Чтение 28–й страницы книги ~Мегрэ, лосьон и гангстеры~

конским волосом.

Мегрэ только пожал плечами. Потом он велел позвонить Люка и передать ему,
что охранять "Весельчак" больше не надо и что он может ехать домой спать.

Но Люка ни за что не хотел пропустить конца этой истории и поэтому
отправился не домой, а примчался на Набережную Орфевр. Он тоже весь оброс
темной щетиной.

Что касается Торанса, то он заперся в пустом кабинете с Тони Чичеро и
упорно задавал ему одни и те же вопросы, на которые Тони отвечал
презрительным молчанием.

- Ты только зря теряешь время, старик, - заметил Мегрэ.

- Знаю. Но мне это доставляет удовольствие. Он не понимает, о чем я его
спрашиваю, но я отлично вижу, что его это тревожит. К тому же ему дико
хочется курить, но он слишком горд, чтобы попросить сигарету. Как-то раз он
все же открыл было рот, но тут же умолк.

В опергруппе Мегрэ все были охвачены каким-то лихорадочным возбуждением,
непонятным для тех, кто не участвовал в этом деле. Маленький Лапуэнт,
например, еще не был в курсе событий и с удивлением глядел на Мегрэ и его
ближайших сотрудников, которые делали все в это утро с каким-то особым
ожесточением.

Полицейские комиссариаты пятого и шестого районов были поставлены на
ноги.

- Необходимо как можно скорее найти этого доктора. Живет он где-то возле
бульвара Сен-Мишель, но сомневаюсь, чтобы у него на двери висела табличка.
Точный возраст его не знаю, думаю, что он еще молод. Надо расспросить о нем
в аптеках квартала. Вполне вероятно, что в прошлый вторник он накупил много
разных лекарств. Надо обойти магазины хирургических инструментов.

Все утро районные инспекторы обходили дом за домом, аптеку за аптекой, не
имея ни малейшего понятия о том, что они занимаются людьми, которые приехали
из Сен-Луи, только чтобы свести друг с другом личные счеты.

Инспектор из Сыскной полиции отправился на медицинский факультет и
переписал там списки молодых врачей, получивших дипломы за последние два-три
года. Потом он расспрашивал всех преподавателей факультета.

Если к этому прибавить всех полицейских и жандармов, которые искали Билла
Ларнера на шоссейных дорогах и на бельгийской границе, то выходило, что в
связи с делом американцев было мобилизовано несколько сот человек.

Мегрэ постучал в дверь, закрыл ее за собой, пожал руку начальнику Сыскной
полиции и в изнеможении опустился на стул. В течение десяти минут он
монотонным голосом изложил вкратце все, что знал об этом деле. К концу его
доклада начальник, казалось, стал более озадачен, чем комиссар.

- Что вы собираетесь делать? Вы хотите схватить этого Маскарели?

Мегрэ испытывал сильное искушение так поступить - ему надоело, что с ним
обращаются, как с первоклассником.

- Если я это сделаю, я помешаю помощнику прокурора разделаться с главой
гангстеров в Сен-Луи.

- А если вы этого не сделаете, вы не сможете обвинить Чарли и Чичеро в
покушении на убийство.

- Конечно. Но остается Лоньон. Они похитили Лоньона, увезли его в лес
Сен-Жермен и отделали там под орех. Они ворвались также в его квартиру,
прибегнув при этом к взлому, и, наконец, Чарли стрелял в инспектора на улице
Гранд Бательер.

- Он заявит, что на него напали первыми, что он подумал, будто попал в
ловушку бандитов и, естественно, защищался, и надо сказать, внешне все
обстоятельства говорят в его пользу. Его адвокат распишет суду, как он
спокойно шел по улице и вдруг увидел, что два человека кинулись на него.

- Хорошо. Допустим даже, что все это так и будет. Но Лоньон у нас
остается, и за одно это Чарли получит несколько лет тюрьмы, а нам достаточно
продержать его хотя бы несколько месяцев.

Начальник не мог не улыбнуться, глядя, с каким упрямством Мегрэ ведет
свою линию.

- Американка никак не связана с делом Лоньона, - заметил начальник,
подыскивая новые возражения.

- Я знаю, ее придется отпустить. Поэтому я даю ей вволю накричаться.
Против Поччо я тоже сейчас не могу возбудить дело. Но с ним мы сладим
по-другому: обнаружим в ближайшее время какое-нибудь нарушение санитарной
инструкции и прикроем его лавочку.

- Сердитесь, Мегрэ?

Мегрэ в свою очередь улыбнулся.

- Согласитесь, шеф, что они просто зарвались. Если бы Лоньон не проявил
такого усердия в ночь с понедельника на вторник, мы бы это дело прошляпили
как маленькие. А потом всю эту историю рассказывали бы в Сен-Луи. И я словно
слышу: "Ну, а французская полиция?" - "Французская полиция? Куда ей! Этот
орешек ей не по зубам! Да оно и понятно..."

Было одиннадцать часов утра. Мегрэ только что кончил говорить по телефону
с госпожой Лоньон, которая тревожила его в этот день уже второй раз, как
позвонил инспектор шестого района.

- Алло! Комиссар Мегрэ? Врача зовут Луи Дювилье, он живет в доме номер
семнадцать-бис на улице Мосье де Принс.

- Он сейчас дома?

- Да.

- У него есть кто-нибудь?

- Консьержка говорит, что, по всей видимости, у него уже несколько дней
живет какой-то больной. И еще какая-то женщина.

- С какого дня живет женщина?

- Она пришла вчера.

- Больше никого нет?

- .Американец, который приходит почти каждый день.

Мегрэ повесил трубку, и четверть часа спустя он медленно подымался по
лестнице указанного дома. Дом был старый, лифта не было, а квартира доктора
находилась на шестом этаже. Слева был звонок. Он позвонил и услышал за
дверью шаги. Потом дверь чуть-чуть приоткрылась, показалось чье-то лицо, и
Мегрэ, распахнув ногой створку, воскликнул:

- А ты что здесь делаешь?!

Он не мог сдержать смеха. Человек, который встретил его с пистолетом в
руках, был не кто иной, как Дедэ из Марселя, известный в Париже тем, что
изображал бандитов во всех ночных кабаре. Дедэ не знал, что ответить, он
растерялся и уставился на комиссара своими круглыми глазами, пытаясь
спрятать пистолет.

- Я не делаю ничего плохого, поверьте мне!

- Хелло, мосье Мегрэ!

Высокий блондин в рубашке с засученными рукавами вышел ему навстречу из
комнаты-мансарды с застекленной крышей, похожей на ателье художника. Лицо у
него было чуть отекшее, а глаза такие же погасшие, как у Барона. Но он
весело поглядел на Мегрэ и протянул ему руку.

- Я так и думал, что вчера наболтал лишнего и что вы в конце концов
найдете мой адрес. Вы на меня сердитесь?

Из кухни вышла молодая женщина - она там что-то разогревала на газовой
плитке.

- Разрешите вас познакомить?

- Я предпочел бы поговорить с вами в другом месте. Сквозь открытую дверь
Мегрэ увидел кровать, на которой лежал темноволосый человек. Услышав голоса,
он

натянул на себя одеяло.

- Я вас понимаю. Подождите меня минутку.

Он вернулся в прихожую в пиджаке и со шляпой в руках.

- А мне что делать? - спросил Дедэ, обращаясь не только к нему, но и к
Мегрэ.

- Ты свободен, - ответил Мегрэ. - Бандиты сидят за решеткой...

Комиссар и его спутник молча спустились по лестнице и направились в
сторону бульвара Сен-Мишель.

- То, что вы сейчас сказали, правда?

- Четверо за решеткой, а Чарли в госпитале.

- Ваш инспектор передал вам мою просьбу?

- Через сколько дней вы сумеете сесть в самолет со своим подопечным?

- Через три или четыре дня. Как разрешит доктор. У него будут
неприятности?

- Скажите мне, мосье Гарри... Гарри... как?

- Гарри Пиле.

- Понятно. Фамилия певца! Барон мне говорил. Так вот, представьте себе,
что я приеду в вашу страну и буду вести себя там так, как вы вели себя у
нас?

- Я принимаю ваш упрек.

- Но вы не ответили на мой вопрос.

- У вас были бы неприятности, серьезные неприятности.

- Где вы познакомились с Дедэ?

- После войны, когда я почти все ночи напролет проводил в мюзик-холлах
Монмартра.

- Вы наняли его, чтобы он охранял раненого?

- Не мог же я стеречь его день и ночь. Доктору тоже надо было уходить.

- Как вы поступите с подругой Джо?

- У нее нет денег на обратную дорогу. Я обещал ей оплатить теплоход. Она
уезжает послезавтра.

Они проходили мимо бара, Гарри Пиле остановился и после некоторого
колебания неуверенно спросил:

- Вы не думаете, что мы могли бы вместе выпить? Я хочу сказать, не
согласились ли бы вы...

Смешно было видеть, как этот здоровый парень атлетического сложения
смущается и краснеет.

- А может, здесь нет виски? - возразил Мегрэ.

- 'Есть. Я знаю.