ломившийся от разнообразных экзотических блюд и тонких вин, и она мысленно
похвалила себя: Вечер удался на славу!"
было приглашено двести особо важных для "Роффа и сыновей" персон.
Неожиданно Элизабет почувствовала, что посол очень сильно начинает
прижиматься, пытаясь возбудить ее. Языком он тихонько прикоснулся к ее уху
и прошептал:
такта, оступилась и острым каблуком бальной туфли, как бы нечаянно, сильно
наступила ему на ногу.
раскаянием воскликнула Элизабет, - позвольте я принесу вам чего-нибудь
выпить.
бару, по пути проверяя, все ли на месте и все ли довольны.
этому времени хозяйкой уже свыше ста его официальных приемов и встреч,
никогда, даже на минуту, не позволяла себе расслабиться. Каждая встреча
была событием, премьерой с десятками непредсказуемых мелочей, любая из
которых могла преподнести неприятный сюрприз. Но никогда она не была так
счастлива. Сбылась мечта ее юности стать близким другом отца, стать
полезной ему, сознавать, что он нуждается в ней. Она примирилась с тем,
что нужда эта была лишена личностного отношения, что ценилась не она сама,
а то, какой вклад она вносила в дело развития фирмы. Ибо это был
единственный критерий, по которому Сэм оценивал людей. Элизабет достойно
заполнила брешь, зиявшую со времени смерти ее матери: она стала хозяйкой
всех его официальных раутов. Но будучи очень умным и наблюдательным
человеком, она многому и научилась. А учиться было чему: вместе с отцом
она бывала на деловых встречах в самолетах, гостиницах, заводах,
посольствах и дворцах. Она видела, как отец умело распоряжается данной ему
властью, как, ворочая миллиардами долларов, покупая или продавая, строя
или разрушая, не упускает из виду никакой мелочи. "Рофф и сыновья"
представлялись ей огромным рогом изобилия, и она видела, как мудро и щедро
отец одаривает из него друзей и мастерски оберегает богатства концерна от
врагов. Это был восхитительный мир интереснейших людей, и Сэм Рофф царил в
нем на правах владыки.
каким-то премьер-министром и сенатором из Калифорнии. Поймав взгляд
Элизабет, отец поманил ее пальцем. Она пошла к нему, вспоминая на ходу,
как все это начиналось.
восемнадцать лет. В это время их домом была квартира на "Бикман плейс" в
Манхэттене. Вместе с отцом в квартире находился Рис. Она почему-то знала,
что он там будет. В мыслях он всегда был с ней, и в моменты отчаяния и
уныния она вызывала его образ из потаенных глубин памяти, и он согревал ее
и скрашивал одиночество. Вначале это казалось невозможным.
Пятнадцатилетняя девочка и двадцатипятилетний мужчина. Десять лет разницы
растягивались в сотню лет. Но волшебным образом в восемнадцать лет эта
математическая разница преобразилась и перестала служить препятствием.
Словно она росла быстрее, чем старился Рис.
мужчины встали. Отец рассеяно бросил:
было, что он искренне рад видеть ее.
приехать. Но не смог вырваться.
отец не любил ее, говорила она себе, просто он был более предан тому миру,
где ей не было места. Сына он бы позвал в этот мир, дочь же там ему была
не нужна. Дочь не укладывалась в корпоративную схему.
как раз вовремя. Кто же, если не она, поможет нам устроить прием в
субботу?
была очень похожа на мать. Та же красота, та же естественность в движениях
и облике. В глазах его мелькнула заинтересованность. Ему до этого и в
голову не приходило, что его дочь может стать движимым имуществом "Роффа и
сыновей".
постарались привить воспитанницам самые изысканные манеры.
примерно...
cassoulets, поданное к столу с тщательно отобранными ею марочными винами.
К ее несчастью, cassoulets включает в себя свинину, арабы же ее, ровно как
и всяких ракообразных, не едят. Воздерживаются они и от алкогольных
напитков. Гости только смотрели на пищу, но не притрагивались к ней.
Элизабет сидела во главе огромного стола на противоположном от своего отца
конце ни жива, ни мертва от смущения.
кабинете и куда-то позвонил. Затем вернулся в обеденный зал и, пока
официанты убирали стол, занимал гостей забавными рассказами и побасенками.
тяжелые тележки с провизией, и на столе появились различные блюда. Кускус
из крупы, приготовленный на пару мясного бульона, барашек en brochette,
рис, горы цыплят-табака, жареной рыбы, которых сменили сладости, сыр и
свежие фрукты. Все были довольны, кроме Элизабет. Она до того
расстроилась, что вообще не могла притронуться к пище. Всякий раз
поглядывая в сторону Риса, она видела на себе его заговорщически
улыбающиеся глаза. Элизабет не могла себе объяснить, почему ее коробило от
мысли, что Рис не только оказался свидетелем ее провала, но и что именно
он выручил ее из беды. Когда прием наконец завершился и последние гости
под утро разъехались по домам, Элизабет, Сэм и Рис оказались в гостиной.
Рис разливал по бокалам бренди.
сказал Сэм.
прием, независимо от количества приглашенных - четверых или четырех сотен,
- она внимательно изучала их вкусы, что им нравилось или, наоборот, что не
нравилось, что они ели и пили и чего не ели и не пили, как развлекались.
На каждого приглашенного она заводила особую карточку. Гостям льстило,
когда они замечали, что им предлагают любимый сорт бренди, вина или виски
или угощают любимыми сигаретами. С каждым из них Элизабет обсуждала именно
те вопросы, которые их больше всего занимали.
них с новой красивой девушкой. Элизабет всех их ненавидела и пыталась им
подражать. Если Рис приводил девушку, у которой волосы были заколоты
сзади, Элизабет немедленно делала себе такую же прическу. Она пыталась
вести себя так, как вели себя его избранницы, одеваться так, как одевались
они. Но на Риса, это, видимо, не производило никакого впечатления. Он,
казалось, ничего этого не замечал.
завтраком:
первом".
контрактом.
поздравительных телеграмм от бывших одноклассниц. И все. Ничего
необычного, по крайней мере, до шести часов вечера не произошло, когда на
ее имя вдруг прибыл огромный букет цветов. Элизабет была уверена, что это
подарок отца. Но карточка гласила: "Прекрасной леди в прекрасный день".
Верещагин Олег
Пехов Алексей
Лукин Евгений
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Корнев Павел