Чтение 28–й страницы книги ~Доллары мистера Гордонса~

кому же она принадлежала, но у него ничего не вышло: он такого человека не
знал. Это, однако, было не важно; важно было лишь то, что эта голова не была
головой Римо.

Следовательно, желтокожий старик пытался его обмануть. Когда-то он
заявил, что не будет угрожать выживанию мистера Гордонса, но на деле
поступил как раз наоборот, и теперь он тоже должен умерен. Да, человек,
которого с высокой степенью вероятности можно считать Чиуном, должен умереть
-- так же, как и человек, которого с высокой степенью вероятности можно
считать Римо. Мистер Гордонс позаботится об этом.

Но на очереди и другие дела. Он должен разбросать, как обещал, деньги
над городом.

И найти себе друга.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

-- Если вы станете моим другом, я угощу вас выпивкой. Согласны?

Пилот реактивного лайнера компании "Пан-америкэн" с изумлением
воззрился на человека с невыразительной внешностью, стоявшего перед ним с
большой картонной коробкой в руках.

Капитан Фред Барнсуэлл собирался на свидание. Новая стюардесса весьма
прозрачно намекнула, что он ей небезразличен. Закончив отчет о рейсе,
Барнсуэлл закрыл за собой дверь офиса и направлялся домой на Манхеттен:
предстоял интимный ужин...

Короче говоря, у него не было ни желания, ни времени на пустые
разговоры с любителями гражданской авиации, тем более -- с незнакомым и
немолодым мужчиной.

-- Конечно, приятель, конечно. Я твой друг на всю жизнь.

Невыразительный мужчина благодарно улыбнулся, но не сдвинулся с места,
загораживая капитану Барнсуэллу дорогу в узком коридорчике, соединяющем офис
с главным терминалом аэропорта Кеннеди неподалеку от Нью-Йорка.

-- О'кей, приятель? -- улыбнулся ему Барнсуэлл. Он уже опаздывал. --
Говори скорее, что ты хочешь.

-- Хорошо, -- сказал мужчина. -- Поскольку вы теперь мой друг, я могу
обратиться к вам с просьбой об одолжении. Правильно?

"Ну вот, начинается", -- подумал Барнсуэлл. Опять к нему привязался
очередной забулдыга. Ну отчего они все время лезут к нему? Выражение лица у
него такое, что ли?

-- Конечно, дружок, -- сказал он, однако опуская руку в карман. --
Сколько вам надо? Двадцать пять центов? Доллар?

-- Мне нужен ваш самолет.

-- Что?! -- воскликнул Барнсуэлл, прикидывая, не позвать ли стражей
порядка.

-- Ваш самолет. Если об этом просит друг, то не так уж это, наверное, и
много?

-- Послушай, парень, я не знаю, что ты задумал, но...

-- Так вы не дадите мне свой самолет? Значит, вы мне не друг. -- Улыбка
сошла с его лица. -- Другу должно быть небезразлично мое выживание.

-- Ну все, хватит! Тебе лучше убраться отсюда, пока не нажил
неприятностей.

-- Как вы думаете, найдется ли другой пилот, который захотел бы стать
моим другом и одолжил бы мне самолет?

"И чего я с ним волынюсь? Наверное, я слишком снисходителен к людям",
-- подумал Барнсуэлл, но все же начал терпеливо объяснять:

-- Послушай, друг, ведь это не наши собственные самолеты. Они
принадлежат авиакомпании, а мы просто работаем на нее. Я, например, не могу
одолжить тебе самолет потому, что у меня просто нет своего самолета.

На лице мужчины вновь появилась улыбка.

-- Так, значит, вы все-таки мне друг?

-- Да, -- сказал Барнсуэлл.

-- А есть такие люди, которые имеют собственные самолеты?

-- Конечно, частные пилоты. Маленькие самолеты видел? Почти все они в
частной собственности.

-- А захочет кто-нибудь из них стать моим другом? Можно иметь не
одного, а двух друзей? Или еще больше?

-- Конечно, конечно, можно. Кто сможет тебе отказать? -- Какую шикарную
историю расскажет сегодня Барнсуэлл стюардессочке перед тем, как снять с нее
трусики!

-- Вы -- настоящий друг, -- сказал с улыбкой мужчина. -- Вот вам
миллион долларов. Теперь мы друзья.

Он опустил на пол картонную коробку и открыл ее. Она была до краев
наполнена стодолларовыми банкнотами.

"Здесь миллионы, если не миллиарды, -- подумал Барнсуэлл. -- Они,
разумеется, фальшивые. Мало в каком банке найдется столько наличности,
сколько этот псих таскает в картонной коробке".

-- Ладно, ладно, приятель, -- сказал Барнсуэлл, -- мне не нужны деньги,
чтобы быть твоим другом. А, собственно, откуда они у тебя?

-- Я их сделал.

-- Сделал в смысле "заработал" или сделал в смысле "изготовил"?

-- В смысле "изготовил", друг.

-- Думаю, приятель, тебе лучше самому передать все это властям.

-- Почему, друг?

-- Они будут с тобой не так суровы, если ты явишься с повинной.
Правительство не любит, когда кто-то сам печатает деньги вместо него.

-- И меня арестуют?

-- Ну, может быть, не сразу, но им наверняка захочется тебя допросить.

-- И вы советуете мне это сделать? -- спросил улыбающийся мужчина.

-- Советую, дружок. Лучше пойти и во всем признаться.

-- Нет, вы -- не настоящий друг, -- сказал мужчина с улыбчивым лицом,
который вдруг перестал улыбаться. Его правая рука со свистом прорезала
воздух и соприкоснулась с головой Барнсуэлла, отчего проломилась височная
кость, и капитан Барнсуэлл без промедления отправился в рай для пилотов,
полный очаровательных стюардесс.

Мистер Гордонс посмотрел на распростертое перед ним тело, не испытывая
никаких эмоций, кроме недоумения. В какой момент и почему их дружба вдруг
прекратилась?

Следующим, кого он встретил, был небольшого роста жилистый мужчина с
испорченными зубами и выцветшей под солнцем всех широт пилоткой. Хозяин
старенького ДС-4 с удовольствием согласился подружиться с мистером Гордонсом
и не стал советовать передать деньги властям. Правда, предварительно он
убедился, что в коробке полно денег и что если даже они и фальшивые, -- а у
него имелся кое-какой опыт с перевозкой фальшивых денег, -- то это самые
лучшие фальшивки из всех, какие он когда-либо видел.

Ну, конечно, он с удовольствием прокатит господина на своем самолете.
Чего не сделаешь для друга! Деньги вперед. Две тысячи долларов.

Когда они взлетели, мистер Гордонс поинтересовался, какой из районов
города населен наиболее густо.

-- Гарлем, -- сказал пилот. -- Они там плодятся, как кролики. Не
успеешь оглянуться -- хоп! -- еще один зверек.

-- Нет, -- сказал Гордонс. -- Мне нужен район, населенный людьми, а не
кроликами. Я сожалею, что высказался недостаточно ясно.

-- Все абсолютно ясно, приятель, -- сказал пилот сидящему рядом в
кресле второго пилота мистеру Гордонсу.-- Следующая станция -- угол 125-й
улицы и Ленокс-авеню!

На подлете к Гарлему пилот поинтересовался, почему у его пассажира
возникло желание поглядеть с воздуха на этот район.

-- Потому что я хочу раздать деньги тем, кто живет там.

-- Ничего путного из этого не выйдет, -- сказал пилот.

-- Почему?

-- Да потому, что они понакупят новых "кадиллаков" и зеленых замшевых
ботинок и дело с концом. И плакали твои денежки.

-- Я должен. Я обещал. Прошу вас, друг, опуститесь пониже и пролетите
на малой высоте над Гарлемом -- кроличьим заповедником, как вы его
называете.

-- Будет сделано, приятель.

Пилот увидел, что мистер Гордонс поднял коробку и направился к правой
двери дряхлого самолета, построенного лет двадцать пять назад. Если этот
чокнутый откроет дверь, то может статься, что не деньги, а он сам упадет на
Гарлем.

Мистер Гордонс распахнул дверь. Пилот почувствовал, как упругая струя
воздуха ворвалась в самолет и заметалась по салону. Он повернул самолет
правее, а затем заложил крутой вираж через левое крыло. Сила инерции должна
выбросить пассажира из дверного проема за борт самолета.

Но ничего не произошло. Пассажир по-прежнему стоял перед открытой
дверью. Примостив рядом с собой картонную коробку, он нагнулся и принялся
пригоршнями выбрасывать за борт банкноты. Покосившись через плечо, пилот
увидел, как подхваченные воздушными потоками бумажки скользнули вдоль
фюзеляжа, а затем начали рассеиваться по сторонам и заплясали, постепенно
снижаясь, в небе предрассветного Гарлема.

Пилот еще раз повторил маневр, надеясь сбить своего нового "друга" с
ног, но тот как ни в чем не бывало продолжал утреннюю раздачу денег.

Снова и снова повторял пилот свои попытки, но мистер Гордонс стоял, не
меняя позы, у двери и разбрасывал деньги. Наконец коробка опустела.

Оставив дверь открытой, пассажир вернулся в пилотскую кабину. Пилот
смотрел на него с благоговейным страхом.

-- Сколько же денег ты расшвырял? -- спросил он, изо всех сил стараясь
выглядеть беззаботно.

-- Один миллиард долларов.

-- Надеюсь, дружище, ты оставил кое-что и для меня?

-- Вы -- не мой дружище, а я-не ваш. Вы пытались сделать так, чтобы я
выпал из самолета, и тем самым причинить мне вред. Следовательно, вы мне не