Григорий Петрович ушел куда-то... Он сказал, что, может быть, сегодня не
будет ночевать. Он к родственникам хотел поехать. Вы меня слушаете, дядя
Ваня?
пластинки. Коля говорил, что вам нужно позвонить, если что-нибудь случится.
еще раз.
контрразведку с фронта, оправившись после тяжелого ранения, и за короткий
срок показал себя с самой лучшей стороны. Маслюков был молод, излишне горяч,
но зато настойчив, смел и находчив. Притворяться, лгать, лукавить, выжидать,
вести тонкий "дипломатичный" разговор он не умел и не мог. Но если
требовалось упорно следить за врагом, собрать о нем сведения, захватить
врасплох, - это Маслюков делал превосходно. И Иван Васильевич учитывал эти
свойства, когда давал своим помощникам опасные задания.
вниз, в комнату следователей. Здесь его уже ждал Маслюков. На столе были
разложены отобранные вещи: портативный радиопередатчик в портфеле, микрофон,
пистолет, документы, портсигар, спички, перочинный нож, носовой платок,
деньги, кольцо, карандаш, записная книжка и свежий, но сильно измятый номер
газеты "Ленинградская правда".
откозыряв своему начальнику.
Иван Васильевич. - Сами обыскивали?
Но кроме передатчика и оружия, ничего подозрительного не нашел. И паспорт
настоящий.
успокоился.
попросил Иван Васильевич, усаживаясь за стол.
время во дворе находилась дворничиха. От нее я и узнал, что он тут живет, но
давно ли, где работает, какая у него семья, ничего этого сказать она не
могла, потому что поступила на место дворника в прошлом году... Но главное
было сделано. Адрес установили. Потом я стал искать место, где лучше
спрятаться для наблюдений, и встретился с пожилой женщиной-работницей.
Познакомились, разговорились... Вы говорили, товарищ подполковник, что мы в
своей работе всегда должны опираться на народ...
старичок, давно проживающий в этом доме. С дореволюционным стажем жилец. И
как раз окна его квартиры напротив той, где прибалтийский барон. Ну я и
рискнул. Отправился к нему. Чем черт не шутит!.. Хороший старикан оказался.
Два сына на фронте, жена умерла с голоду в первую зиму, а он выжил... Ну,
это долго рассказывать. Целая эпопея... Сначала старикан подозрительно
настроился, косился, а потом, когда услышал пару фронтовых историй,
размяк...
знает из донесения. - Значит, кроме барона в квартире живет старуха. Кто она
такая, выяснили?
кто его и знал, все поумирали.
вопросительным взглядом начальника, пояснил: - Так старатели говорят,
золотоискатели. Я ведь фартовый... удачливый, товарищ подполковник. Три раза
меня убивали - и никак... Все живой.
Маслюков. - Спрашивал, но увы и ах... Прямо в лоб ведь не задашь вопроса? Я
и так и сяк... и насчет лекарств и про аптеку заводил разговор, но все
бесполезно. Плохой я дипломат...
раскрывая документ.
начнем допрос.
уходившего лейтенанта.
Появилась военная выправка, манера держаться, лаконично говорить, но сквозь
это все время чувствовался другой, очень гражданский Маслюков, особенно
когда он увлекался.
развернул газету. На первой странице был напечатан приказ генералу армии
Рокоссовскому о взятии города Гомеля.
выдвинет он для оправдания своих действий и будет ли вообще отвечать на
вопросы следователя.
подобострастием поклонился Ивану Васильевичу и сел на приготовленный стул.
Маслюков устроился рядом с начальником. Некоторое время молчали, изучая друг
друга.
- неожиданно сказал арестованный.
проиграна, надо все кончать сразу. Зачем так много проливать кровь!
Сутырин? - спросил Иван Васильевич, раскрывая паспорт.
Миллер, а зовут Ганс. Теперь я военнопленный.
Васильевич. - И так знакомо. Записывайте, Сергей Кузьмич. Ганс Миллер
переброшен через фронт на самолете, - продиктовал он. - С задачей
корректировать огонь артиллерии. Так?
страшно. Я много боялся, что парашют не откроется.
командует. Говорил он все время ломаным языком, но даже неопытный человек
мог легко понять, что акцент его искусственный.
хутор. Другая ночь, сегодня, в пустой квартире. Васильевский остров.
следователь, вы дадите мне возможность делать заявлений по радио?
повезем вас к микрофону в радиостудию. Значит, знакомых у вас нет в
Ленинграде?
подумал и неторопливо ответил:
простуда. Я немного закашлял
этот паспорт, господин Лынкис? - холодно спросил Иван Васильевич и, видя,
что эта фамилия произвела сильное впечатление, продолжал: - Не
прикидывайтесь простачком. Мы знаем, что вы не Швейк, а Лынкис Адам. Мы
знаем оч-чень много о вас, господин барон. Какое задание вы получили вчера
от Шарковского?