почтение к этому пожилому человеку. Олег непрестанно задавал Анисиму
Павловичу вопросы, теребя его за рукав.
Олег, на таких машинах ездили немцы. Я одну такую подбил из гранатомета.
переключался светофор.
объяснять внукам то, что обычно втолковывал им на каждом перекрестке:
предварительно посмотрев налево, потом направо.
уступать нам.
осторожность никому в жизни не мешали. Вот наконец и зеленый, пошли.
Возьмитесь за руки.
мчится черный "мерседес", управляемый пьяным Аркадием Геннадьевичем.
Автомобиль выскочил прямо из-за автобуса. Шанкуров хоть и был пьян в дымину,
но все же сумел разглядеть старика в медалях и двух детей. Он бросил машину
влево, резко вывернув руль, в попытке объехать пешеходов, но Анисим
Павлович, увидев несущийся "мерседес", схватил детей и кинулся вперед.
в автобус, припечатав к нему Анисима Павловича. Старый желтый портфель
отлетел в сторону, бутылка разбилась, и водка из портфеля полилась на серый
асфальт.
телом Анисима Павловича.
с места. Над перекрестком нависла зловещая тишина. Три гвоздики как три
пятна крови, алели на помятом капоте черного "мерседеса".
Геннадьевич Шанкуров. Его рубашка была разорвана на груди, из разбитого носа
текла кровь, волосы топорщились.
затравленно озирался, видя во взглядах ненависть.
Все будет хорошо! Все, слава Богу, живы...
перекосило и они открывались.
Свете, ни к телам Анисима Павловича и Олега.
мелькнула и другая мысль: "Надо сматываться!"
но автомобиль не двигался с места. Послышался вой милицейской сирены с одной
стороны, и в ту же секунду, визжа тормозами, перед толпой с другой стороны
остановился джип, из которого выскочили охранники Шанкурова. Но они
опоздали: сквозь толпу уже пробирались гаишники, на погонах одного из них
поблескивали звезды майора.
направился к "мерседесу". Из открытой дверцы прозвучал выстрел. Майор
схватился за левую сторону груди. Один из телохранителей бросился к своему
хозяину, другой - к раненому гаишнику. Шанкуров выпустил из рук пистолет с
коротким стволом, и тот упал к его ногам. Толпа взревела.
проводили его до патрульного "форда". Появились две машины "скорой помощи" и
еще две милицейские машины с включенными мигалками. Наконец-то перекресток
ожил. Автомобили тронулись, объезжая место аварии. Сержант-регулировщик
нервно размахивал полосатым жезлом, направляя движение.
спросил Шанкуров.
его запястьях. Аркадия Геннадьевича затолкали в машину. "Форд" обступила
толпа. В адрес банкира неслись злобные выкрики, проклятия. Люди плевали в
стекла. Аркадий Геннадьевич закрывал лицо руками, закованными в наручники, и
тихо матерился.
Расступитесь!
перепугался, ему показалось, что его прикончат прямо здесь, на людном
перекрестке. К его счастью, машина реанимации, в которую погрузили раненого
майора, двинулась с места. Ей беспрепятственно позволяли проехать, толпа
расступилась. Лейтенант, воспользовавшись этим, тронулся за реанимобилем
бампер в бампер, не давая людям возможности вклиниться между движущимися
машинами. Шанкуров медленно опустил руки и оглянулся, посмотрел в заднее
стекло. Следом еще некоторое время бежали люди, но вскоре они отстали.
"Форд" влился в общий поток автомобилей, двигавшихся по Остоженке. Охранники
Шанкурова быстро сообразили, что к чему. Оставаться здесь было небезопасно в
первую очередь для них самих. И прежде чем в толпе успели опомниться,
понять, кто это садится в "чероки", как джип, резко развернувшись, унесся
прочь.
уже ничто не напоминало о случившейся трагедии. Тела двух детей и ветерана
увезла машина "Скорой". Покореженный черный "мерседес" отбуксировали
грузовиком, развозящим автомобили на штрафную площадку. Через несколько
минут исчезли и лужи крови. Двое милиционеров вынесли из своей машины
огромные бумажные полотенца, на ощупь напоминавшие школьную промокашку. Одну
за другой они накрывали ими лужи крови. Кровь быстро впитывалась в пористую
бумагу, под ней оставался чистый сухой асфальт.
разговоры о кровавой аварии, а пешеходы, уже ни о чем не подозревая,
переходили улицу, и мало кто обращал внимание на три гвоздики, размазанные
колесами по асфальту.
настолько пьян, что не мог сказать ничего вразумительного, лишь только
грубые ругательства срывались у него с языка.
ходить будете!
теплое, ложкой хлебать! А блеванешь - назад затолкаю!
чем ему кто-нибудь успел помешать, бросился на следователя, повалившись
животом на стол. Молодой сержант из охраны насилу отцепил пальцы Аркадия
Геннадьевича от костюма следователя и, сгоряча, со всего размаха заехал
Шанкурову кулаком в челюсть, хотя обычно бил подследственных только по
почкам да еще резиновой дубинкой по пяткам. Шанкуров упал навзничь,
ударившись головой о цементный пол, и у него вновь открылось кровотечение из
носа.
даже не добежал до стола. Упал... В глазах у сержанта заблестел озорной
огонек, и он что было силы вонзил носок своего сапога под левый бок
Шанкурова. Тот поджал колени к груди и почти по-детски захныкал, растирая
кулаком по лицу сопли, слюну и кровь.
свидетелей. , Обычно в свидетели попасть не спешат. Возле места происшествия
неизменно собирается толпа, но стоит только бросить клич, как оказывается,
что никто ничего не видел, все только что подошли. Но на этот раз случилось
иначе. От свидетелей отбоя не было. Каждый, даже тот, кто знал о
происшествии с чужих слов, спешил внести свою лепту в следствие. Минут через
десять у следователя уже сложилась абсолютно четкая картина. Противоречий в
показаниях практически не наблюдалось.