разговор, от него зависит все или почти все, это точно.
голоса и к о с т и с т ы е удары бильярдных шаров; именно в барах по
ночам собираются либо счастливые люди, либо самые несчастные, которые
бегут самих себя.
холодно; нет ничего отвратительнее огромных гостиниц, какой-то случной
пункт, никакого уюта, сплошная показуха, отчего людей так тянет на
показуху, будь мы все неладны?!
что еще не появлялся, однако техасский Роумэн г у л я е т: "Я ему сказал
про вас, он очень потешался, хотите познакомиться?"
Пола по плечу, предложил выпить "хайбол", спросил, откуда он родом: "Нет,
увы, мы не братья, я бы мечтал найти брата, меня раздавило дело, будь оно
неладно, нет свободной минуты..."
баков - и хватит! Наслаждайтесь жизнью! Видите, сколько здесь прекрасных
шлюх? Каждая стоит тысячу в месяц, - это если высшего класса. Сто тысяч за
десять лет вперед - гроши. Я бы на вашем месте нанял тройку, завидую
шейхам, нет ничего надежнее многоженства, жизнь в радость, никаких
обязательств, одни наслаждения...
- тем более, когда речь идет о женщинах.
кивнете головой - "хочу вон ту девку", - он вам ее сразу же приволочет...
_______________
вас разорять... Если хотите какую из здешних красоток, укажите пальцем, я
и без денег все организую.
Роумэн понял, что именно этим ограничивается его соприкосновение с
культурой; хотя нет, наверняка он знает, что дичь можно есть руками,
наверное, поэтому заказывает в ресторанах фазанов или куропаток, не надо
мучиться с тремя вилками, все просто, а заодно соблюден престиж: дерьмовое
крылышко птички в пять раз дороже самого прекрасного стэйка; ну и горазды
люди на фетиши, выдумают блажь и поклоняются ей, врожденность
закодированного рабства...
- я вожу машину с закрытыми глазами, прекрасно ее ощущаю, но, когда надо
менять скат, ощущаю себя Робинзоном, путаюсь с ключами и очень боюсь
заночевать на дороге...
от души, укутаешься, поспишь, а утром попросишь шоферов прислать тебе
"автосос"', двадцать баков - и никаких забот... Ну, что у тебя?
_______________
друг наставляет заблудшего, разговор по душам, глоток виски и сдержанное
рыдание... Это все из штампов Голливуда...
обижусь, потому что люблю тебя... И знаю, что нет на земле лучшего
человека, чем ты... Задирайся, валяй, все равно ты прочитаешь ее письмо
при мне... Или, если хочешь, я его тебе прочту сам...
размазанным дерьмом. А поняв это, я стал отвратителен самому себе. Ясно? Я
помог Крис уйти от меня. Я не хочу, чтобы она жила с дерьмом, понимаешь?
бросила меня! Да, да, да! Не делай печальное лицо! Мало ли, что я пару раз
не приходил домой! Я всегда жил один, и я привык жить так, как считал
нужным! Я тогда не мог ехать пьяным! Я звонил ей, но никто не брал трубку!
мы больше никогда не увидимся.
руку; Роумэн заметил, как тряслись его пальцы. - Вот, погоди, тут она
рассказывает Элизабет про свое житье... Ага, вот эта часть... "Я не помню,
у кого из европейцев я прочитала горькую, но изумительно верную фразу:
"порою легче переспать с мужчиной, чем назвать его по имени"... Мне
казалось, что Пола порою удивляло мое постоянное "ты", я, действительно,
очень не люблю никого называть по имени... Я назвала его "Полом" в
прощальной записке. Жест дарующий и жест принимающий дар имеет
разъединяющий... Так и те дни, которые я провела с ним, - дни надежды, дни
разлук, но более всего я боюсь, что он не узнает, какое это было для меня
счастье, какая это была нежность, которую он так щедро подарил мне. Каждый
должен во что-то верить: в бога, космос, сверхъестественные силы. Я верила
в него. Он был моим богом, любовником, мужем, сыном, другом, он был моей
жизнью... Я благодарна ему за каждую минуту, пока мы были вместе, я
благодарна ему за то, что он был, есть и будет, пока есть и буду я...
Больше всего мне страшно, когда, просыпаясь, я не вижу его глаз. Он
говорил, что глаза нельзя целовать, это к расставанию, плохая примета...
Нет, уходя, можно все, только нельзя остаться... Я теперь часто повторяю
его имя, оно делается ощутимым, живым, существующим отдельно от него... Я
села и написала: имя твое - поляна в лесу, имя твое - поцелуй в росу, имя
твое - виноградинка в рот, имя твое скрипка поет, имя твое мне прибой
назвал, тяжко разбившись о камни скал, имя твое - колокольный звон, имя
твое - объятья стон, ну, а если на страшный суд, имя твое мои губы
спасут..."
через весь зал: - Да принесите же нам виски, черт возьми!
она была подле раздавленного, обгаженного, стареющего и спивающегося
мужика. Это предательство. А я не из этой породы... Мы с тобою предали
Брехта, и Ханса Эйслера тоже предали, их нет в этой стране, их оболгали,
извозили мордой об дерьмо и выбросили, как нашкодивших котят... А ведь они
не котята, а великие художники, которые будут определять память середины
двадцатого века! А кто здесь понял это? Кто встал на их защиту?! Кто?! Ты?
Я? Украли мальчиков, раздавили нас подошвой, как тараканов... Я не могу
взять на душу грех приучать ее к тараканам... Не могу... Она их и так
слишком много повидала в своей жизни... Словом, тут у меня наклевывается
одна работенка, предстоит полет в Вашингтон, - оформлю там развод и пошлю
ей все документы... У нее впереди жизнь, а мне осталось лишь одно -
доживать.
Кого ты хочешь этим удивить? Надо выждать... Все изменится, поверь. Так
долго продолжаться не может...
прикрикнуть, как все уползают под лавку и оттуда шепчут, что "так долго
продолжаться не может"... Кто ударит кулаком по столу? Я? Нет, я лишен
такой привилегии, потому что мстить за это будут Элизабет и тебе, мальчики
- в закладе... Должно родиться новое поколение, созреть иное качество
мышления... А кто его будет создавать? Человечество несет в себе проклятие
страха, согласись, именно рабовладение определяло мир с его основания до
конца прошлого века, когда мы перестали продавать черных, а русские -
белых.
округлой попке:
фисташков, о'кей?