Чтение 28–й страницы книги ~В случае беды~

Следуя за мной через прихожую, Жанина спросила:

- Вы ее не видели?

- Нет. Она ушла в город?

Жанина заколебалась, не зная, как ей держаться.

- Около трех.

- Не сказала, куда идет?

- Ответила только, что хочет пройтись.

Было половина восьмого. С тех пор как Иветта переехала на Орлеанскую
набережную, она никогда не возвращалась так поздно.

- Может, пошла за покупками? - продолжала Жанина.

- Она говорила об этом?

- Не то чтобы определенно, но рассказала мне, что видела вчера в
витринах. Не сомневаюсь, она вернется с минуты на минуту.

Я понял: Жанина в это не верит. Я тоже не поверил.

- Мысль о прогулке пришла ей внезапно?

- Да.

- Ей никто не звонил?

- Нет. Телефон вообще весь день молчал.

- Как она выглядела?

Этого Жанина не скажет мне из боязни выдать Иветту.

- Дать вам чего-нибудь выпить?

- Нет.

Я рухнул в одно из кресел гостиной, но ненадолго - мне не сиделось на
месте.

- Мне остаться или уйти?

- Она не говорила о Мазетти?

- Нет.

- Ни разу?

- Уже давно.

- Вспоминала о нем с сожалением?

Жанина ответила "нет", но я почувствовал, что она не совсем правдива.

- Да не ломайте вы себе голову, мсье. Она скоро вернется.

В восемь Иветта не вернулась, в половине девятого тоже, и когда зазвонил
телефон, я ринулся к аппарату. Говорила Вивиана.

- Ты забыл, что у нас обедают четырнадцать человек.

- Меня не будет.

- Что ты сказал?

- Что меня на обеде не будет.

- Что-нибудь случилось?

- Ничего.

Я просто не в силах идти переодеваться к обеду со старшиной сословия,
коллегами и их женами.

- Неприятности?

- Нет.

- Не скажешь, в чем дело?

- Нет. Извинись за меня. Придумай что угодно и передай всем, что я,
вероятно, появлюсь, но позже вечером.

Я перебрал в уме множество вариантов-с Иветтой ведь все возможно, вплоть
до того, что она находится сейчас в доме свиданий с каким-нибудь мужчиной,
которого в полдень еще не знала. Такое случалось с ней в эпоху улицы Понтье.
Правда, в последнее время она вела себя по-другому, казалась совсем иной, но
такие метаморфозы долго не длятся.

Не того же ли мнения и Жанина? Она пытается меня развлечь, но это ей
плохо удается. В конце концов она убеждает меня выпить виски, и правильно
делает.

- Не надо на нее сердиться.

- А я и не сержусь.

- Это не ее вина.

Жанина тоже думает о Мазетти. Иветта никогда его не забывала. И даже если
на некоторое время он утратил всякий интерес в ее глазах, разве не может
быть, что с приближением праздников на нее повеяло воспоминаниями?

Совершенно невероятно, чтобы мы встретили его вчера в воскресной толпе и
Иветта мне об этом не сказала. Но мы сталкивались с сотнями других пар,
других мужчин, кто-нибудь оказался похож на него, и этого оказалось
довольно.

Ничего я не знаю. Только теряюсь в догадках.

Толчком могло послужить что угодно, вплоть до ее беременности. Не об этом
ли побежала она сообщать на набережную Жавель?

Мы с Жаниной оба вздрагиваем всякий раз, когда слышим шаги на лестнице.
Но к нам на этаж никто не направляется, и никогда еще мы не различали так
четко, как сегодня, каждый звук в доме.

- Почему бы вам не пойти на ваш обед?

- Исключено.

- Это бы вас отвлекло. Здесь вы совсем изведетесь.

Около десяти звонит моя жена.

- Все в гостиной. Я на минутку выскочила. Сказал бы ты лучше мне правду.

- Правды-то я и не знаю.

- Она заболела?

- Нет.

- Уличное происшествие?

- Неизвестно.

- Ты хочешь сказать, что она исчезла?

Молчание. Потом Вивиана, еле шевеля губами, роняет:

- Надеюсь, ничего серьезного.

Одиннадцать часов. Жанина безуспешно пыталась покормить меня. Я не смог
есть. Выпил немного спиртного, сколько стопок - не считал. Не решаюсь
позвонить в полицию - боюсь привести в движение всю машину, тогда как все
может разрешиться само по себе.

- Она никогда не называла его адреса?

- Мазетти? Нет. Знаю только, что это в районе набережной Жавель.

- Названия гостиницы тоже не знаете?

- Нет.

У меня появляется желание отправиться на розыски гостиницы, где живет
Мазетти, но я сознаю неосуществимость своей затеи. Мне знаком этот квартал,
и начни я ходить от меблирашки к меблирашке да задавать вопросы, на них даже
не ответят.

В десять минут первого снова звонит Вивиана, и я сержусь на нее за то,
что своими звонками она каждый раз вселяет в меня напрасную надежду.

- Ничего?

- Ничего.

- Гости уехали.

Я вешаю трубку и внезапно хватаю пальто и шляпу.

- Куда вы?

- Убедиться, что с ней ничего не случилось.

Мой личный визит в полицию-это не то, что звонок туда. Пересекаю паперть
Нотр-Дам, обхожу собор сзади и проникаю во двор префектуры полиции, где
освещено всего несколько окон. Пустынные коридоры, где разносятся мои шаги,
хорошо мне знакомы. Два человека, с которыми я разминулся, оборачиваются мне
вслед, распахиваю двери дежурной части, и чей-то голос весело бросает:

- Глядите-ка! К нам пожаловал мэтр Гобийо. Значит, где-то совершается
преступление.

Это инспектор Гризе, мой давний знакомец. Он пожимает мне руку. Гризе и с
ним еще двое дежурят в просторном помещении с телефонным коммутатором на
много сотен гнезд и планом Парижа во всю стену, на котором то и дело
загорается лампочка.

Тогда один из троих втыкает штекер в гнездо.

- Квартал Сен-Виктор?.. Ты, Коломбани?.. Машина к вам выслана...
Что-нибудь серьезное?.. Нет? Драка?.. Ладно.

Все сведения о происшествиях в Париже поступают сюда, к трем мужчинам с
трубкой или сигаретой во рту, один из которых варит кофе на спиртовке.

Это напоминает мне, что как-то утром, уже давно, когда я одевался,
усталый до головокружения, Иветта говорила со мной о покупке спиртовки.

- Выпьете чашечку, мэтр?

Хоть я здесь и не впервые, полицейским любопытно: что меня привело?

- Позволите воспользоваться вашим телефоном?

- Звоните вот по этому. Он прямой.

Я набираю номер Орлеанской набережной.

- Это я. Ничего?

Само собой, ничего. Я подхожу к Гризе, у которого на коротких усиках
темнеет кружок от бесчисленных сигарет.

- Вам не сообщали о каком-нибудь происшествии с девушкой?

- С начала моего дежурства - нет. Впрочем, минутку.

Он перелистывает тетрадь в черной обложке.

- Зовут?

- Иветта Моде.

- Нет. Есть тут некая Берта Костерман, заболевшая прямо на улице и
госпитализированная, но она бельгийка, и ей тридцать девять.

Гризе не задает вопросов. Я слежу за маленькими лампочками, вспыхивающими
на плане Парижа, особенно в XV округе, где расположен квартал Жавель. Мне
приходит мысль позвонить на "Ситроен", но заводоуправление закрыто, а в
цехах никаких справок не дадут. Но даже если мне ответят, что Мазетти на
рабочем месте, успокоит ли это меня окончательно? Что это будет означать?

- Алло! Гранд-Карьер?.. Что там у вас?.. Как?.. Да... Высылаю "скорую". -
Гризе поворачивается ко мне. - Не женщина. Пырнули одного североафриканца.
Множественные ранения.

Сидя на столе, свесив ноги и сдвинув шляпу на затылок, я выпиваю
протянутый мне кофе, потом, снедаемый тревогой, принимаюсь расхаживать.

- Что она за девушка? - осведомляется Гризе не из любопытства, а в
надежде мне помочь.

Что ответить? Как описать Иветту?