Чтение 28–й страницы книги ~Иметь или не иметь~

- Нет, об этом ничего не сказано. Что там произошло, один бог знает.

- Деньги при них?

- Никто не знает. Но, должно быть, все там, на лодке, раз они не
добрались до Кубы.

- Когда они будут здесь?

- О, часа через два-три, не раньше.

- Куда приведут лодку?

- Вероятно, в Военный порт. На причал береговой охраны.

- Где мы с вами встретимся?

- Я заеду за вами сюда.

- Лучше к Фредди. Я здесь столько не высижу.

- У Фредди сегодня не особенно приятно. Там полно ветеранов войны с
общественных работ на островах. Они всегда страшно буянят.

- Пойду взгляну, что там делается, - сказал Ричард Гордон. - У меня
сегодня настроение неважное.

- Что ж, только держитесь в стороне, - сказал шериф. - Хотите, я вас туда
подвезу?

- Спасибо.

Они протолкались через толпу, и Ричард Гордон сел в машину рядом с
шерифом.

- Как вы думаете, что произошло на лодке Моргана? - спросил он.

- Один бог знает, - ответил шериф. - Во всяком случае, что-то страшное.

- Точнее ничего не известно?

- Ровно ничего, - сказал шериф. - Ну, вот, пожалуйета, полюбуйтесь.

Они поравнялись с ярко освещенной витриной, Фредди сразу увидели, что бар
битком набит. Люди, одетые в дунгари(1), одни с непокрытой головой, другие в
кепках, старых военных фуражках или картонных шлемах, в три ряда толпились у
стойки, патефон с усилителем играл "Остров Капри". В ту минуту, как шериф
затормозил, из открытой двери с грохотом вылетел человек, а за ним другой.
Они упали и, сцепившись, катались по тротуару, и тот, который был сверху,
держал нижнего обеими руками за волосы и с глухим отвратительным стуком
ударял его головой об асфальт. В баре никто даже не обернулся.

Шериф вышел из машины и схватил за плечи того, который был сверху.

- Брось сейчас же, - сказал он. - Вставай. Тот выпрямился и посмотрел на
шерифа.

- Какого черта вы лезете не в свое дело? Второй, - волосы у него были в
крови, кровь лилась из уха и размазывалась по веснушчатой щеке, тоже
накинулся на шерифа.

- Что вы пристали к моему приятелю? - сказал он хрипло. - Чего вам надо?
Думаете, я не могу вытерпеть?

- Ты все можешь вытерпеть, Джой, - сказал тот, который колотил его. Затем
шерифу: - Слушайте, не найдется у вас доллара взаймы?

- Нет, - сказал шериф.

- Ну так убирайтесь к черту. - Он повернулся к Ричарду Гордону. - А вы
что скажете, приятель?

- Могу угостить вас,-сказал Гордон.

- Пошли,-сказал ветеран и подхватил Гордона под руку.

- Я скоро заеду, - сказал шериф.

- Хорошо. Я буду ждать вас.

Когда они стали протискиваться к стойке, первый ветеран, рыжий,
веснушчатый человек с окровавленным ухом и щекой, схватил Гордона за локоть.

- А, старый друг. - Он молодчина, - сказал второй ветеран. - Он все может
вытерпеть.
----------------------------------------
(1) Дунгари - матросская одежда из грубой бумажной ткани.

- Я все могу вытерпеть, - сказал окровавленный. - Этим-то я им и утер
нос.

- А сдачи дать не можешь, - сказал еще кто-то. - И перестань толкаться.

- Пустите нас, - сказал окровавленный. - Пустите меня и моего старого
друга. - Он шепнул Ричарду Гордону на ухо: - Я и не хочу давать сдачи. Я
ведь могу вытерпеть, понимаете?

- Слушайте, - сказал второй ветеран, когда они наконец добрались до
залитой пивом стойки. - Вы бы на него посмотрели сегодня днем, у комиссара
Пятого лагеря. Я его повалил и колотил по голове бутылкой. Прямо дробь
отбивал, как на барабане. Ручаюсь, я стукнул его раз пятнадцать.

- Больше, - сказал окровавленный.

- А ему хоть бы что.

- Я все могу вытерпеть, - сказал первый. Он шепнул Ричарду Гордону на
ухо: - Это мой секрет.

Ричард Гордон передал им два стакана пива, которые нацедил и подвинул к
нему толстый негр-бармен в белой куртке.

- Что за секрет? - спросил он.

- У меня, - сказал окровавленный. - Мой секрет.

- У него есть секрет, - сказал второй ветеран. - Он не врет.

- Хотите, скажу, - сказал окровавленный на ухо Ричарду Гордону. Гордон
кивнул.

- Мне не больно. Второй кивнул:

- Скажи ему всю правду.

Рыжий приложил свои окровавленные губы почти к самому уху Гордона.

- Иногда мне даже приятно, - сказал он. - Что вы на это скажете?

Рядом с Гордоном стоял высокий, худой человек, со шрамом на щеке от глаз
до подбородка. Он посмотрел на рыжего и усмехнулся.

- Сначала это был спорт, - сказал он. - Потом перешло в удовольствие.
Если б меня могло от чего-нибудь стошнить, меня бы от тебя стошнило, Рыжий.

- Очень тебя легко тошнит, - сказал первый ветеран. - Ты в какой части
служил?

- Тебе до этого дела нет, забулдыга несчастный, - сказал высокий человек.

- Стакан пива? - предложил Ричард Гордон высокому.

- Спасибо, - сказал тот. - У меня есть.

- Про нас не забывайте, - сказал один из тех двоих, что вошли вместе с
Гордоном.

- Еще три пива, - сказал Ричард Гордон, и негр нацедил пива и подтолкнул
к нему стаканы. У стойки было так тесно, что рук не разведешь, и Гордон
оказался притиснутым к высокому ветерану.

- Вы что, с парохода? - спросил высокий.

- Нет, я здесь живу. А вы - с островов?

- Мы сегодня приехали с Тортугас, - сказал высокий. - Мы там подняли
такой шум, что нас побоялись держать там.

- Он красный, - сказал первый ветеран.

- Ты бы тоже был красным, если б имел голову на плечах, - сказал высокий.
- Они загнали нас туда, чтобы от нас избавиться, но мы подняли слишком
большой шум. - Он улыбнулся Ричарду Гордону.

- А ну дай ему, - заорал кто-то, и Ричард Гордон увидел, как совсем
близко от него поднялся кулак и ударил кого-то по лицу. Двое людей схватили
того, которого ударили, и оттащили его от стойки. Когда они выбрались на
свободное место, один снова изо всех сил ударил его по лицу, а другой ударил
его в живот. Он упал на цементный пол и закрыл голову руками, и первый пнул
его в спину. Все это время он не издал ни звука. Первый рывком поднял его на
ноги и подтолкнул к стене.

- Вразумить надо сукиного сына, - сказал он, и, когда тот, весь побелев,
прижался к стене, второй стал в позицию, слегка согнув колени, размахнулся
правым кулаком чуть не до самого пола и хватил человека у стены по щеке. Тот
упал на колени, потом медленно свалился на бок, на полу вокруг его головы
образовалась лужица крови. Они оставили его там и вернулись к стойке.

- Вот это удар, - сказал первый.

- Этот сукин сын, как приедет в город, всю свою получку положит на
книжку, а потом приходит сюда поживиться на чужой счет, - сказал второй. -
Это уже второй раз я его вразумляю.

- На этот раз ты его крепко вразумил.

- Когда я его ударил, челюсть у него подалась, точно мешок с орехами, - с
довольным видом сказал второй. Избитый лежал у стены, и никто не обращал на
него внимания.

- А если б ты меня так хватил, мне хоть бы что, - сказал рыжий ветеран.

- Закройся, трепло, - сказал вразумитель. - У тебя сифон.

- Вот и врешь.

- Мне на таких, как ты, и смотреть противно, - сказал вразумитель. -
Стану я себе зря руки отбивать.

- Вот именно, что зря отобьешь, - сказал Рыжий. - Послушайте, приятель, -
сказал он Ричарду Гордону, - может, повторим?

- Славный народ, а? - сказал высокий. - Война очищает и облагораживает
человека. Вопрос вот в чем: только такие, как мы, годятся в солдаты, или же
это служба нас сделала такими?

- Я не знаю, - сказал Ричард Гордон.

- Готов поручиться, что вы здесь не найдете и трех запасных, - сказал
высокий. - Это все отборный народ. Самые сливки подонков; те самые, с
которыми Веллингтон победил при Ватерлоо. Что ж, мистер Гувер прогнал нас с
Антикости, а мистер Рузвельт сплавил сюда, чтоб избавиться от нас. В лагере
все устроено для того, чтоб вызвать эпидемию, но бедняги, как назло, не
хотят умирать. Некоторых отвезли на Тортугас, но там теперь местность стала
здоровее. И потом, мы не захотели там оставаться. Так что пришлось нас
привезти обратно, сюда. Что они теперь выдумают? Надо же им как-нибудь от
нас избавиться. Разве вы этого не понимаете?

- Почему?

- Потому что мы - отпетые, - сказал высокий. - Нам нечего терять. Мы
дошли до точки. Мы хуже той голытьбы, с которой имел дело Спартак. И с нами
многого не сделаешь, потому что нас столько били, что теперь единственное
наше утешение - алкоголь и единственная гордость - уменье все вытерпеть. Но
не все мы такие. Кое-кто из нас сумеет и сдачи дать.

- Много в лагере коммунистов?

- Человек сорок, не больше, - сказал высокий. - На две тысячи. Чтоб быть