наверняка разослали своих наблюдателей. Я не был уверен, что осилю такой
путь. Но твердо знал, что лучше очень некрасиво умру в дороге, чем эффектно
на кинематографическом холме возле моря. Вперед, пока есть силы. Следующую
ночь я переждал в неглубокой яме, доверху засыпанной прошлогодней сухой
листвой. Я даже умудрился уснуть на несколько часов.
и лягушек. Конечно, я предпочел бы обильно растущую вокруг ягоду, но ее
энергетическая ценность была равна нулю. Ягода даже не покрывает калорий,
затраченных на ее сбор. Мне нужно было мясо, а лягушатиной оно будет или
говядиной - не суть важно. Меня интересовали калории, а не внешний облик и
вкус еды.
обживался в лесу. С помощью сухого мха и камыша я утеплил одежду. Из
раздвоенной заостренной ветки я сделал примитивное, вроде рогатины, оружие.
Я не без оптимизма смотрел в будущее. Меж тем мое несчастье поджидало меня
в нескольких километрах впереди.
привык опережать события. Изучив карту, он определил шесть наиболее
вероятных точек, которые я не смогу миновать. Он правильно учел топографию
и мое физическое и моральное состояние. Вряд ли, избитый и усталый, я пошел
бы по пути наибольшего сопротивления. Штурмовать отвесные скальные стенки,
болота и чащобы мне было не по силам. Мой путь наиболее вероятно мог
пролегать по долинам рек и седловинам сопок. Там он и поставил засады,
соединив их свободно перемещающимися разъездами.
комфортом доставленные автомобилями к месту засад, вели почти курортную
жизнь спали, ели да по сторонам смотрели, ожидая, когда непутевый беглец
сам выйдет под светлы очи поджидающих его ловцов.
заранее расставленные сети. Никаких "Стой! Кто идет?" или "Руки вверх!" не
предусматривалось. Он был научен горьким опытом, чтобы желать меня
заполучить живым. Такого приказа не было. Был другой - всякий, кто меня
первым увидит, должен без раздумья и ни в коем случае не приближаясь более
чем на десять метров всадить мне в голову пулю. И весь сказ. Все остальное:
попытки пленения, рукопашные разборки и тому подобная самодеятельность -
расценивалось как неисполнение приказа, даже в случае последующего успеха.
Ротозей, упустивший возможность вогнать пулю в лоб беглецу, рисковал
получить пулю в собственную недальновидную башку. Только так!
смерти, рассматривающей мой висок в перекрестье прицела, меня отделяют лишь
восемьдесят метров. Боевики честно выполнили приказ. Они не окрикивали
меня, не пытались брать в полон. Они меня убивали.
голове. Спасибо случайной ветке, вставшей в начале траектории выстрела. Она
отклонила смертельный свинец на доли миллиметра, но именно эти доли
сохранили мою жизнь. Пуля, отбросив меня назад, прошила мягкие ткани плеча.
тот же любительский подход - торопятся рассмотреть результат своей работы,
прут на рожон. Будь у меня пистолет, все бы они легли здесь на тихом
бережку безымянного ручья. Спец еще на дальних подходах сделал бы на всякий
случай три-четыре контрольных выстрела, нашпиговав поверженного противника
дополнительными граммами свинца. А то, бывает, покойники оживают в самый
неподходящий момент.
убедятся, что я жив, и доделают свою работу дополнительными выстрелами в
упор. Используя единственный призрачный шанс, отсрочивающий роковые
выстрелы, я притворился мертвым. В падении специально перевернулся на
живот, чтобы лицо мое оказалось погруженным в воду. Это убеждает, это
доказывает, что человек умер. Вдыхал я самым краешком рта в момент, когда
лицо мое приподнимала мелкая речная волна.
прозвучит. Вот сейчас! В эту или следующую секунду! Тяжелое это дело -
ждать затылком выстрела и не пытаться спастись бегством, не позволить себе
даже малое шевеление.
был нужен. Вот здесь, на сухой травке, когда они станут меня
переворачивать, я дам бой. Бой я, конечно, не выиграю, но одного из них за
собой прихвачу. Скучно мне путешествовать по реке забвения в одиночку.
Случайный сук, воткнувшийся мне в закрытое веко, заставил меня вздрогнуть.
Увы! На неожиданную боль, например, на впившуюся в зад иголку реагирует
даже спящий на гвоздях йог.
затворами и курками оружия. Сейчас они и выстрелят.
просыпая сквозь пальцы табак в сложенную углом бумажку, старик. На коленях
у него лежала потрепанная "тозовка"-мелкашка, в ногах валялся вещевой
мешок.
отсюда.
нет?
Видно, надоело ему бирюком в тайге сидеть. По живому слову истосковался.
Общения жаждет. Старший боевик незаметно кивнул глазами. Другой, отойдя в
сторону, отправился к ручью, ненароком заводя на деда дуло карабина.
По сравнению с карабином "тозовка" хлопнула глухо, еле слышно, как-то
по-игрушечному.
пятимиллиметровая пуля вошла ему точно в глаз.
попортить. И этому не попортил - целехонький боевик. Только мертвый.
другой в подбородок - обезвредил я. Второй смог по достоинству оценить
меткость случайно встреченного охотника. Он сыпанул очередью из автомата
под ноги старику. Чуток промахнулся, видно, поторопился. В свою очередь
тот, даже не шелохнувшись под ударами камешков, выбитых из земли, послал
одну пулю, но куда надо. Боевик увидел вспышку выстрела и больше не увидел
ничего, потому что глаз не может видеть пули, прошедшей сквозь него.
боевиком автомату. Прозвучал выстрел. Автомат, отброшенный ударом пули,
отлетел на полметра.
знаю. Может, ты и впрямь жинку порешил. Мне что ты, что они - все едины. Ты
вона как лихо того парня вздул. Он и охнуть не успел. Ты вот что, паря,
отойди, за ради Христа, шагов на десять.
очередных спортивно-прикладных упражнений мне не хотелось.
Ближе, еще ближе. Теперь прикоснись. Чай, не грязная.
Если отпустить, зачем угрожает дулом винтовки? Неоднозначный дед
какой-то... -дальше-то что?
Теперича руки засунь под коленки. Не падаешь, нет? Вот и ладно. И ползи
теперь по стволу вниз, скоко можешь. Понял?
третьего года войны пленных рассаживали. Веревки экономили. Заставят
обхватить ствол, навалятся сверху, так, чтобы человек, сползая вниз, ногой
ногу заклинил, руки под ремень запустят или свяжут - и вся недолга. Век
будешь сидеть, не поднимешься. Не могут ноги из такого положения без помощи
рук распрямиться, не могут тело поднять. И главное, чем больше так сидишь,
тем больше они затекают. Самураи таким образом целые рощи обсаживали.
Стволов не видно - одни фигуры солдат плененной стороны. Ни заборов не
надо, ни колючей проволоки.
плечи мне никто не давит. Можно попытаться приостановиться на половине,
тогда остается возможность выдернуть ноги вбок.
действиями.