на то и княгиня, что встает, когда захочет.
себя персидское одеяло, как попону.
огне и камень лопнет.
себе с миром.
коня над гробом сына! Тут княгиня отбросила персидское одеяло.
туда ему и дорога! Приедет сын, будешь в ногах валяться! Вон со двора!
приехать Омар. Тогда берег Гумисты был весь в самшитовых лесах. Это теперь
он облысел. И вот он там притаился и ждет. Проходит часа два, и появляется
Омар верхом на его коне. Переехал Гумисту вброд, и, только поднялся на
берег, Хаджарат хвать коня под уздцы:
кончим разговор!
Хаджарат опрокинется. Но Хаджарат стянул его с коня, и они оба рухнули
наземь. То один возьмет верх, то другой. Хаджарат тогда ослаб от недосыпа.
Конь почувствовал, что дело плохо, потихоньку ушел по тропе.
который бы стал между ними. И вот в последний раз князь оказался сверху и
стал душить Хаджарата. И все же Хаджарат, он уже хрипел, изловчился вытянуть
из-за пояса пистолет и выстрелить. Омар отвалился и умер.
чтобы дикие животные его не попортили, и вернулся к княжескому дому. А там
переполох -- конь пришел без всадника.
Заберите, иначе его псы попортят!
далеко не ушел. Смотрит с дерева, что они будут делать. Не знает, что будет
делать княжеская родня и слуги. В роду Омара был обычай сжигать дома своих
врагов. Они не поклонялись божеству огня, они просто любили поджог.
со слугами двинулась к его дому. Но он был гораздо ближе. Он выскочил из
леса и вбежал в дом, стоявший рядом с его домом. Здесь со своим мужем жила
служанка княгини. Хаджарат поднялся на чердак, раздвинул дранки и стал
следить за теми, что идут к его дому. Там было несколько князей и куча
прислужников княжеского дома. И как раз служанка княгини, та самая, в чей
дом он залез, несла в руках бидон с керосином.
поравняются с ним. Но тут навстречу поджигателям вышли эшерские крестьяне и
остановили их.
что мы сами поймаем Хаджарата и сдадим его в руки закона.
перед гневом народа. Уж до чего въелась в них привычка сжигать дом врага, а
тут отступились. И вдруг один из родственников княгини, он случайно оказался
в Эшерах, говорит писклявым голосом:
глазные стекла. Гнилые глаза потеют, вот он и протирает глазные стекла. До
этого никто о нем и слыхом не слыхал. Оказывается, он был из судейских.
Оказывается, он раньше учился в Тифлисе, в Москве, а теперь в Мухусе работал
судейским. Оказывается, этот сморчок в три раза глубже зарыт в землю, чем
торчит над землей, но тогда никто об этом не знал.
односельчан, или через полицию и казаков. Все назад, а эта служанка, что
держала бидон с керосином, к себе домой. Она же знала привычку этого
княжеского рода. Думает -- не утерпят, не удержатся и снова пойдут поджигать
дом Хаджарата. Вот и бидон с керосином будет под рукой. Тут же и поднесу.
Хаджарат, он уже слез с чердака, приоткрыл дверь и вволок ее в дом. Она,
конечно, омертвела.
тряхнул коробок над ее ухом.
собирался поджигать ее, но пугал для будущего.
ее пепла, если волос упадет с головы моих сестер и хотя бы плетень моего
дома лизнет пламень! То, что я обещал сотворить с ее сыном, я сотворил. И
то, что я обещаю сотворить с ней, я сотворю. Меня, если могут, пусть поймают
и убьют, а сестры мои ни при чем! Иди!
госпоже. Так и так, это чудище Хаджарат чуть меня не сжег и тебя обещал
сжечь и прикурить от твоего пепла, если что случится с его сестрами и домом.
И тут княгиня поняла, что Хаджарат -- хозяин своего слова. И теперь не
только не науськивала поджечь дом Хаджарата, а то и дело отгоняла
родственников Омара от керосина и дымящих головешек.
когда он придет навещать своих сестер. Прошло несколько месяцев, и Хаджарат
однажды ночью решился войти в свой дом. Он, конечно, понимал, что за домом
могут следить, и ночь выбрал самую безлунную.
наготове пистолет, стал тихо подходить к дому. А в это время, завернувшись в
бурки, двое караулили у ворот. Один из них был его родственник Акузба, тот
самый княжеский прислужник, что уговаривал его продать коня, а другой был
родственник Омара. Фамилия его Эмухвари.
только ее к цигарке -- Хаджарат стрельнул и попал ему прямо в рот. Убил на
месте. Второй метнулся в ночь. Хаджарат выстрелил наугад и попал ему в ногу.
Тот заорал и свалился. Хаджарат к нему. Раненый, бросив винтовку, пытался
уползти. Хаджарат подобрал его винтовку, вынул затвор и отдал раненому:
сложил ему ноги, прикрыл глаза и завернул в бурку, чтобы зверье не попортило
труп. Уже стали перекликаться люди, проснувшиеся от выстрелов.
поцеловал их, встряхнул их: "Ничего не бойтесь, пока я жив!" -- и ушел в
ночь.
взять, и дух народа -- вверх, а усы кичливых князей -- вниз. И даже казаки
приутихли. Раньше как было? Если кто провинился и ушел в лес, в дом его
родственников приходили казаки и жили там столько времени, сколько положило
начальство. Икзикуция называлось! Кушай, казак! Пей, казак! Гуляй, казак!
родственников. Если один -- садились на одного. И вот теперь во время
икзикуции казаки тоже стали поопрятней. Если раньше говорили хозяину дома:
один человек, если этот человек -- герой!
Эшерах греческий купец... Забыл его имя, будь оно проклято! И был у него
сын. И этот парнишка привязался к Хаджарату. Иногда уходил с ним и бродил за
ним по горам и лесам, как собачонка. Иногда приводил его домой --
подкрепиться, отдохнуть.
этого гяура! Некоторые до сих пор думают, что они поклонялись божеству огня.
Те, что поклоняются божеству огня, держат у себя молитвенную наковальню.
Никто никогда не видел у них молитвенную наковальню. Они не поклонялись
божеству огня, они глумились над ним, потому что любили поджог.
запомнила, что сказал Хаджарат. Она тайно поговорила с купцом, обещала ему
пятьсот рублей золотом, если он наведет полицию на след Хаджарата. Но купец
ничего не признал: "Я Хаджарата не прятал, а если сын иногда уезжает из
дому, это значит, что он веселится в городских кофейнях, как и положено
молодому греку при отцовских деньгах".
этот купец, где и какая у него живет родня. Узнал, что младший брат купца
живет в Кенгурске Но братья уже тридцать лет не встречаются. Почему бы?
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Конан-Дойль Артур
Андреев Николай
Белов Вольф
Круз Андрей