неизвестной, колодошной силой, так что она чуть не свалилась на пол в
беспамятстве.
погвали, чтобы никто не узнал. Щукина Устинья Хагитоновна, монашка
Покговского монастыгя. Умегла в тысяча восемьсот тгидцать восьмом году.
знаешь?
Как ее из гроба подняли, и как она семечки на скамейке ела, и как револьвер
забрала у комиссара Малыгина.
совсем без лица, у него рука, как звезды, горела. И он не говорил - ревел.
зелени. Лицо Клавы покрылось мелкой испариной, она взялась обеими руками за
горячий стакан, чтобы не замерзнуть до обморока.
сделать трупной рвотой.
опять засунув руки в карманы.
безобгазие! Тгупная гвота, понимаете ли!
подпирающей лоб музыкальной рукой. Клаве стало ее жалко, но она боялась
что-либо сказать.
выбросив руку с раскрытой вверх ладонью к пустой стене. Клава поглядела,
куда он велел, но там ничего не было. Ленин потряс рукой, глядя в пустоту.
- Какая гедкостная сволочь! Пгосто скотина!
застучали сапогами. - Мы не собигаемся сдаваться, - серьезно повернулся он
к Клаве. - Геволюция должна уметь себя защищать. У нее должны быть когти,
клыки. И даже, если необходимо - гога!
обязательно придумает что-нибудь", - подумала Клава. Смог же он перевернуть
огромную Россию, поразить всех своих врагов, пережить страшный удар Устиньи
Щукиной, которого никто бы не пережил.
не ездила в автомобиле, и сидела смирно, боясь пошевелиться. Ленин всю
дорогу молчал, только нервно ерзал по кожаному сиденью. Надежда
Константиновна пыталась дать ему выпить какого-то порошку, но Ленин
отмахивался, делая вид, что сосредоточенно смотрит в окно. За окном опять
шел дождь.
накрытым синей скатертью. Посреди стола стояла лампа под матовым абажуром.
Стены комнаты обклеены были знаменитыми индиговыми обоями с рельефным
рисунком. Что было в точности изображено на обоях, Клава разобрать не
смогла, но заметила во многих местах также столбцы непонятного текста,
буквы в нем были рисованными, среди них Клава различала иногда фигурки
птичек, рыбок и насекомых.
пустые дыры, и Ленин в начале коридора показал Клаве действие этих дыр:
попросил у Надежды Константиновны револьвер и выстрелил в темноту. Из стен
мгновенно хлынул огонь, затопив собой примерно на минуту все пространство
коридора. Возвращая жене револьвер, Ленин выглядел очень довольным.
вынул из кармана обычный карандаш и показал его Клаве. - А штуковины такие
есть исключительно у членов ВЦИК. Это товагищ Тгоцкий пгидумал. Золотая
все-таки голова!
в полу его пиджака. В тайной комнате уже сидел один человек, он наклонился
над столом и что-то быстро писал в блокноте.
стола. - Ну, что новенького? Вгангеля еще не поймали?
газделались. И так дел невпговогот.
остальные тайные члены ВЦИК. Когда пришел Троцкий, Ленин предложил начать
заседание.
товагищ, но в смысле опегативности - подводит. Самый настоящий козел.
внеочегедного собгания - агхисегъезный. Вот, Клава Огешникова нам сейчас
обгисует ситуацию.
очень волновалась, и не знала даже, с чего начать, но потом постепенно
рассказала все, что видела и знала. Члены ВЦИК слушали Клаву внимательно,
не перебивая, некоторые делали заметки, и лишь Троцкий дважды прерывал
Клаву, чтобы уточнить кое-какие детали. Как только Троцкий тихо приподнимал
руку, показывая, что хочет задать вопрос, Клава замирала на полуслове. Этот
человек в пенсне, с густой шевелюрой и расстегнутым воротничком рубашки
внушал Клаве страх и уважение. Она чувствовала его силу, может быть, не
меньшую, чем сила Ленина, только Ленин был веселый и добрый, а Троцкий
какой-то неизвестный, чужой. Спрашивал он вежливо, даже с мягкостью и
теплотой, но Клава не могла определить, как он относится к вопросу на самом
деле, она сбивалась и говорила подчас совсем не о том, о чем был вопрос,
Троцкий же смотрел на нее внимательно, и, как казалось Клаве, не столько
следя за смыслом ее слов, сколько за движениями рта, словно по этим
движениям Троцкий читал какой-то иной, самой Клаве неведомый смысл. Еще
Клаву пугало, как Троцкий писал на лежащем перед ним листке. Буквы были,
похоже, такие же, как на индиговых обоях, только скорописные, сидящие
птички сплетались друг с другом, а рыбки превращались в короткие росчерки,
и пишущая рука Троцкого с золотым кольцом двигалась часто в обратном
направлении, а иногда вообще сверху вниз.
Она села на свой стул и была счастлива, что ей уже больше не надо ничего
отвечать.
как проблеме государственной значимости, и даже обвинил Владимира Ильича в
сокрытии истинного состояния своего здоровья от товарищей по партии. Его
поддержал Каменев. Он предложил санкционировать безотлагательный
медицинский осмотр Ленина лучшими врачами страны. Все согласились, только
Ленин был недоволен.
здогов.
очень внимательно, и многие согласно кивали. В середине речи Троцкого Ленин
воодушевленно вскочил со стула и крикнул:
век учись!
что-то построить, судя по всему, что-то огромное и святое. И у Троцкого был
уже план строительства, он выдвинул на середину стола чистый лист бумаги, и
стал на нем чертить, надписывая элементы чертежа странными, нечеловеческими
словами. Все члены ВЦИК склонились над чертежом, Клава же постеснялась туда
смотреть из уважения к государственной тайне, все равно ведь ничего не
пойму, думала она.
сказать, обогона. А где же контгнаступление? Лучшая обогона - это
контгнаступление!
поддержал Каменев, предложивший составить подробный план подготовки
соответствующих сил. Ленин был несогласен.
Враг необычайно силен.
прищурился Ленин. - Нет ли здесь ошибки? Не может ли статься, что пегед
нами - колосс на глиняных ногах? Вот что, товагищи, тут необходимо пговести
сегьезнейший анализ. В этом суть магксистского метода: где дгугой бьет с
газмаху, мы должны спегва понять пгичину, найти слабое место и удагить
именно туда, пгицельно и точно.
рябой человек с усами. - Мы корней его силы не знаем.
плохо.
поддержал его Каменев.
понимание ее. Я полагаю, понятие классовой богьбы нам еще пгедстоит
всемегно углублять и гасшигять. Жизнь постоянно пгеподносит сюгпгизы. В
космических масштабах классовое пготивостояние несомненно пгиобгетает иное
качество. Наша геволюция закономегно погождает сильное пготиводействие,