Чтение 28–й страницы книги ~Трое с площади Карронад~

-- От дедушки.

-- Молодец... -- продолжал директор. -- Грузовик шел еще очень тихо,
сумка его на минуту задержала...

-- Люблю капустные шницели, -- прошептал Славке Женька Аверкин.

Однако Славке было не до смеха.

-- ...А Денис побежал и позвал морской патруль, который проходил
недалеко, -- закончил Юрий Андреевич.

Усатый майор открыл папку и неожиданно тонким голосом сообщил, что
Денис Васильченко за смелость и находчивость награждается грамотой от
имени городской автоинспекции.

Все захлопали, но торжественности не получилось: аплодисменты были
вперемешку со смехом. Всех развеселило, как перепуганный Наездник пустил
слезу.

Майор вручил насупленному Диньке грамоту и пожал руку. А Мария
Павловна сказала:

-- Ступай, Денис, в строй, ты молодец. Только старайся больше никого
не стукать. По крайней мере, без причины.

-- А я не без причины. Я его за дело, -- мрачно объявил Денис.

-- Тогда зачем же ты извинялся?

-- Тамара Алексеевна велела.

По рядам прокатился хохот... После линейки Славка сказал Тиму:

-- И про эту комедию я должен писать заметку.

-- А ты не пиши про линейку, -- посоветовал Тим. -- Расскажи, как он
машину остановил, вот и все. "Подвиг первоклассника".

-- Тим, ну их к черту, такие подвиги, -- озабоченно сказал Славка. --
Он же сам под колеса мог сыграть. Вместо сумки...

-- А что ему было делать? -- возразил Тим. -- Стоять и смотреть, как
машина ход набирает?

Славка поморщился.

-- Да нет, он все правильно сделал. Но обидно же: из-за взрослых
дураков такие, как Динька, головой рискуют. Один тормоза не закрепил,
другой еще что-нибудь не так... вроде того сторожа на стройке... А потом
приезжает мать, спрашивает: "Где мой Динька?" -- "Ах, извините, его нет,
он подвиг совершил..." Весело?

-- Уж куда веселее, -- согласился Тим. -- А где Динькина мама? Она
уехала?

-- Он говорил, что в командировку... Она какие-то аппараты на разных
заводах налаживает... А он, обормот, на продленку ни за что не хочет
ходить. Вроде как я в детский сад. Раньше за ним соседка смотрела, а
теперь он у деда живет. А дед, кажется, старый и глухой. Динька что
хочет, то и делает.

-- Валентина тоже забастовала, -- пожаловался Тим. -- Заявила, что
уволилась из детсада. Сидит дома и читает "Робинзона Крузо". Ничего себе
дошкольница, да?

-- Почему вы ее в школу не записали?

-- Мама спрашивала -- сказали, что рано. Ей только в январе семь лет
исполнится.

-- Так и будет весь год сидеть дома?

-- Ох, не знаю... Славка, давай их познакомим! Вальку и Дениса!

-- Думаешь, польза получится?

-- Хуже не будет. Ей веселее, а Диньку она, может, к рукам приберет.
Он меньше бродяжить станет... И тебе спокойнее. А то, я смотрю, ты из-за
этого Наездника землю копытом роешь.

Славка слегка покраснел.

-- Раз в лошади попал... Лошадь всегда о наезднике беспокоится.

-- Если хорошая лошадь...

-- Иго-го! -- согласился Славка. -- Пошли искать героя. Мне еще надо
подробности узнать. Писать-то придется, хочешь не хочешь. Раз
поручили...

В столовой, где обедал первый класс. Наездника не было. И никто не
знал, где он. Даже молоденькая Тамара Алексеевна, которая, видимо,
раскаивалась, что напрасно заставила бедного Дениса извиняться.

Нашли Диньку в закутке между школьным гаражом и забором. Он сидел на
перевернутом ведре и через бумажную трубу разглядывал свои белые
сандалетки. Очень внимательно. Будто хотел понять, почему они такие
пыльные и потрескавшиеся и почему там, где большие пальцы, появились
грязно-серые бугорки.

Другим, не занятым трубой глазом Динька настороженно глянул на Славку
и Тима. Глаз был мокрый и красный.

-- Нашел где сидеть... -- сказал Славка. -- А это что? Ему награду
дали, а он из нее телескопы делает. Ну-ка, убери грамоту в ранец... Дай
я распрямлю.

Динька отдал грамоту и раскрыл ранец, а сам все смотрел в землю.

-- Надо в альбом положить, чтобы разгладилась, -- посоветовал Тим.

Динька, не глядя, протянул альбом для рисования. Тим открыл его и
удивился:

-- Смотри-ка! Это ты рисовал?

Динька на секунду скосил в альбом влажные глаза.

-- Я...

На рисунке была баррикада -- не то из мешков, не то из крупных
булыжников. Из-за баррикады торчала старинная черная пушка. Из пушки
вырывался желто-красный огонь и синий дым. На баррикаде рядом с огнем и
дымом стоял лохматый мальчишка, в руке его дымился факел для запала.

-- Здорово, -- сказал Тим.

Славка согласился. Мальчишка был, пожалуй, слишком тонконогий и
длинношеий, но лицо хорошее, смелое. Он что-то кричал: наверно,
командовал. Позади мальчишки было голубое море и много парусных
кораблей. Они тоже палили -- из всех пушек. Некоторые шли ко дну...

Конечно, Динька был не такой умелый художник, как Женька Аверкин.
Зато очень старательный.

Славка спросил:

-- Динь, ты это про что нарисовал?

Наездник поцарапал сандалеткой асфальт и нехотя объяснил:

-- Нам про этого мальчика Тамара Алексеевна рассказывала, его Колей
звали. А фамилию не помню. Это давно еще было, когда война с французами.
У него отца убили, а он тогда сам стал вместо него... Стрелял из пушки.

-- Из мортиры, -- сказал Тим.

-- Ну, из мортиры... А потом мы про него рисовали.

-- Отлично нарисовано, -- похвалил Славка. -- Только знаешь... он у
тебя какой-то немножко слишком современный получился...

Юный артиллерист был в желтой рубашке с погончиками, в ярко-синих
шортиках с модными косыми кармашками и в кедах, у которых Динька не
позабыл прорисовать даже рубчики вокруг подошв.

-- А какого надо? -- слегка ревниво спросил Динька.

-- Ну... -- начал Славка и перехватил укоряющий взгляд Тима.
Торопливо сказал: -- А в общем-то, правильно. Они почти такими и были,
те ребята... Ты почему не пошел обедать?

Наездник опять насупился. Моментально.

-- Не хочу.

-- Врешь, -- сурово сказал Славка. -- Ты боишься, что будут смеяться.
А никто не будет...

-- Ага, не будет! Вон как гоготали на линейке!

-- Линейка давно прошла, -- сказал Тим. -- До вечера, что ли, будешь
тут прятаться? С голоду помрешь. И так уже совсем тощий.

-- А ты конопатый! -- огрызнулся Наездник.

-- Денис! -- рявкнул Славка. -- Вот как дам по шее. И даже извиняться
не буду...

Наездник дерзко хмыкнул.

-- Не надо по шее, -- примирительно сказал Тим. -- Не хочет в
столовую -- пойдем к нам. Валентина покормит.

-- Никуда я не пойду, -- ощетинился Динька. Видно, ему было неловко
за "конопатого".

-- Пойдешь, -- сказал Славка.

Они с Тимом надели на Диньку ранец. Потом ухватили строптивого
Наездника за руки.

-- Поехали!

Динька уперся. Они его потянули. Динькины подошвы заскребли по
асфальту. Он в самом деле поехал. Сначала он сердито сопел. Потом
посмотрел на Славку, на Тима и засмеялся.

Когда пришли, Тим сказал:

-- Валентина! Это Денис. Его надо покормить. Нас тоже.

Валентина со спокойным интересом посмотрела на Диньку и сообщила, что
его она покормит, а Тима и Славку не станет. Пускай сначала съездят на
рынок за помидорами и кабачками. Дом доведен до полного опустошения: не
из чего приготовить ужин.

-- Кошмар какой-то, -- жалобно сказал Тим. -- С тех пор как она сидит
дома, началось сплошное тиранство... Ты со мной съездишь?

Славка любил бывать на рынке. Там было так интересно: разноцветно и
празднично. Под навесами лежали на прилавках груды помидоров, лиловых
баклажанов, розово-серых гранатов, оранжевого перца. И целые горные
хребты груш и яблок. И прозрачно-зеленые россыпи винограда. А по углам
хитроватые старики и бабки продавали неожиданные и удивительные вещи:
живых пестрых попугаев, рисовые веники с узорными ручками, разноцветные
корзины, сделанных из плоских ракушек лягушат и чертиков, покрытые лаком
раковины-рапаны, крабьи клешни на цепочках и целые чучела крабов.

А как-то раз надутая краснолицая тетка продавала за два рубля живого
краба. Он тихо шевелил клешнями и безнадежно поглядывал на покупателей
черными шариками-глазками на стебельках.

-- Зачем такой? -- спросил какой-то строгий мужчина. -- Для чего он