сказать тебе по секрету: если Тодзио, Итагаки, Доихара собрались куда-то
вместе, это подтверждает важные события. Они, как полосатые рыбы-лоцманы,
плывут впереди акул... Сейчас я потерял их из виду. Эта чертова авария
вышибла мне не только зубы, но и возможность следить за политической
жизнью.
- Могу помочь беззубому другу, - рассмеялся Петерсдорф. - Ты знаешь,
что картографическое управление срочно отправило группы военных
геодезистов на монгольскую и советскую границы в Маньчжурии и в
окрестности Чан ку-фына. К августу они должны закончить все съемки. Потом
еще одно: на днях в Маньчжурию уезжает полковник Танака. Он назначен
командующим артиллерией девятнадцатой пехотной дивизии, которую
подтягивают к границе... Скоро там будет жарко, доложу я тебе! К тому же
японцы очень рассчитывают на английскую и американскую помощь в том
случае, если пограничный конфликт превратится в войну...
- Понятно... Ну, а в посольстве что нового? - Рихард перевел
разговор, не проявив интереса к сообщенной Петерсдорфом новости. - В покер
играете? Я, кажется, скоро вернусь в строй...
Новость, которую выболтал Петерсдорф, была необычайно значительна,
она подтверждала информацию, полученную ранее через Мияги, - японцы
намерены начать конфликт на Хасане в августе - сентябре 1938 года.
Когда Петерсдорф ушел, Зорге взял свою статью, подготовленную для
"Франкфурте? цайтунг", пробежал ее глазами, нашел нужное место. Следовало
кое-что исправить, дополнить.
Прежде всего заголовок. Он зачеркнул старый и написал: "Япония
собирается с силами".
"Картину токийской жизни, - писал он, - довершают прекрасная, теплая
весенняя погода и символ японской весны - цветущие вишни во всем их
великолепии. И все труднее подавить надежду на то, что вместе с весной
придет мир.
Но японские политики знать ничего не хотят об этой надежде. Напротив,
все официальные рассуждения резче, чем когда-либо, сводятся к намерению
продолжать борьбу в Китае. И сам глава правительства принц Коноэ счел
необходимым предостеречь от мирных настроений, резко подчеркнув, что, по
мнению правительства, "борьба вообще только начинается".
Принятый парламентом закон о военной экономике и особенно закон о
мобилизации означают переход к "тотальной мобилизации". Бюджет увеличен до
колоссальных размеров: с двух миллиардов иен в 1936 году, то есть перед
китайским конфликтом, до восьми с половиной миллиардов иен в текущем году.
И дело не только в "китайском инциденте". Ассигнованные средства далеко
перекрывают нынешние нужды. Бюджет свидетельствует о колоссальных
притязаниях".
Большего Рихард не мог написать в газете о "колоссальных притязаниях"
японских милитаристов. Сопоставляя, анализируя собранные факты, Рихард
пришел к конкретному выводу: Квантунская армия намерена осенью этого года
прощупать силы Красной Армии на Дальнем Востоке. От исхода конфликта будет
зависеть дальнейшее направление японской политики. Малейшее проявление
слабости, неуверенности советских войск на границе разожжет аппетиты
агрессоров, толкнет их на еще более опасные авантюры. Вот куда могут пойти
дополнительные ассигнования Японии по военным статьям бюджета! Только
решительный отпор советских вооруженных сил на любом участке
дальневосточной границы охладит горячие головы японских милитаристов.
Рихард написал несколько фраз на отдельном листке бумаги, будто
сделал вставку к статье, и подозвал Исии.
- Послушай, Митико, - сказал он, - прошу тебя, съезди на Гинзу, найди
в агентстве Гавас господина Вукелича и передай ему эту статью. Только ему
в руки! Пусть обратит внимание на вставку. Запомни, только ему самому... А
потом возьми в бюро всю корреспонденцию. Нам придется немного поработать...
Ночью Макс Клаузен передал в Москву новое сообщение, которое ему
переправил Вукелич. Внимание группы "Рамзай" было сосредоточено на
событиях, которые назревали в Маньчжурии. Центр требовал информации об
этом.
Вскоре хасанский конфликт подтвердил сообщения Зорге, отправленные в
Москву. Упорное сопротивление небольшой пограничной заставы удивило
японское командование. Но от своих планов агрессоры не отказались. 31 июля
японские войска сосредоточенным ударом заняли господствующие высоты у
озера Хасан. В районе Чан ку-фын (Заозерной) командующий девятнадцатой
дивизией генерал Суэ-тако Камейдзо сосредоточил десять тысяч человек,
поддержанных тяжелой артиллерией.
Бранко Вукелич - один из ведущих членов группы Рамзая - смог побывать
в районе конфликта. Он провел там несколько дней, был на командном пункте
командующего артиллерией полковника Танака, слушал его самоуверенные речи,
читал победные реляции, которые посылали в Токио. По высотам, где
закрепились советские пограничники, артполк Танака выпустил двенадцать
тысяч снарядов. Полковник сожалел, что не может проводить гостя на
передний край: оттуда в ясную погоду хорошо виден Владивосток. С
военно-стратегической точки зрения это обстоятельство будет иметь
существенное значение в дальнейших событиях. Полковник Танака не скрывал
своих вожделений по поводу советского Приморья.
Корреспондент агентства Гавас Вукелич находился еще в Мукдене, когда
на Хасане с новой силой разгорелись бои. Советское командование, подтянув
силы, нанесло тяжелый удар японской военщине. По японским разведывательным
данным, русские создали трехкратное превосходство в живой силе. А кроме
того, артиллерия, танки, бомбардировщики... К 10 августа захватчики были
выброшены с советской территории. Их потери убитыми и ранеными составили
более трех тысяч человек.
Обстановка резко изменилась. Военный министр Итагаки, министр
иностранных дел, министр военно-морского флота целую ночь просидели в
генеральном штабе, нетерпеливо ожидая сообщения из Москвы об исходе мирных
переговоров. Их вел там посол Сигемицу, хотя несколько дней назад ему было
предписано из Токио не вступать ни в какие переговоры с русскими по поводу
урегулирования вооруженного конфликта на озере Хасан и всячески
саботировать такие переговоры, если они возникнут по инициативе Москвы.
***
Неудачи на озере Хасан, постигшие японскую военную клику, заставили
генералов призадуматься о своевременности большой войны с Россией. Но эти
неудачи не побудили их отказаться от северного варианта "императорского
пути". Из разных источников в группу Рамзая стекались сведения о новых
заговорах, новых планах военных авантюр на подступах к советскому
Приморью, Забайкалью, на границах Монгольской Народной Республики. Раскрыв
замыслы противника у озера Хасан, группа Рамзая должна была пристально
наблюдать за дальнейшими происками врагов социалистического государства -
японских авантюристов, готовых ради достижения своих агрессивных целей
ввергнуть собственную страну в бедствия новых военных сражений.
Одного только не мог понять Зорге - почему на высотах Заозерной и
Безымянной не оказалось достаточных сил советских войск, когда японцы
нанесли удар в районе Хасана. Ведь группа Рамзая задолго до событий
предупреждала Центр о назревавшем военном конфликте. Может быть, в силу
каких-то непредвиденных обстоятельств к этим сведениям не отнеслись с
должным вниманием? Может быть, его донесениям... Нет, у него нет
решительно никаких оснований предполагать такое. Все же горькое недоумение
не покидало - как же так?
Вот когда Рихарду не хватало Яна Карловича Берзина, Семена Петровича
Урицкого, его товарищей, которым посылал он свои донесения! Как бы
хотелось хоть ненадолго очутиться в Москве, поговорить, расспросить...
А лучших друзей Рихарда Зорге, которые посылали его за рубеж, которые
руководили его работой, уже давно не было в управлении разведки. Их ложно
обвинили в предательстве, арестовали. Да и Рихарду Зорге уже не вполне
доверяли, сомневались в его донесениях, относили их подчас к разряду
дезинформации. А Зорге, ничего не зная обо всем этом, продолжал стоять на
боевом посту, в передовом дозоре...
21 февраля 1939 года, в канун годовщины Красной Армии, Зорге отправил
в Центр радиограмму:
"Мы стоим на своем посту и вместе с вами встречаем праздник в боевом
настроении".
Теперь события перекинулись в район Халхин-Гола, или Номонгана, как
по-маньчжурски называют эту безлюдную пустынную область монгольских
степей, примыкающую к советскому Забайкалью. В мае 1939 года начались
первые налеты японо-маньчжурских кавалерийских частей на монгольские
пограничные заставы, разбросанные на большом расстоянии одна от другой.
Почти одновременно в Токио, Вашингтоне и Лондоне начались тайные
переговоры между японскими, английскими и американскими дипломатами.
Оживились и германо-японские отношения. Все это настораживало. И, даже
сомневаясь порой в его информации, от Рамзая все же требовали сведений о
планах вероятных противников.
Посол Соединенных Штатов в Японии Грю повел секретные переговоры с
министром иностранных дел Арита. Переговоры продолжались в Америке. Японцы
стремились убедить государственного секретаря Корделла Хэлла, что военные
усилия Японии направлены только против Советского Союза. Но Хэлла не нужно
было убеждать - он заявил, что Соединенные Штаты тоже выступают против
усиления Советского Союза.
Об этом Рихарду рассказал Эйген Отт и показал донесение, которое
собирался отправлять в Берлин.
Империалистический Запад подзуживал японских агрессоров.
Квантунская армия намеревалась взять реванш - в районе военного
конфликта спешно прокладывали железную дорогу, сосредоточивали крупные
силы, подтягивали артиллерию, танки. На ближайших полевых аэродромах
сосредоточили несколько сот истребителей и бомбардировщиков. Все
действующие японские части были объединены в шестую армию под
Березин Федор
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Муркок Майкл
Белов Вольф