- Право, Владислав Андреевич, я даже не знаю, что вам на это ответить. Если
вы обо мне такого мнения...
поговорим о деле. Или ты сначала хочешь пострелять?
приехал по делу. Видите ли, до сдачи объекта остается не так уж много
времени...
рукой и ненавязчиво увлекая к огневому рубежу, добродушно проговорил
Владислав Андреевич. - Раньше осени с этим никому не управиться. Тем более
Вадику.
правда: не учуять опасности после получения той бандероли мог разве что
мертвец.) - Во всяком случае, он начал форсировать работы. Боюсь, что
второпях этот парень наделает ошибок, последствия которых придется
расхлебывать нам с вами.., точнее, вам. Я, конечно, помогу, чем смогу, но
швыряться калом будут в вас, Владислав Андреевич.
обозначенного вытоптанной проплешиной посреди травянистой лужайки. - Извини
за дотошность, но в чем выражается эта его спешка?
стрельбе, сказал Караваев. - Сует взятки направо и налево, хлопает людей по
плечам... Ну вы знаете эту плебейскую манеру: мы же свои люди, друг друга
понимаем, ты мне, я тебе... Однажды он хлопнет по плечу не того, кого
следует, и его возьмут в работу. Я изворачиваюсь, как карась на сковородке,
но вечно это продолжаться не может. Он слишком активен. Я боюсь, что за ним
не услежу, и не вижу способа его притормозить.
осматривая затвор винтовки, словно за время их разговора там могло что-то
испортиться.
своим делом, а я буду заниматься своим. Смотри, чтобы под меня никто не
копал, а уж бизнесом я буду заниматься сам... Вы же его знаете.
персиков. Подброшенная пулей жестянка взлетела высоко в воздух. Школьников
быстро передернул затвор и успел проделать в ней еще одну дырку как раз в
тот момент, когда она зависла в высшей точке своей траектории. Жестянка
дернулась, как живая, и резко изменила направление полета. Владислав
Андреевич проводил ее стволом винчестера и всадил в нее пулю за миг до того,
как она коснулась земли. Все это произошло за считанные мгновения, и
Караваев вполне искренне похлопал в ладоши. Он знал не так уж много людей,
способных повторить этот трюк даже с автоматическим оружием, не говоря уже о
винтовке, перезаряжавшейся вручную после каждого выстрела.
вас бы такой киллер вышел - загляденье! А вы по банкам стреляете.
тоже. Я их терпеть не могу, если хочешь знать. Нет, я не говорю, что не
способен убить человека. Каждый из нас на это способен при определенных
обстоятельствах. Ревность, злоба, аффект.., угроза жизни, наконец. Но это
все не то! При определенных обстоятельствах я мог бы, наверное, разобраться,
почему барахлит двигатель моей машины, и устранить неисправность, но зачем
мне это надо, когда есть сервисные центры и деньги на оплату их услуг? Если
я начну сам убирать своих врагов, что будешь делать ты?
Андреевич, что мы будем делать с вашим племянником? Он меня действительно
беспокоит, потому что...
правда? То есть я имею в виду, что ты не можешь назвать мне имя и должность
человека, который копает под Вадика, так? Так, так, не спорь. Если бы было
по-другому, ты бы сразу сказал, а не разводил бы здесь теории, предположения
всякие... Короче, если я тебя правильно понял, ты говоришь о необходимости
принять кое-какие.., э.., профилактические меры. Так?
но своей цели он достиг: старик забеспокоился. Сейчас он начнет волноваться,
думать, предпринимать какие-то шаги и с каждым днем, с каждой минутой все
сильнее раздражаться по поводу своего племянника. А тот, в свою очередь,
заметив некоторые из предпринятых дядюшкой шагов, тоже начнет понемногу
приходить в бешенство... А закончится все это вполне предсказуемо - именно
так, как нужно Максу Караваеву.
приму. Ситуация пока что складывается такая, что меры нужно принимать не
тебе, а мне. Ты согласен?
Быстро работая затвором, он один за другим расстрелял все оставшиеся в
магазине винтовки патроны. Временно оглохнув, Караваев наблюдал за тем, как
кувыркались в воздухе консервные банки. Крупнокалиберные пули выбивали
длинные щепки из просмоленных шпал, оставляя продолговатые белые следы на
темной, почти черной поверхности стены.
На кирпичной стенке не осталось ни одной жестянки.
стрелять?
тебе такая работа - мишени для меня устанавливать - не в уровень, как
говорят наши меньшие братья. С этим, дружок, я уж как-нибудь сам справлюсь.
Пойдем-ка в дом. Водки не предлагаю, поскольку ты за рулем, но квас у меня
отменный. Хочешь квасу? Пошли, пошли. Отказа не приму. Отдохни, расслабься,
тебе это не повредит.
и бросил долгий взгляд на испещренную следами пуль черную стену в дальнем
углу двора.
***
посмотрел на свет лампочки сквозь длинный разрез на спине и, огорченно
вздохнув, комом швырнул футболку под раковину - отстирается, будет половая
тряпка.
Юрий не стал, а замочил в холодной воде и оставил отмокать - авось не
пропадут. После этого, кряхтя, шипя и неловко изгибаясь, он кое-как
ополоснулся под краном, смыв с себя кровь, пот и грязь. Вода в тазу, где
плавали джинсы, уже сделалась темно-красной, как вино, и Юрий подумал, что
потерял чертовски много крови. Собственно, это и так было ясно: голова у
него неприятно кружилась, а в глазах при каждом резком движении нехорошо
темнело.
завалиться спать. Поесть поплотнее и завалиться, чтобы минуток этак через
шестьсот проснуться нормальным человеком, а не доходягой, у которого темнеет
в глазах при одной мысли о том, чтобы нагнуться. Чертов Айболит, разбередил
душу со своей милицией..."
в суть заключенного между всеми сотрудниками негласного договора: к милиции
обращаться в самую последнюю очередь, когда станет очевидно, что иного
выхода не существует. Это было соглашение банды самоубийц, но журналистов
можно было понять. Во всяком случае, Юрий понимал их отлично. Когда ситуация
складывается по-настоящему острая, толку от милиции чаще всего никакого,
зато помешать в сложном журналистском расследовании милиция может в любой
момент. Кроме того, в ходе этих расследований журналисты сами частенько
переходили черту, отделяющую обыкновенное сумасбродство от уголовно
наказуемых деяний.
Светлова или нет, Юрий представил свой разговор с дежурным офицером.
Понимаете, скажет он дежурному, мы с журналистом Дмитрием Светловым поехали
покупать наркотики... ?Что-что вы поехали делать?? - спросит дежурный и
полезет в стол за бланком протокола...
милицию с заявлением о похищении Светлова: он не видел похищения, не видел,
как угоняли редакционную машину. Он только предполагал, что на лестнице
Светлова скрутили и увезли в неизвестном направлении на черной
редакционной ?каравелле?. Это предположение казалось ему наиболее
соответствующим действительности, но ведь все могло случиться и по-другому,
правда? Пусть с меньшей долей вероятности, но ведь могло же!
чистые джинсы. О том, чтобы лечь спать, конечно же не могло быть и речи.
?Видно, я и в самом деле потерял слишком много крови, - подумал Юрий, с
трудом натягивая на себя джинсы. - Мне нужно было искать Светлова, а меня
каким-то ветром занесло в травмопункт... И что, спрашивается, я теперь скажу
Лидочке? Ну, оправдание-то у меня найдется: ранен, избит, безоружен и все
такое. Но оправдание - оно и есть оправдание. Последнее оружие побежденных и
тех, кто облажался. Победить меня не победили, но облажался я по полной
программе. Ни Светлова, ни машины... Впрочем, есть еще таксист, который
привез Дмитрия в этот притон. Номер его тачки я помню, а значит, обращаться
в милицию рано. Я с ним сам поговорю, только сначала надо сообщить обо всем
Мирону..."
Шилова Юлия
Черепнин Владимир
Перумов Ник
Круз Андрей
Шилова Юлия
Посняков Андрей