Чтение 28–й страницы книги ~На повестке дня

- Как мне следует называть вас?

- Запоминайте! Справа налево - Оранжевый, Серый, Черный и Красный.

- Для меня большая честь познакомиться с вами, - сказал моссадовец,
переводя луч фонарика с лица одного бойца на другого. - А кто, позвольте
узнать, вы?

- Синий, - бросил Иаков.

- Ах, ну да. Разумеется, цвет флага...

- Ошибаетесь. Синий - цвет самой жаркой части пламени, и это все, что
вам полагается знать.

- Синий может быть и цветом самого холодного льда, если угодно. Но это
так, к слову, молодой человек! Мой автомобиль в нескольких сотнях метров к
северу отсюда. Вам придется совершить небольшую прогулку на своих двоих
после столь великолепного планирующего спуска.

- Я готов. - Серый шагнул вперед. - Терпеть не могу эти прыжки. Одному
Богу известно, как можно покалечиться, если понимаете, о чем я.

Автомобиль оказался "лендровером" японского производства. Не слишком
комфортабельный, изрядно потрепанный и заляпанный грязью... Как раз такой,
какой не привлечет внимания на дорогах любой арабской страны, где превышение
скорости для водителей понятие более чем абстрактное, а столкновения -
обычное дело.

Через час с небольшим впереди, в нескольких километрах от города, был
замечен сигнальный огонь.

- Похоже, предупреждают о чем-то, - сказал моссадовец Иакову, сидевшему
рядом с водителем на переднем сиденье. - Это мне не нравится. На пути к
Маскату не предполагалось никаких остановок. Неужели султан расставил
патрули? Приготовьте оружие, молодые люди. Неизвестно, что нас ждет.

- А что нас может ожидать? - ощетинился Иаков, выхватывая пистолет из
кобуры. - Мы действовали в обстановке строжайшей секретности. О наших
действиях неизвестно ни одной живой душе. Моя собственная жена считает, что
я на маневрах в пустыне Негев!

- В любой, даже самой засекреченной, системе не исключена утечка
информации. Иногда неприятелю удается кое-что раскопать. Проинструктируйте
своих друзей. Синий. Думаю, придется стрелять...

Иаков отдал приказ. Бойцы прильнули к окнам, держа, оружие наготове.
Однако тревога оказалась ложной.

- Это Бен-Ами! - Моссадовец нажал на тормоза, и машина, подпрыгнув пару
раз на разбитой дороге, резко остановилась. - Откройте дверцу!

Небольшого роста худощавый тип в джинсах, в белой хлопчатобумажной
рубашке навыпуск и готре залез внутрь, вынуждая Иакова потесниться.

- Поехали, - сказал он. - Только медленно. Здесь патрулей нет. Если и
остановят, то минут через десять, не раньше Фонарь есть?

Водитель наклонился, достал из-под сиденья фонарь, протянул ему.
Включив его, Бен-Ами обвел взглядом сидящих на заднем сиденье.

- Отлично! - сказал он и кивнул, довольный осмотром. - Настоящие
бродяги... Если нас остановят, переходите на арабский и несите всякий вздор
про свои любовные похождения. Усвоили?

- Аминь! - произнесли Серый, Черный и Красный. Оранжевый ударился в
рассуждения.

- Талмуд говорит, что ложь - это грех, - заявил он. - Дайте мне
красотку, тогда еще посмотрю!

- Заткнись! - оборвал его Иаков, даже не улыбнувшись.

- Что заставило вас приехать сюда? - спросил офицер Моссад.

- Безрассудство! - ответил Бен-Ами. - Один из наших людей в Вашингтоне
связался с нами спустя час, как вы покинули Хеврон. Его информация касается
американца. Конгрессмена, ни больше ни меньше. Он здесь. Внедрился в ряды
террористов, действует под прикрытием... Можете себе представить'

- Если это не деза, - произнес водитель, сжимая руль, - то все слухи о
некомпетентности американских спецслужб, что мне доводилось слышать,
истинная правда. Ведь если его схватят, разразится грандиозный скандал. Едва
ли американцы пойдут на такой риск...

- Уже пошли. Он здесь.

- Где конкретно?

- Этой информацией мы пока не располагаем.

- А какое отношение к нему имеем мы? - спросил Иаков. - Какой-то
придурок, пусть и американец. Кто он такой?

- Большая шишка, коллега, как ни жаль вас разочаровывать, - отозвался
Бен-Ами. - И мы обязаны оказать ему необходимую помощь.

- С чего это? - Иаков покачал головой. - Хотелось бы знать почему.

- А потому, что Вашингтон, во-первых, понимает, какому риску он себя
подвергает, во-вторых, отдает себе отчет о катастрофических последствиях
этой акции в случае его провала. Поэтому и отгородился от него. Конгрессмен
действует сам по себе. И если его заграбастают, к правительству он
обратиться не сможет, поскольку его не признают, то есть не вправе признать.
Он здесь в качестве частного лица.

- Не совсем, - сказал Иаков. - Если американцы не в состоянии помочь
ему, почему это должны делать мы?

- Потому что ему никогда не позволили бы сюда приехать, не будь кто-то
наверху уверен в том, что он способен на экстраординарные действия.

- Но все-таки, почему этим должны заниматься мы? У нас своей работы
хватает. Каким образом выбор пал на нас?

- Вероятно, мы можем сделать то, на что не способны другие.

- Но ведь это сулит большие неприятности! Я бы даже сказал,
политическую катастрофу! - воскликнул водитель. - Вашингтон заваривает кашу,
а расхлебывать ее оставляет нам. О чем думает проарабское лобби в Госдепе
США? Вы только представьте! Он терпит поражение, мы оказываемся неспособными
вытащить его, и вот, пожалуйста, во всем виноваты евреи. Еще одного Христа
распяли, условно говоря.

- Позвольте! - прервал его Бен-Ами. - Вашингтон не сваливает это дело
на нас, поскольку ни одной живой душе неизвестно, что мы в курсе. Мы не
засветимся даже в том случае, если наши усилия увенчаются успехом. Мы
всего-навсего предоставляем кое-какие услуги, когда в этом возникает
необходимость.

- Вы так и не ответили мне! - Иаков начал терять терпение. - Почему
именно мы?

- Объяснил как нельзя лучше. Только вы, молодой человек, не слушали
меня, ваша голова, похоже, забита не тем. Я сказал, мы делаем то, что
делаем, потому, что способны кое-что сделать. Хотя гарантий не даем. Не
забывайте о двухстах тридцати шести несчастных, которых держат в заложниках.
Уж их-то страдания должны быть вам понятны, ибо наш народ страдал, как ни
один другой! Среди заложников ваш отец, человек, представляющий для Израиля
немалую ценность. Если у этого конгрессмена есть какой-либо шанс освободить
заложников, мы просто обязаны сделать все от нас зависящее, чтобы помочь
ему, независимо от того, увенчаются наши действия успехом или нет. Для
начала мы должны найти его.

- Да кто он такой, в конце концов? - спросил водитель. - Американцы,
они что, держат в тайне его имя и фамилию?

- Да нет, отчего же! Его фамилия Кендрик... Автомобиль резко дернулся,
Бен-Ами оборвал фразу на полуслове. Реакция моссадовца оказалась настолько
бурной, что машина едва не развернулась поперек дороги.

- Эван Кендрик? - переспросил он.

Справившись с потрясением, он взял себя в руки. Машина пошла ровнее,
однако у него в глазах по-прежнему плескалось изумление.

- Да, - сказал Бен-Ами.

- С ума сойти! "Группа Кендрика"...

- Что еще за группа? - Иаков бросил на моссадовца удивленный взгляд.

- Фирма, которую он в свое время открыл здесь.

- Его досье вышлют из Вашингтона сегодня вечером, - добавил Бен-Ами. -
У нас оно будет утром.

- Вам оно ни к чему, - заметил моссадовец. - Кстати сказать, у нас
имеется досье на него, столь же внушительное, как и Моисеевы скрижали. И еще
есть Эммануил Вайнграсс. Хотя было бы лучше, если б мы его не знали.

? Я не улавливаю связи...

- Не сейчас, Бен-Ами. На установление связи уйдет несколько часов и
немеренное количество вина. Вот такой этот Вайнграсс!

- А если короче?

- Короче не значит яснее. Определенно могу сказать одно: если Кендрик
здесь, значит, его возвращение имеет непосредственное отношение к событиям
четырехлетней давности - взрыву, унесшему жизни более чем семидесяти мужчин,
женщин, детей. Все они были как бы его семьей. Надо знать Кендрика, чтобы
понять это.

- Вы знакомы с ним? - Бен-Ами подался вперед. - Вы в самом деле знаете
его?

- Не скажу, что очень хорошо, но достаточно, чтобы его понимать. Тот,
кто знает Кендрика лучше чем кто бы то ни, было, - это Эммануил Вайнграсс,
питающий к нему отцовские чувства, собутыльник, исповедник, советчик, гений,
лучший друг. ]

- Человек, которого вы совершенно очевидно не одобряете, - вмешался
Иаков, сверля взглядом моссадовца.

- Это еще мягко сказано! - кивнул тот. - Но отрицать его значение не
имею права. Хотел бы, но не могу...

- Этот Вайнграсс представляет интерес для Моссад? - спросил Бен-Ами.

Моссадовец явно смутился. Интуитивно понизив голос, ответил:

- Мы использовали его в Париже. - Он проглотил комок в горле. -
Вайнграсс вращается в самых разных кругах, знаком с огромным количеством
людей. В общем, как ни неприятно это признавать, он был нам весьма полезен.
С его помощью нам удалось выследить террориста, взорвавшего кошерный
ресторан на улице Дю Бак. Проблему мы, разумеется, решили сами, но какой-то
кретин посвятил его во все дела. Глупо, крайне глупо! Он, этот пройдоха,
сумел извлечь из имеющихся у него сведений выгоду. - Моссадовец покачал
головой, крепче сжал руль. - Позвонил нам в Тель-Авив, сообщил информацию,