read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


-- Видите ли, мой дорогой друг, я должен сообщить вам прискорбную
тайну. Это пока неофициально, так что вы должны обещать мне никому об этом
не говорить.
-- Клянусь, -- подняв руку, сказал Пнин.
-- Вы не можете не знать, -- продолжал Гаген, -- с какой любовной
заботой я создавал наше замечательное отделение. Я тоже уже не молод. Вы
говорите, Тимофей, что провели здесь девять лет. Я же двадцать девять лет
всего себя отдавал этому университету! Все мои скромные способности. Мой
друг, профессор Крафт, недавно так написал мне: "Вы, Герман Гаген, один
сделали для Германии в Америке больше, чем все наши миссии сделали для
Америки в Германии". И что же происходит теперь? Я вскормил этого
Фальтернфельса, этого дракона, у себя на груди, и теперь он пролез на
ключевые посты. От подробностей этой интриги я вас избавлю.
-- Да, -- сказал Пнин со вздохом, -- интриги -- это ужасно, ужасно. Но
с другой стороны, честный труд всегда себя оправдывает. Мы с вами начнем в
следующем году несколько чудных курсов, я уж давно их обдумываю. О Тирании,
о Сапоге, о Николае Первом. Обо всех предтечах современных жестокостей.
Гаген, когда мы говорим о несправедливости, мы забываем об армянской резне,
о пытках, выдуманных в Тибете, о колонистах в Африке... История человека --
это история боли!
Гаген наклонился к другу и похлопал его по бугристому колену.
-- Вы чудесный романтик, Тимофей, и при более счастливых
обстоятельствах... Однако я должен сказать вам, что в ближайшем весеннем
семестре мы собираемся учинить нечто и впрямь небывалое. Мы учредим
Драматическую Программу -- с представлением сцен из различных авторов, от
Коцебу до Гауптмана. Я рассматриваю это как своего рода апофеоз... Но не
будем отвлекаться. Я тоже романтик, Тимофей, и потому не могу работать с
людьми вроде Бодо, как того желают наши попечители. Крафт в Сиборде уходит в
отставку, и мне предложили заменить его, начиная со следующей осени.
-- Поздравляю, -- тепло сказал Пнин.
-- Спасибо, мой друг. Это действительно хорошее и приметное положение.
Там я смогу применить накопленный здесь бесценный опыт в более широких
научных и административных масштабах. Конечно, поскольку я знаю, что Бодо не
оставит вас на германском отделении, я первым делом предложил им взять со
мной и вас, но мне было сказано, что славистов в Сиборде и так достаточно.
Тогда я переговорил с Блоренджем, однако и французское отделение тоже
заполнено. И это очень жаль, поскольку Вайнделл считает, что было бы слишком
большим финансовым бременем платить вам за два или три русских курса,
которые перестали привлекать студентов. Политические тенденции,
возобладавшие в Америке, не поощряют, как мы знаем, интереса к вещам,
связанным с Россией. С другой стороны, вам будет приятно узнать, что
английское отделение пригласило одного из ваших наиболее блестящих
соотечественников, действительно обворожительного лектора, я его слушал
однажды; по-моему, это ваш старый друг.
Пнин прочистил горло и спросил:
-- Это значит, что они меня увольняют?
-- Ну, Тимофей, не относитесь к этому так трагично. Я уверен, что ваш
старый друг -
-- Кто этот старый друг? -- прищурившись, осведомился Пнин.
Гаген назвал имя обворожительного лектора.
Наклонившись вперед, опершись о колена локтями, сжимая и разжимая
ладони, Пнин произнес:
-- Да, я знаю его лет тридцать, а то и дольше. Мы с ним друзья, но одно
я могу сказать совершенно определенно. Я никогда не буду работать под его
началом.
-- Не спешите, Тимофей, утро вечера мудренее. Может быть, удастся найти
какой-то выход. Как бы там ни было, у нас имеется прекрасная возможность как
следует все обсудить. Мы просто будем преподавать по-прежнему, вы и я, как
будто ничего не случилось, nicht war?1 Мы должны быть мужественными,
Тимофей!
-- Значит, они меня выставили, -- сказал Пнин, сжимая ладони и кивая
головой.
-- Да, мы с вами в одной лодке, в одной и той же лодке, - произнес
жизнерадостный Гаген и встал. Было уже очень поздно.
-- Ну, я иду, -- сказал Гаген, который был хоть и меньшим чем Пнин,
приверженцем настоящего времени, но также отдавал ему должное. -- Это был
чудесный вечер, и я ни за что не позволил бы себе испортить вам праздник, не
сообщи мне наш общий друг о ваших оптимистических планах. Доброй ночи. Да,
кстати... Жалование за осенний семестр вы, разумеется, получите целиком, а
там, глядишь, удастся чем-то разжиться для вас и в весеннем семестре, в
особенности, если вы согласитесь снять с моих старых плеч кое-какую рутинную
конторскую работу да примете живое участие в Драматической Программе в Новом
Холле. Я думаю, вам даже стоит попробовать сыграть какую-нибудь роль -- под
руководством моей дочери, -- это отвлечет вас от печальных мыслей. А теперь
-- сразу в постель и усыпите себя добрым детективом.
На крыльце он подергал неотзывчивую руку Пнина с силой, достаточной для
двоих. Затем взмахнул тростью и бодро сошел по ступеням.
Сетчатая дверь хлопнула за его спиной.
-- Der arme Kerl2, -- пробормотал про себя добросердый Гаген,
направляясь к дому. -- По крайней мере, я подсластил пилюлю.



13
Сбуфета и из гостиной Пнин перенес в кухонную раковину грязную посуду и
столовое серебро. Он поместил оставшуюся снедь в холодильник, под яркий
арктический свет. Ветчину и язык съели начисто, также и маленькие сосиски,
но винегрет успеха не имел, сохранилось, кроме того, довольно икры и мясных
пирожков, чтобы завтра можно было перекусить раз-другой. "Бум-бум-бум", --
сказал буфет, когда он проходил мимо. Обозрев гостиную, он приступил к
уборке. Последняя капля Пнин-пунша сверкала в прекрасной чаше. Джоан
раздавила в тарелке вымазанный губной помадой сигаретный окурок. Бетти
следов не оставила и даже снесла все бокалы на кухню. Миссис Тейер забыла на
тарелке, рядом с кусочком нуги, хорошенький буклет разноцветных спичек.
Мистер Тейер скрутил с полдюжины бумажных салфеток, придав им самые
прихотливые очертания. Гаген загасил растрепанную сигару о несъеденную кисть
винограда.
Перейдя в кухню, Пнин изготовился мыть посуду. Он снял шелковую куртку,
галстук и челюсти. Для защиты рубашки и смокинговых брюк он надел
субреточный пятнистый передник. Он соскоблил с тарелок в бумажный мешок
лакомые кусочки, чтобы после отдать их белой чесоточной собачонке с розовыми
пятнами на спине, которая иногда заходила к нему под вечер, -- ибо не
существует причин, по которым несчастье человека должно лишать радости
собаку.
Он приготовил в мойке мыльную ванну для тарелок, бокалов и серебра и с
бесконечной осторожностью опустил аквамариновую чашу в тепловатую пену.
Оседая и набирая воду, звучный флинтглас запел приглушенно и мягко. Пнин
ополоснул под краном янтарные бокалы и серебро и погрузил их туда же. Затем
извлек ножи, вилки, ложки, промыл их и стал вытирать. Работал он очень
медленно, с некоторой размытостью движений, которая в человеке менее
обстоятельном могла бы показаться рассеянностью. Собрав протертые ложки в
букетик, он поместил его в вымытый, но не вытертый кувшин, а затем стал
доставать их оттуда и протирать одну за одной. В поисках забытого серебра он
пошарил под пузырями, среди бокалов и под мелодичной чашей, и выудил щипцы
для орехов. Привередливый Пнин обмыл их и принялся вытирать, как вдруг
ногастая штука каким-то образом вывернулась из полотенца и рухнула вниз,
точно человек, свалившийся с крыши. Пнин почти поймал щипцы, пальцы
коснулись их на лету, но лишь протолкнули в укрывшую сокровище пену и за
нырком оттуда донесся мучительный клекот бьющегося стекла.
Пнин швырнул полотенце в угол и, отвернувшись, с минуту простоял, глядя
в темноту за порогом распахнутой задней двери. Зеленое насекомое, крохотное
и беззвучное, кружило на кружевных крыльях в сиянии яркой голой лампы,
висевшей над лоснистой лысой головою Пнина. Он выглядел очень старым -- с
приоткрытым беззубым ртом и пеленою слез, замутившей пустые, немигающие
глаза. Наконец, застонав от мучительного предчувствия, он повернулся к
раковине и, собравшись с силами, глубоко погрузил в воду руку. Осколок
стекла укусил его в палец. Он осторожно вынул разбитый бокал. Прекрасная
чаша была невредима. Взяв свежее кухонное полотенце, Пнин продолжил
хозяйственные труды.
Когда все было вымыто и вытерто, и чаша, отчужденная и безмятежная,
стояла на самой надежной полке буфета, и маленький яркий дом был накрепко
заперт в огромной ночи, Пнин присел за кухонный стол и, достав из его ящика
листок желтоватой макулатурной бумаги, расцепил автоматическое перо и
принялся составлять черновик письма:
"Дорогой Гаген, -- писал он ясным и твердым почерком, позвольте мне
ремюзировать (зачеркнуто) резюмировать разговор, состоявшийся нынче ночью.
Должен признаться, он отчасти меня поразил. Если я имел честь правильно вас
понять, вы сказали..."



* Глава седьмая *

1
Первое мое воспоминание о Тимофее Пнине связано с кусочком угля,
залетевшим мне в левый глаз в весеннее воскресенье 1911 года.
Стояло одно из тех резких, ветренных, сияющих петербургских утр, когда
последние прозрачные куски ладожского льда уже унесены Невою в залив, и



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 [ 28 ] 29 30 31 32
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.