Чтение 28–й страницы книги ~Звездный час Уилта~

наверх, в спальню. "По крайней мере, мы раз и навсегда избавились от Мэвис
М." -- подумал он, забравшись в постель. Хоть какая-то польза от
происшествия, которое еще сильнее подмочит его репутацию. Однако Уилт и на
этот раз рано радовался.

Минут через двадцать к дому подкатила Ева. По дороге она повстречала
Мэвис. Войдя в дом, она первым делом крикнула:

-- Генри, поди-ка сюда! Что ты тут вытворял с Мэвис?

-- Иди ты к чертовой матери, -- буркнул Уилт.

-- Что ты говоришь?

-- Ничего. Я не говорил. Я стонал.

-- Нет, говорил. Я же слышала, -- Ева поднялась в спальню.

Не успела она и рта раскрыть, как Уилт вскочил с постели и, прикрыв
причинное место грелкой, объявил:

-- Вот что. Вы мне осточертели. И ты, и твоя чувырла Мэвис, и эта Корее
со своими ядами, и близняшки, и долбанные головорезы, которые рыскают за
мной по пятам. Весь свет осточертел. Ишь, завели моду: я, значит, должен
ходить по струнке и всем угождать, а они делают, что им заблагорассудится, и
хоть трава не расти. Заруби себе на носу: а) я вам не мальчишка и б)
изголяться над собой я больше не позволю. Ни тебе. ни Мэвис, ни близняшкам,
чтоб им повылазило. У тебя мозги, как губка, впитывают любую белиберду, а я
чихать хотел, что пишут всякие шарлатаны про новомодные идеи в воспитании,
лечение старческих болезней сексом и целебные свойства цикуты...

-- Цикута -- это отрава, -- попыталась перевести разговор Ева. -- Никто
не...

-- А бредни, которыми ты забиваешь голову, -- не отрава? -- ерепенился
Уилт. -- Оголтелое распутство, голые шлюхи из порножурналов для. так
сказать, интеллигенции, страхи и трахи по видюшнику на радость безработным.
Суррогаты для тех, кто не способен ни думать, ни чувствовать. Не знаешь, что
такое "суррогаты", -- загляни в словарь.

Уилт остановился, чтобы перевести дух, и Ева воспользовалась паузой:

-- Тебе хорошо известно, как я отношусь к порнографическим
видеофильмам. И девочкам смотреть никогда не разрешу.

-- Она не разрешит! Ни мне, ни мистеру Геймеру от этого не легче! Ты
только взгляни на этих маленьких похабниц -- неужели непонятно, что скоро
страхи и трахи будут твориться у тебя под носом? Куда там! Они у нас умницы,
они одаренные, прямо вундеркинды. Разве можно мешать их умственному развитию
-- учить, как себя вести, воспитывать по-человечески? Боже упаси! Никакого
воспитания: мы образцовые современные родители. И пусть эти распущенные
шмакодявки превращаются в ограниченных технократок, у которых на уме одни
компьютеры, а совести не больше, чем у Эльзы Кох, когда она не в духе...

-- Кто такая Эльза Кох?

-- Садистка, которая уничтожала людей в концлагере. Да ты, чего
доброго, заподозришь, будто я мечтаю завести зверские порядки, заделался
твердолобым консерватором? Черта с два! У этих кретинов тоже мозги не варят.
Я во всем держусь середины, и какие убеждения правильные, какие нет -- не
разбираю. Но зато я хотя бы думаю -- по крайней мере, пытаюсь думать! Так.
что оставь меня в покое -- вернее, в непокое. А своей подружке Мэвис
передай: будет опять сватать тебе кастраторшу Корее -- снова нарвется не
непроизвольную эрекцию.

Ева спустилась на кухню. Как ни странно, после этого разноса она
воспряла духом. Давно уже Генри те говорил с таким чувством. Ева, правда,
поняла не все и считала, что на близняшек он напустился понапрасну, но как
замечательно, что он наконец показал себя настоящим мужчиной! А то она уж
совсем расстроилась, когда негодяйка Корее молола всякую чушь про... как
это?.. "сексуальное превосходство женских особей у млекопитающих". Ева не
хочет во всем превосходить мужа. И никакое она не млекопитающее. Она
человек. А это не одно и то же.

12

А вот инспектор Роджер к концу следующего дня уже не чувствовал себя
человеком. Уилт из дома не выходил, Ева в автомобиле с передатчиками то
челночила между школой и домом, то моталась по Ипфорду, и Роджер тратил
драгоценное время. наблюдая за ее передвижениями.

Автофургон, который Рождер переоборудовал в пост подслушивания,
следовал за "эскортом" Уилтов по пятам. Сидя в автофургоне, инспектор поучал
сержанта Ранка:

-- Мы набираемся опыта. Он нам очень пригодится.

-- Когда? -- спросил сержант и пометил на карте города магазин
"Сейнбери", возле которого сейчас стоял "эскорт". До этого Ева уже побывала
в универмагах "Теско" и "Фаин фэр". -- Когда пригодится? Когда будем искать
магазин, где стиральный порошок подешевле?

-- Когда Уилт осмелеет и отправится на дело.

-- А долго дожидаться? Пока что он из дома ни ногой.

-- Послал жену проверить, нет ли слежки, а сам сидит себе тише воды,
ниже травы.

-- Вы же говорили, что как раз этого он делать не станет. Я еще спорил,
что он затаится, а вы сказали...

-- Без вас помню, что я сказал. Тогда он точно знал, что за ним следят.
А сейчас совсем другие обстоятельства.

-- Так, значит. Вот ведь гад какой: ни за что ни про что гоняет нас по
магазинам. Хоть бы на чем-нибудь его подловить!

Той же ночью такая возможность представилась. Днем инспектор сжалился
над сержантом, твердившим, что работа бессонными ночами его доконает, и
отпустил его вздремнуть. В час ночи Ранк забрался в машину Уилта и поменял
магнитофонную пленку. Через полчаса полицейские слушали запись. Роджера она
как громом поразила. Он вырос в семье, где самое слово "секс" не
произносилось. Близняшки же обсуждали ночные похождения Уилта, не стесняясь
в выражениях. Чтобы убедиться, что мистер и миссис Уилт нераскаявшйеся
преступники, достаточно было послушать, как Эммелина упрямо допытывается,
почему папочке вздумалось ночью украшать свой пенис глазурью.
Маловразумительные объяснения Евы ее не устраивали.

-- Папочке нездоровилось, -- отбивалась Ева. -- Он выпил много пива и
никак не мог уснуть. Спустился в кухню и думает: дай-ка я поучусь украшать
торт глазурью.

-- Я бы такой торт есть не стала, -- перебила Саманта. -- И к тому же
это была не глазурь, а крем для лица.

-- Знаю, доченька, но ведь он только учился. Капнул немного.

-- Себе на хрен? -- уточнила Пенелопа.

Ева тут же принялась внушать ей, что это слово нехорошее.

-- Не надо больше такие гадкие слова говорить. Тем более в школе.

-- А зачем папа из кулинарного шприца смазывал пенис кремом для лица?
Это тоже гадко, -- возразила Эммелина.

В таком духе они беседовали до самой школы. Когда запись подошла к
концу, в лице у Роджера не осталось ни кровинки. Сержант тоже приуныл.

-- Невероятно, -- бормотал Роджер. -- Не верю своим ушам.

-- А моя чуть не завяли, -- отозвался Ранк. -- Про всякие непотребства
приходилось слышать, но это вообще уже...

-- Нет-нет, не может быть. С чего вдруг человек в здравом уме станет
так охальничать? Опять нас за нос водят.

-- Как сказать. Знавал я одного типа, так он обмазывал свой фитилек
клубничным вареньем и заставлял жену...

-- Идите к черту со своей клубничкой! -- взорвался Роджер. -- Ненавижу,
когда похабничают. Я сегодня уже слышать не могу о сексе -- с души воротит.

-- Уилта, наверное, тоже. Невелика радость -- ходить, сунув конец в
банку со льдом. Только знаете что? Вдруг у него в шприце был не крем и не
глазурь?

-- Бог ты мой! -- ахнул Роджер. -- Думаете, он накачивал себя
наркотиками? Да нет, он бы уже ноги протянул. А мерзость эта -- она же
вытечет в два счета.

-- Смешайте с кольдкремом -- не вытечет. Вот вам и разгадка.

-- А что? Есть же такие, кто нюхает эту гадость. Может, кто-то и таким
манером одурманивается. Только для расследования это ничего не дает.

-- Еще как дает, -- оживился сержант. Он был рад возможности
отвертеться от утомительных ночных дежурств в автофургоне. -- Это значит,
что зелье у него дома.

-- Или в члене.

-- Пусть так. Главное -- нам есть за что его повязать и о чем
расспросить.

Но честолюбивый инспектор замахнулся на большее.

-- Ну расколется он, а что проку? Придумали бы что-нибудь поумнее.
Почитайте, как он провел старика Флинта...

-- Нет, сейчас все иначе, -- перебил Ранк. -- Сейчас он и без допроса
сознается. Засадим его денька на три в камеру, оставим без наркоты, а когда
у него начнется ломка, подаст голос как миленький.

-- Непременно. "Где, -- скажет,-- мой адвокат?"

-- Да, но жену-то мы тоже прихватим. И к тому же на сей раз у нас будут
железные улики, так что за обвинением дело не станет. А тех, кто шустрит с
героином, под залог не выпускают.

-- Сперва добудьте такие улики, -- нахмурился Роджер.

-- Проще простого. Эти пигалицы болтали, будто он всю пижаму перепачкал
мазью из шприца. Криминалистам разобраться -- раз плюнуть. А можно взять и
сам шприц. Опять же полотенца... Мать честная, да у них что ни возьми -- все
в наркоте! Блохи на кошке -- и те небось покосели. Надо же, не скупится.

-- Это меня и смущает. Чтобы торговец наркотиками так разбрасывался
своим товаром? Как же, дожидайтесь. Они народ осторожный, особенно когда
почуют слежку. Знаете, что я думаю?

Сержант Ранк покачал головой. Он вообще сомневался, что инспектор
Роджер был способен думать.

-- По-моему, пройдоха взялся за старое. Набивается на арест. Хочет