Чтение 28–й страницы книги ~Дело об испуганной машинистке~

довольно большой кусок. Я втиснула в него бриллианты и все вместе
прилепила под столом.

- Где сейчас находятся эти бриллианты?

- Думаю, что в том же самом месте.

- Высокий Суд! - загремел Гамильтон Бергер. - Я предлагаю послать
дежурного офицера в офис адвоката Мейсона с поручением обыскать место,
которое описал свидетель и принести сюда куски жевательной резинки,
содержащие два бриллианта.

Судья Хартли вопросительно посмотрел на защитника.

- Я конечно же не имею ничего против этого, - сказал Мейсон и
ироничная усмешка осветила его глаза.

- Суд поручает дежурному офицеру отправиться в офис адвоката Мейсона,
забрать бриллианты и отдать их на хранение, - заявил судья Хартли.

- Высокий Суд, - снова вмешался прокурор. - Нельзя ли послать за
бриллиантами немедленно... прежде чем что-нибудь случится?

- А что может случиться? - спросил судья Хартли.

- Ну, теперь... когда уже известно... когда мы слышали показания... я
не хотел бы... ну, не хотел бы, чтобы что-либо помешало получить
вещественные доказательства.

- Так же, как и я, - совершенно спокойно сказал Мейсон. - Я
присоединяюсь к просьбе прокурора. Предлагаю, чтобы один из заместителей
прокурора приказал немедленно отправить офицера в мой офис.

- Вы можете описать стол, за которым работала Мэй Джордан? - спросил
медовым голосом Гамильтон Бергер.

- Стол, о котором вы спрашиваете, стоял в библиотеке и продолжает
находиться на прежнем месте.

- Хорошо, - сказал судья Хартли и распорядился: - Вы можете отправить
офицера немедленно, господин прокурор. А теперь прошу приступить к
дальнейшим вопросам.

Гамильтон Бергер подошел к столу, за которым сидел судебный служащий,
взял в руки нож, обозначенный для идентификации, и обратился к Мэй
Джордан:

- Вот стилет с трехдюймовым лезвием. На одной его стороне
выгравировано имя "Дэвид", а на второй инициалы "М.Дж.". Вы видели
когда-нибудь этот нож?

- Да. Это нож, который я посла обвиняемому в прошлом году в подарок
на Рождество. Я написала, что он может воспользоваться им при обороне
или... при защите моей чести.

Мэй Джордан расплакалась.

- У меня нет больше вопросов к свидетелю, - голос Гамильтона Бергера
звучал исключительно мягко. - А теперь ваша очередь, господин адвокат, -
уже совсем другим тоном обратился он к своему противнику.

Мейсон терпеливо ждал, пока Мэй Джордан вытерла глаза и посмотрела на
него.

- Насколько я мог понять, вы очень быстрая и грамотная машинистка.

- Я стараюсь работать как можно лучше.

- И в тот день, о котором был разговор, вы работали в моем офисе?

- Да.

- Что вы знаете о драгоценных камнях?

- Немного.

- Вы смогли бы отличить настоящий бриллиант от имитации?

- Что касается тех, которые оказались у меня, то даже без эксперта
можно было определить, что они высокого качества. Как только я увидела их,
то тотчас же поняла, что это не подделка.

- Вы купили эти бриллианты у обвиняемого?

- Купила? Не понимаю, что вы имеете в виду.

- Вы платили ему за них? Вы дали какую-нибудь компенсацию?

- Конечно нет, - сердито бросила мисс Джордан.

- Может быть, вы заплатили за эти бриллианты мистеру Ирвингу?

- Нет.

- Следовательно, вы отдавали себе отчет, что они не принадлежат вам?

- Мне их дали.

- Допустим. И вы считали, что это ваша собственность?

- Я была уверена в том, что попала в ловушку и что эти господа
скажут, будто я проникла в их офис, чтобы украсть бриллианты. Их слова
против моих слов. Я знала, что они не дали бы мне два драгоценных камня
только за то, чтобы я ничего не говорила относительно переписки.

- Вы сказали, что вам дали эти бриллианты. Кто вам их дал? Джефферсон
или Ирвинг?

- Мистер Ирвинг.

Мейсон некоторое время недоверчиво смотрел на девушку.

- Вы начали переписываться с обвиняемым во время его нахождения в
Южной Африке?

- Да.

- Вы писали ему любовные письма?

- Это не были любовные письма.

- Их содержание было такого рода, что вы не хотели бы, чтобы
присяжные видели их?

- Это были глупые письма, господин адвокат. Прошу вас не придавать им
того значения, которого они не имеют.

- Я спрашиваю вас о характере этих писем.

- Это были глупые письма, - повторила она.

- Вы определили бы их словом "безрассудные"?

- Да, я определила бы их словом "безрассудные".

- Вы хотели забрать их назад?

- Все это дело... ну... я чувствовала себя ужасно глупо.

- Так вы хотели получить их обратно?

- Да. Очень.

- И чтобы получить эти письма, вы готовы были даже совершить
преступление?

- Не знаю, можно ли считать преступлением вход в офис, чтобы забрать
вещи, которые принадлежат мне.

- Вы не знали, что использование запасного ключа с целью войти в
помещение, принадлежащее другому человеку для того, чтобы забрать
какие-либо вещи, является нарушением закона?

- Я хотела взять вещи, принадлежащие мне.

- Вы знали, что использование запасного ключа является незаконным?

- Нет... я не советовалась с адвокатом относительно этого.

- Где вы достали ключ от двери офиса "Южноафриканской Компании"?

- Я не говорила, что у меня был ключ.

- Вы признались, что умышленно отправились в офис во время обеденного
перерыва, потому что знали, что в это время Джефферсон и Ирвинг будут
отсутствовать.

- Ну и что из этого? Я пошла забрать свою собственность.

- Если у вас был ключ, который открыл дверь их офиса, то где вы его
достали?

- А где обычно достают ключи?

- У слесаря?

- Возможно.

- Вы купили ключ от этого офиса у слесаря?

- Я не отвечу ни на один вопрос относительно ключей.

- А если Суд велит вам ответить, то что тогда?

- Откажусь, сославшись на то, что любые показания о том, как я
проникла в офис, могут послужить материалом, обвиняющим меня, и в связи с
этим я не обязана отвечать на подобные вопросы.

- Хорошо, - произнес Мейсон, не отводя глаз от свидетельницы. - Но
ведь вы признались, что незаконно проникли в офис. Поэтому ссылки на
конституционные привилегии были бы несколько запоздавшими.

- Если Верховный Суд позволит, - поспешно вмешался Гамильтон Бергер,
- то я хотел бы сказать кое-что на эту тему. Я задумывался над этим
вопросом. Прошу обратить внимание Высокого Суда на то, что свидетель Мэй
Джордан попросту утверждала, что вошла в офис во время отсутствия
обвиняемого и его сотрудника. Но она не сказала, каким образом она туда
вошла. Следовательно, принимая во внимание ее показания, двери могли быть
не закрыты, потому что это офис, в который с деловыми целями постоянно
приходят посетители, а в таком случае это нельзя было бы назвать
незаконным входом на его территорию. В такой ситуации, опираясь на
конституционные привилегии, свидетель может отказаться давать показания
относительно того, как она вошла в офис, ссылаясь на то, что такого рода
показания могут быть использованы против нее.

Судья Хартли нахмурил лоб.

- Для свидетеля обвинения это довольно необычное положение, господин
прокурор.

- Потому что это необычное дело, Высокий Суд.

- Защитник желает взять слово? - обратился судья к Мейсону.

- Я хотел бы задать свидетелю еще несколько вопросов, - усмехнулся
Мейсон.

- Протестую против всяких вопросов, относящихся к этому аспекту дела,
- в тоне Гамильтона Бергера слышалось легкое беспокойство и раздражение. -
Мисс Джордан заняла решительную позицию. Защитник не имеет храбрости
задавать свидетелю вопросы, связанные с фактами, касающимися дела и
поэтому постоянно разглагольствует о неприятном положении, в котором
очутилась молодая женщина, поддавшись своим чувствам. Защитник играет со
свидетелем, надеясь таким образом настроить господ присяжных против нее.
Мисс Джордан уже заняла решительную позицию. Она отказывается от ответов
на вопросы относительно ключа.

- Меня обвинили, - иронично усмехнулся Мейсон, - в том, что я задаю
вопросы по одному аспекту дела, стараясь настроить Суд Присяжных против
кого-либо. Я хочу получить сведения, которых ожидают так же и господа
присяжные. Я не рвал на себе рубашки, когда прокурор максимально тянул