В трубке пьяный мужской голос закокетничал:
- А Анастасию можно?
- Кто звонит? - рыкнул Сигизмунд.
- Что, старик, не узнал?.. Что, упыхался, бля? Старе-е-е-ешь... Что, не узнал?
- Ну, - сказал Сигизмунд.
- Че - ну? Баранки гну!
Сигизмунд обложил его грязно и неизобретательно, после чего шваркнул трубку.
Направился в комнату, на ходу утрачивая человеческий облик. Наткнулся взглядом
на долбаных котят с черной надписью наискось. С треском сорвал со стены,
перепугав засевших за котятами тараканов. Разодрал. Пополам. Еще пополам. Бросил
обрывки.
На обоях открылась матерная надпись. Сигизмунд дико оглянулся, нашел и схватил
маркер и, давая выход бешеной злобе, стремительно нарисовал под надписью одну из
тех сакральных картинок, которыми пачкают стены гормональные подростки.
В этот миг будто пелена спала со слуха, и Сигизмунд услышал, как за шкафом в
голос рыдает Виктория. Сигизмунд прошел за шкаф. Постоял. Вика елозила по
кровати и захлебывалась плачем. Сигизмунд сел рядом, спросил устало и почти
спокойно:
- Ну что?
Вика повернула к нему распухшую, как подушка, физиономию, и с трудом выговорила:
- Аську... жалко...
У Сигизмунда ком застрял в горле. С трудом выдавил:
- Завтра пойдем... заявление подадим. В розыск. Фотография есть?
- А сколько сейчас времени?
- Второй час ночи.
- Во сколько они открываются?
- Часов в девять пойдем. Надо поспать.
Сигизмунд наконец освободился от ботинок и улегся на кровать рядом с Викой.
Вика, всхлипывая, прижалась к нему. Она была очень потная и чрезвычайно
зареванная. Вздохнув, она проговорила:
- А я сегодня днем заходила... в одну хорошую лавочку... там цены нормальные...
- В какую лавочку? - спросил Сигизмунд, шалея.
- Где венки-и-и... - заревела Вика.
И тут аськина смерть предстала перед Сигизмундом во всей своей отвратительной и
невозможной реальности. Ее найдут. И выдадут близким тело для похорон. После
волокиты, конечно. Свидетельство о смерти, венки, гроб. Аська в гробу...
Сигизмунда снова затрясло. Он крепко обнял Вику, и некоторое время они лежали
молча.
Потом Сигизмунд спросил:
- А в справку о не вернувшихся домой вы звонили?
- Да.
- И что?
- Не знают там ничего...
- Давайте-ка я еще раз позвоню. Может, уже нашли... тело.
- Не надо. Я боюсь.
- Лежите здесь. Я сейчас.
Высвободившись из цепких викиных рук, Сигизмунд прошел на кухню и дозвонился в
справку. Попал - на удивление - сразу.
- Я вам уже звонил... - начал было Сигизмунд. Потом поправился: - Я по другому
поводу звонил. Это другая девушка. Тут еще одна девушка пропала. Опять
белокурая... То есть она крашеная... То есть, она сейчас бритая почти...
- Подождите, - сказали в справке, выловив наконец в бессвязных речах убитого
горем клиента рациональное зерно. - Бритая? В губе бритва? Или кольцо?
- В пупе кольцо, - вспомнил Сигизмунд.
- Нет, - отрезали в справке. - Однозначно нет.
И положили трубку.
- Что? - прокричала Вика из комнаты плачущим голосом.
- Да нет там ни хрена! - крикнул Сигизмунд. - Им-то что, зарплату получают!
- А что есть?
- С бритвой в губе!
Кричим, как в лесу, мутно подумал Сигизмунд, но с табуретки не встал.
- Вика! - позвал он.
- Что?
- Я водку нашел!
Вика, пошатываясь, показалась на пороге. Сигизмунд сунул ей початую бутылку.
- Пейте!
Вика отшатнулась.
- Пейте, пейте!
- Что, из горлышка?
- Да, да! Винтом! Быстро, не спрашивайте!
Вика послушно влила в себя несколько глотков, поперхнулась, закашлялась. Немного
пролила. Сигизмунд отобрал у нее бутылку.
- Отдайте, пить не умеете...
* * *
Через полчаса они сидели на кухне, среди объедков и битой посуды. Выпили, вроде,
немного - в бутылке еще оставалось - но окосели здорово.
По стенам деловито шастали тараканы. Вика молчала. Сигизмунд в отупении следил
за перемещениями наиболее кормленого таракана. Тараканище двигалось короткими
перебежками, постоянно перекладывая галсы. Видно было, что ясной цели в жизни
ничтожное насекомое не имеет. То ли дело Федор Никифорович Корсук... Или
Аспид... Анахрон построили. И не один...
Трудно сказать, сколько времени провели они в полном оцепенении. Час, полтора?
Сидели неподвижно, осоловев. А потом вдруг разом очнулись.
- Ну, и на кой черт посуду было бить? - кисло сказала Вика. А потом добавила,
дернув углом рта: - Ладно, пойдемте спать. Завтра очень много дел... Деньги надо
собрать.
* * *
Они оба мгновенно провалились в сон, как в небытие. И это было благом.
Но через несколько часов Сигизмунд вдруг проснулся. Было еще темно. Когда только
кончится эта ночь? Мысль ударила сразу: Аська!..
И тут же шибанул запах табачного дыма. Свежего. В комнате кто-то курил.
Сигизмунд завозился за шкафом, высунул голову. В призрачном свете городских
фонарей, сочащемся в окно, сидело привидение, окутанное дымом.
Оно погасило сигарету и сказало аськиным голосом:
- А это еще что за гондон штопаный?
- Это я, - тупо отозвался Сигизмунд.
- Морж, ты, что ли? Хрена ли лысого ты тут делаешь?
Сигизмунд нырнул обратно за шкаф, схватил Вику за плечо.
- Вика! Проснитесь! Проснитесь, говорят вам!
Вика что-то тоненько простонала.
- Да оставь ты ее к херам! - буркнула Аська. - Не ссы, Морж, пехтерьтесь там на
здоровье...
Сигизмунд выкарабкался из кровати. Аська критически уставилась на его ноги.
Сигизмунд опустил голову, тоже посмотрел на свои ноги.
- Не дала, что ли? - насмешливо осведомилась Аська. - Что ты в брюках-то залег?
Ну ты и извращенец, Морж... Она там что, тоже в колготках лежит?
- Не знаю... Где тебя носило?
Сигизмунд сел напротив Аськи. Отнял у нее сигарету, затянулся.
- Верни! - потребовала Аська. Он отдал.
Аська была зла. Точнее, она была в ярости.
- Что ты тут делаешь, Морж?
- Дрочу! - заорал Сигизмунд. - Где тебя, идиотку, носило? Руки бы отсохли -
домой позвонить?
- Там телефона не было! Что ты орешь на меня? Ты мне кто - мама родная, чтоб
тебе звонить?
- Мы тут!.. - надрывался Сигизмунд. - А ты!.. Думать надо!.. Головой, а не
кольцом в пупе!.. Реж твой!..
- Да пошел он в жопу! Не до него. Слушай, Морж, а что ты разоряешься? Испугался?
- Да! Испугался! Тут... А ты!.. Дура.
- Да у тебя-то что случилось? - спросила Аська отстраненно.
- Ты у меня случилась, ты!.. Не было тебя сколько, не знали, что и думать... Мы
ведь утром уже в ментуру собрались... Все морги обзвонили, идиотка...
Аська слушала, казалось, с любопытством. Когда Сигизмунд иссяк, спросила
холодно:
- А что тебя, Морж, так заело-то? Раньше месяцами не звонил... Что тебе до меня?
- Весь мир - срань, да? - с новой силой заорал Сигизмунд.
- Да, - сказала Аська уверенно.
- К херам твой мир! Поняла?
- А у тебя что, получше есть, что ли?
- Нет, - признал Сигизмунд.
- Ну и заткнись, - оборвала Аська.
- Где ты была? - угрюмо спросил Сигизмунд.
- Слушай, Морж, сделай мне чаю, - попросила вдруг Аська.
Войдя на кухню, Аська остолбенела. Перевела взгляд на Сигизмунда. Сказала
неуверенно:
- Что-то я такого не припомню... Неужто мы так гудели?
- Это я, - сказал Сигизмунд, чувствуя непонятную гордость.
Аська поглядела на него с восхищением.
- Ну ты, Морж, бля, даешь! Чего ты так взъярился-то? Виктория не давала, а ты,
значит, на кухню - и сублимировать, сублимировать?
Она прошлась по кухне, хрустя осколками.
- Чашка-то хоть одна цела?
Чашек нашлось целых три. Две из них Аська сполоснула. Сигизмунд поставил чайник.
- Там еще водка осталась, - сказал он.
Аська безошибочно определила бутылку, влила в себя остатки, поежилась.
- Уже не лезет.
- Где ты была-то? - в десятый раз спросил Сигизмунд. - Сестрица твоя чуть с ума
не сошла.
- А ты, значит, сразу навострил свою моржовую кость и утешать ее прибежал.
Шустрый ты, Морж.