обняв Эрнестину, дошел с Грэхемом до поворота в его сторожевую башню и,
пожелав ему спокойной ночи, решил проводить свою юную сестренку.
глядя на нее смеющимися серыми глазами; но голос его звучал серьезно и
предостерегающе.
разбито. Ведь ты еще девочка - что такое восемнадцать лет!.. Милая, пре-
лестная девочка, на которую всякий мужчина обратит внимание. Но Ивэн
Грэхем - не "всякий".
возразила она.
такое время, когда пчела любви начинает очень громко жужжать в ее хоро-
шенькой головке. Тут-то и нужно удержаться от ошибки и не полюбить кого
не следует. Пока ты в Ивэна Грэхема еще не влюблена, твоя единственная
задача - не влюбиться и в дальнейшем. Он тебе не пара, да и вообще не
пара молоденькой девушке. Грэхем уже не юноша, он много пережил и, ко-
нечно, давно и думать забыл о романтической любви и о юных птенчиках, -
тебе и за десять жизней не узнать того, что для него уже давно не но-
вость. И если он опять когда-нибудь женится...
роман, и какой волшебный роман!.. И раз он за эти пятнадцать лет не же-
нился вторично, значит...
Но это еще не доказывает...
жал Дик. - Вглядись в него попристальнее, и ты поймешь, что у него, ко-
нечно, не было недостатка в подходящих случаях и что, наверное, не раз
по-настоящему обаятельные, умные и опытные женщины пытались вскружить
ему голову и сломить его упорство. Но до сих пор ни одна не поймала его.
Что же касается молоденьких девушек" то ты сама знаешь: за таким челове-
ком они гоняются целыми стаями. Обдумай все это и побереги себя. Если ты
не дашь своему сердцу воспламениться, ты спасешь его в будущем от ощуще-
ний мучительного холода.
виноватым тоном.
просто мальчишки и ничуть не интересны. Они вроде жеребят: только бы им
скакать, шуметь, веселиться. В них нет ни капли серьезности, среди них
не встретишь сложных натур... они... в них девушки не чувствуют ни умуд-
ренности, ни силы... - словом, настоящей мужественности.
взглянуть на дело и с другой стороны: ведь и вы, пылкие молодые созда-
ния, должны производить на мужчин нашего возраста такое же впечатление.
Они видят в таких, как вы, игрушку, развлечение, прелестного мотылька, с
которым можно мило резвиться, но не подругу, не равную себе, с кем можно
делить и радость и горе. Жизнь надо узнать. И зрелые женщины ее узна-
ли... некоторые, во всяком случае. Но такой птенец, как ты, Эрнестина, -
что ты успела узнать?
расскажи мне про этот его странный юношеский роман, - тогда, пятнадцать
лет назад.
надцать, - восемнадцать. Поженились они за три года до ее смерти. Они
были обвенчаны английским пастором и стали уже супругами, когда ты, пла-
ча, еще только вступила в этот мир. Вот и считай...
линезийская королева смешанной крови. Ее мать царствовала до нее, а отец
был английский джентльмен и настоящий ученый, получивший образование в
Оксфорде. Звали ее Номаре; она была королевой острова Хуахоа, дикарка. А
Грэхем был настолько молод, что ему ничего не стоило обратиться в такого
же дикаря, как и она, если не в большего. Но в их браке не было ничего
низменного. Ведь Грэхем не какой-нибудь голодранец, авантюрист. Она при-
несла ему в приданое свой остров и сорок тысяч подданных. А он принес ей
свое весьма значительное состояние и построил дворец, какого никогда не
было и не будет на островах Южных морей. Настоящая туземная постройка из
цельных, слегка обтесанных стволов, связанных канатами из кокосового во-
локна, с травяной кровлей и всем прочим в том же роде. Казалось, будто
дворец вырос, как деревья, из той же земли, что он пустил в нее корни,
что он неотделимая часть этого острова, хотя его и создал архитектор
Хопкинс, которого Грэхем выписал из Нью-Йорка.
рах, плавучая дача - тоже целый дворец. Я был в нем. Там устраивались
роскошные пиры... впрочем, уже позднее. Номаре умерла, Грэхем исчез не-
ведомо куда, и островком правил родственник Номаре по боковой линии.
ели на золоте... Да разве все перескажешь! Он был тогда совсем мальчик.
Она - тоже дитя, наполовину англичанка, наполовину полинезийка - и нас-
тоящая королева. Два прекрасных цветка двух народов, двое чудесных детей
из волшебной сказки... И... видишь ли, Эрнестина, годы-то ведь прошли, и
для Ивэна Грэхема царство молодости давно осталось позади... Чтобы те-
перь покорить его, нужна совершенно особенная женщина. Кроме того, он, в
сущности, разорен, хотя и не промотал свое состояние. Такая уж у него
несчастная судьба.
для него в тысячу раз привлекательнее, чем все прелестные молодые девуш-
ки, вместе взятые. У нас, старшего поколения, знаешь ли, свои идеалы.
тина.
растешь и можешь стать замечательной зрелой женщиной, способной победить
в любовном состязании даже такого человека, как Ивэн.
ночи. И не сердись на меня. Ладно?
для поцелуя. На прощанье она сказала:
по которой я когда-нибудь смогу добраться до сердца таких стариков, как
ты и Грэхем.
справочники по механике и физике, улыбнулся довольной улыбкой, вспоминая
свой разговор со свояченицей. Он был уверен, что предупредил ее относи-
тельно Грэхема как раз вовремя. Но, поднимаясь по скрытой за книгами по-
тайной лестнице в свой рабочий кабинет, он вдруг вспомнил одно замечание
Эрнестины и сразу остановился, прислонившись плечом к стене. "Паола
больше в его духе..."
женат!
тель и, прежде чем заняться интересовавшим его вопросом о практическом
применении электричества, не посмотрел на барометр и термометры. Затем
он устремил взгляд на темный флигель по ту сторону двора, чтобы узнать,
спит ли Паола, и ему опять вспомнилось восклицание Эрнестины. Он еще раз
назвал себя ослом и стал, как обычно, пробегать оглавления отобранных им
книг, закладывая нужные страницы спичками.
том, бывает ли, что Паола выходит из своего флигеля раньше середины дня,
забрел в музыкальную комнату. Хотя он жил у Форрестов уже несколько
дней, но дом был так огромен, что сюда Грэхем, оказывается, еще не заг-
лядывал. Это был чудесный зал, тридцать пять на шестьдесят футов, с вы-
соким потолком, между балками которого были вставлены желтые стекла,
благодаря чему комната была залита мягким золотистым светом. В окраске
стен и мебели было много красных тонов, и всюду, казалось, жили сладост-
ные отзвуки музыки.
ника контрастами пронизанного солнцем воздуха и тонущих в сумеречной те-
ни овец, как вдруг уголком глаза заметил, что в дальнюю дверь вошла Пао-
ла. И опять при виде нее у него слегка захватило дыхание. Она была вся в
белом и казалась совсем юной и даже выше ростом благодаря свободным
складкам холоку - этой изысканно-простой и как будто бесформенной одеж-
ды. Грэхем видел холоку на ее родине, Гавайях, где она придавала пре-
лесть даже некрасивым женщинам, а красивых делала вдвое пленительнее.
ее тела, в Повороте головы, в открытом, приветливом взгляде что-то това-
рищеское, дружелюбное, словно она хотела сказать: "Мы друзья". Так по