Генка вздохнул:
– Тогда понятно, что ты ничего не замечаешь.
– Чего не замечаю?
– Какая она красивая, – отважно сказал Кузнечик.
– Да ну тебя! – отмахнулся Серёжа. – Ну, пусть красивая… Тут выть хочется, а ты чепуху говоришь. Такой день был сначала хороший, и вдруг все кувырком!
– Он и сейчас хороший, – возразил Генка. – Не может он плохим сделаться из-за того, что нашлись три труса.
– Целых три! Сразу! Как будто самое обычное дело.
– Зато Митька молодец, – сказал Генка
Это была правда. И этой правдой Серёжа слегка утешился.
Совет собрался ровно в шесть. К точности привыкли и ею гордились.
Мосин, Голованов и Сенцов сидели в уголке кают-компании. Молчаливые, с опаской в глазах. Они не сняли курток.
– Почему не в форме? – спросил капитан первой группы Владик Самойлов. – На совет пришли, а не на рынок.
Из-за совета у Самойлова пропал билет в кино, и он был настроен угрюмо.
– Не трогай их, – попросил Олег. – Формы у них нет. По крайней мере, полной… Все собрались?
Это был не просто вопрос. Это было начало совета.
– Командир барабанщиков здесь! – озорно выкрикнул самый младший – Данилка.
– Капитан первой здесь, – буркнул Владик Самойлов.
– Капитан второй группы здесь!
– Капитан третьей здесь!
– И четвертой тоже, – весело известил Алешка Смирняков.
– Капитан знаменной группы здесь, – сообщил Володя Огоньков. – Это, значит, я. А капитаном пятой будет, значит, он. Группа уже решила.
И Володя указал на Серёжу.
– А почему посторонние? – ревниво спросил Данилка, глядя на Кузнечика и Наташу.
– Это не посторонние, а мои друзья, – сказал Серёжа. – По делу пришли, а не к тебе, Даниле, в гости.
– У всех друзья. Ну и что? – придрался Данилка. – А ты и сам еще не член совета. Мы еще за тебя не голосовали.
– Данила! – сказал Олег. – Вот я терплю, терплю, а потом возьму и выдеру!
– Когда? – жизнерадостно поинтересовался Данилка.
– Боюсь, что скоро.
– Не-а…
Сели у круглого скрипучего стола.
Олег спросил, не возражает ли кто-нибудь против нового члена совета – Сергея Каховского. Никто не возражал. Серёжа украдкой показал Данилке язык.
Беда, случившаяся днем, словно отодвинулась. Все было просто и спокойно. Даже Митя, сидевший рядом с Данилкой, слегка улыбался.
Но вот поднялся Олег. Уперся ладонями в стол, и тот заскрипел, застонал.
– Внеочередной совет, – сказал Олег. – Я понимаю: воскресенье, всем хочется отдохнуть. У Самойлова билет полетел. А что делать? Случилось такое, что ни ждать, ни молчать нельзя… Вот Кольцов мог бы лучше меня рассказать, но ему трудно: губа разбита. Они шли вчетвером: Кольцов, Голованов, Мосин, и Сенцов. Их остановили четыре хулигана. Не старше этих. Но нахальнее, это точно. Потребовали деньги, обыскали. Потом велели отдать ремни. Трое отдали: Голованов, Мосин, Сенцов.
Он повернулся к тем троим, сидевшим в углу.
– Это так?
Они медленно поднялись.
– Так? – повторил Олег.
Они молчали.
Серёже неловко было на них смотреть. Он стал смотреть на ребят за столом. Данилка тревожным шепотом допытывался у Мити:
– Почему ничего не сказал? Ну почему? Это хорошо, да?
Олег очень сдержанно спросил еще раз:
– Это так было?
Голованов хрипло сказал:
– Так…
– Вообще-то не совсем так, – вежливо сказал Сенцов. – Мы не отдавали ремни. Они их взяли сами.
Серёжа пересилил себя и посмотрел на него. Сенцов был аккуратный, причесанный, спокойный.
– Они взяли, – повторил Олег. – А вы стояли опустив руки. Так?
– А что было делать? – спросил Сенцов. – Приятно, думаете, по морде получать? Из-за ремня, который стоит рубль пятьдесят в военторге. Если посчитать, то невыгодно.
– Рубль пятьдесят?! – крикнул Алешка Смирняков. – А сколько твоя совесть стоит?
– Я совесть не отдавал. Только ремень, – объяснил Сенцов.
– Гнать, – спокойно сказал капитан второй группы Гена Корнеев.
А его друг, маленький курчавый Валерка Давыдов, тоже спокойно подтвердил:
– Гнать. Чего тут разговаривать! Если бы даже простые ремни были, все равно гнать за трусость. А ремни форменные. Значит, они еще и форму опозорили.
Олег обратился к Голованову:
– Ты тоже так думаешь: рубль пятьдесят – и все? Ты ведь на пряжках у этих ремней сам шпаги выцарапывал…
– Я и на других сделаю, долго, что ли? – огрызнулся Женька.
– Лишь бы в морду не получить? – насмешливо спросил Смирняков. – Я тоже за то, чтобы выгнать. Только у меня еще вопрос: почему они думают, что обязательно заработали бы по морде? Там же их четверо на четверо было.
Женька Голованов сердито хмыкнул:
– Четверо… От Кольцова какой толк?
И тут вмешалась Наташа:
– Как это какой толк? Ведь он-то как раз и дрался!
Женька опять хмыкнул:
– Дрался… Он драться-то совсем не может.
– А ты можешь? – тихо сказал Митя.
– Когда надо, могу…
И тогда взлетел яростный голос Данилки:
– А ты, скотина, думаешь, что сегодня было не надо?!
– Тише, Вострецов, – сказал Олег. И повернулся к Мосину: – А ты, Леонид, что скажешь?
Он хмуро ответил:
– Чё я скажу? Ничего.
– От тебя я трусости никак не ожидал, – горько сказал Олег.
– А я их и не боюсь, этих-то…
За столом засмеялись.
Мосин кинул сердитый взгляд.
Роллинс Джеймс
Буркатовский Сергей
Лукин Евгений
Свержин Владимир
Суворов Виктор
Майер Стефани