толпа разделилась на две - те, кто собирался помахать кулаками, и те, кто
считал свою миссию оконченной. Я опомнился на бегу - ноги несли меня по виа
Ларга, в бешеном страхе, что какой-либо контузящий предмет отправится мне
вслед и, чего доброго, настигнет. Как ни странно, на одной скорости со мной
перемещались и Бельбо, и его дама. Они неслись, но паники на лицах я не
увидел.
сплетение улочек между виа Пекорари и архиепископским дворцом таило массу
опасностей и в частности - налететь на полицию. Но Бельбо дал мне знак к
молчанию, повернул за угол, снова за угол, постепенно снизил скорость, и мы
вынырнули уже шагом - а не бегом - на задах Собора, где текла нормальная
жизнь и куда не доносились отзвуки сражения, бушевавшего в двухстах метрах
отсюда. Все в той же тишине мы обогнули Миланский собор и вышли на площадь
перед фасадом у входа в пассаж. Бельбо купил мешочек овса и с
серафически-благостным видом принялся кормить голубей. Мы ничем не
отличались от прочих участников субботнего променада - я и Бельбо в пиджаках
и галстуках, наша дама в униформе миланской синьоры: серый джемпер и нитка
бус, жемчужных или под жемчуг. Бельбо представил нас друг другу:
прямой линии. Взявши пример с Турина, с Савойцев, Наполеон распотрошил Париж
и превратил его в сетку бульваров, что превозносится всеми как образец
урбанистики. Однако прямые улицы прежде всего нужны для разгона толпы. При
малейшей возможности и боковые улицы, как на Елисейских Полях, лучше строить
широкими и прямыми. Стоит недосмотреть - например, в Латинском квартале, -
вот вам, пожалуйста, парижский май шестьдесят восьмого. Никакая сила не
способна удержать под контролем переулки.
на один - по молчаливому соглашению оба улепетываете в разные стороны.
день до того провести рекогносцировочку.
взрослый человек завербовывается в спецвойска. Когда шла партизанская война,
я находился в ***, - он произнес название городка между Монферрато и
областью Ланги. - Мы эвакуировались из города в сорок третьем, гениальный
расчет, чтобы накликать на свою голову и облавы, и эсэсовцев, и перестрелки
вокруг дома. Помню один вечер, меня отправили за молоком на ферму, ферма
была на горе, и вдруг свистит над головой, между вершинами деревьев: пиу,
пиу-у. И тут я понимаю, что это с дальней горы, к которой я как раз
направляюсь, жарят из пулемета по железной дороге, которая проходит в долине
за моей спиной. Инстинкт подсказывает: бежать или броситься на землю. Я
допускаю ошибку, бегу вниз, и через Некоторое время слышу в поле с обеих
сторон чак-чак-чак. Это были не попавшие в меня пули. Тут-то я понял, что
если стреляют с горы, с высокого положения, удивить надо навстречу
стреляющим: чем выше взбегаешь, тем круче траектория пуль у тебя над
головой. Моя бабушка во время одного боя между фашистами и партизанами,
перестрелка велась в кукурузе, оказалась на тропинке в этом кукурузном поле
и поступила совершенно правильно, улегшись на землю на самой демаркационной
линии боя - самое безопасное место. Так она пролежала с десяток минут,
вжавшись носом в землю, уповая, что ни одна из сторон не станет слишком
сильно побеждать. Когда подобные примеры изучаются с малолетства,
формируются безусловные рефлексы.
было одиннадцать, когда кончилась война - тринадцать лет. Слишком мало,
чтобы участвовать, достаточно, чтобы наблюдать, запоминая почти
фотографически. Или чтобы удирать - как сегодня.
исправлять чужие рассказы.
пятидесятые годы я предался бы "литературе воспоминаний". Бог меня спас, и
когда я мог начинать писать, мне уже не оставалось другой дороги, кроме
исправления чужих писаний. С другой стороны, я на самом деле мог схватить
пулю в том пейзаже военных лет.
тогда, если честно? Можно промучиться всю жизнь из-за того, что не выбрал
пусть даже ошибку, в ней хоть можно раскаиваться, - нет, из-за того, что не
выбрал ничего не имел возможности доказать самому себе, что ошибку бы не
выбрал... Я был потенциальным предателем. Какое право могу я иметь говорить
об истине и писать о ней для других?
Потрошителем. Этого вы не сделали. Невроз и больше ничего. Или ваши
самообвинения основаны на конкретных уликах?
меня сегодня ужин с доктором Вагнером. Пойду на стоянку такси на площади Ла
Скала. Идешь, Сандра?
что-нибудь неизданное для сборника статей.
в тот ли вечер этот Вагнер (ударение на последнем слоге) провел свой
бесплатный сеанс психоанализа, о котором не догадались ни один, ни другой.
эта сага о разных бегствах - почти что венчанных славой, ибо славно
воспоминаемое, - встрепенулась в памяти в тот момент, когда он, вместе со
мною, однако впереди меня и опять-таки бесславно, совершенно бесславно,
снова предавался бегству.
намерен ли он отстаивать свой орден, ответил, что не намерен, а магистры,
если они намерены, пусть отстаивают, он же до ареста пробыл в ордене только
девять месяцев.
недрах Абулафии. Позавчера вечером, сидя в перископе, я вспоминал эти
рассказы, в черных потемках, наполненных цепочками шуршаний, поскрипываний,
попискиваний, - а я ушептывал свой трепет: поспокойнее, это только трепотня,
это музеи и библиотеки и старинные постройки так забалтываются по ночам, это
старые шифоньеры покряхтывают, это рамы расседаются от предвечерней волглой
стыни и облупливается штукатурка, по миллиметру за век
пришел, чтоб понять, что случилось с вечно бежавшим, решившим на этот раз не
бежать - в безумии безрассудной (или безнадежной) отваги, - а шагнуть
навстречу реальности - сколько раз он по трусости откладывал эту встречу!
манифестацию, сделав моральный выбор, или снова хотел испытать себя Его
Превосходительством Случаем? Ну хорошо, я упустил большие возможности,
потому что они появлялись или слишком рано или слишком поздно, но вину за
это несет ЗАГС. Я хотел очутиться на том лугу и стрелять, даже если бы я мог
попасть в бабушку. Я не принял в этом участия не из-за трусости, а по
причине своего возраста. Ладно с этим ясно. А случай с манифестацией? Это
разница поколений: такой способ борьбы мне не нравится. Но я мог бы
рискнуть, даже без энтузиазма, чтобы просто доказать, что там, на лугу, я
смог бы сделать выбор. Есть ли смысл в том, чтобы избрать неподходящий
Афанасьев Роман
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Чернецов Андрей