Чтение 28–й страницы книги ~Тетя Жанна~

рода.

- Мы никогда уже сюда не вернемся?

- Нет.

- Мы поедем в Париж?

- В Париж или Пуатье. Сегодня утром нотариус принес плохие новости.
Вы разорены.

- А!

Это слово еще не означало для них что-то ощутимое.

- Все будет продано, кроме ваших личных вещей.

- Машина тоже?

- Машина тоже.

- Как мы будем переезжать?

- На поезде.

Они слушали ее с относительным интересом, когда она говорила им о на-
ложении ареста на имущество, и, когда она уточнила, что у них больше нет
денег, Анри сразу же заявил:

- Я пойду работать.

- Твоя мать рассчитывает на тебя. На Мад тоже.

- Я попытаюсь устроиться репортером. Можно собирать вещи?

Именно это их увлекало. Перерезать нить. Уехать. Они без всяких угры-
зений совести разорили бы этот дом в своем нетерпении тут же начать но-
вую жизнь и ничего не оставить в старой.

- Мад, ты мне поможешь спустить сундуки?

- Спускайте их, если хотите, но оставьте в них место и для вещей ва-
шей матери.

Возвратившаяся Луиза застала их за работой, и они, словно Луиза не
знала этого, весело бросили ей:

- Мы уезжаем!

Анри стал настаивать:

- Едем в Париж, мама. Я хочу стать репортером, а в Париже у меня есть
шанс попасть в газету.

- Мы едем в Пуатье.

- Почему?

- Потому что именно в Пуатье у нас будет жилье.

Она поднялась наверх, чтобы поставить в известность Жанну; Луиза то-
же, казалось, порвала все связи с домом, по которому она уже разгулива-
ла, как по чужому.

- В конце концов, видишь ли, мне повезло в том, что моя кузина Марта
в глубине души восторгается тем, что произошло. Она никогда не любила
Мартино. Это какаято старая распря между ним и ей, и она ощущает себя в
некоторой степени победителем. "Я всегда это говорила твоему отцу! -
повторяла она. - Я знала, что все кончится таким образом". Благодаря
этому я добилась даже большего, чем могла надеяться. Особенно тогда,
когда я рассказала ей о второй семье Робера.

- Ты ей это рассказала?

Жанна понимала, что тут был свой расчет, своя дипломатия - именно для
того, чтобы доставить дополнительное удовольствие старой даме и привести
ее в наиболее благоприятное состояние духа.

- Она предложила мне квартиру, которая как раз свободна, в одном из
принадлежащих ей в Пуатье домов. Она владеет почти целой улицей. Это в
рабочем квартале, около железнодорожного пути, но это лучше, чем ничего,
а больше всего я боюсь остаться на улице.

- Ты должна будешь платить за квартиру?

- Лишь тогда, очевидно, когда я буду в состоянии это сделать.

- Она дала тебе денег?

- Немного.

Она не стала уточнять сколько, предпочтя оставить Жанну в неведении,
и это значило, что она раздобыла больше, чем те несколько тысяч франков,
на которые рассчитывала сегодня утром. Теперь это были ее собственные
деньги, и она начинала их охранять.

- Дети, похоже, воспринимают все это почти весело.

- Они воображают, что это будет увеселительная прогулка, что-то вроде
пикника. Анри жалеет только о машине.

- Ты приняла решение?

- Сначала нужно поговорить с доктором Бернаром.

- Когда он придет?

- Завтра утром.

- Я заявила кузине, что мы уедем завтра до полудня, чтобы не нахо-
диться здесь, когда придут ставить печати и пока новость не стала досто-
янием всего города. Пойду собирать вещи. Тебе ничего не нужно? Они тру-
дились допоздна, и с улицы, вероятно, странно было видеть свет во всех
окнах. Дезире уходила из дома на час по одному адресу, где требовалась
кухарка; Дезире уже начала читать объявления.

- На новом месте я приступаю к работе послезавтра. Думаю, там не бу-
дет очень уж тяжело, хотя хозяйка почти глухая. Ты едешь с ними?

- Я не знаю, Дезире. Сейчас-то все горят энтузиазмом. Через два дня,
когда придется чистить новое жилье, готовить еду, мыть посуду, они нач-
нут смотреть друг на друга с презрением и ссориться. Я что-то не видела
Алису и ее малыша.

- Мадам Серая Мышка тоже их искала. Алиса позвонила своему отцу. Он,
должно быть, взял такси или нашел друга с машиной, потому что я слышала
шум мотора. Он наверх не поднимался, ни с кем не говорил, и ждал у во-
рот, пока его дочка сама таскала свои вещи. Не думаю, чтобы она сказала
кому-нибудь "до свидания". Одной меньше! Что тебе принести поесть? За-
кончив мыть посуду, Дезире снова пришла посидеть у изголовья Жанны,
прежде чем улечься спать.

- Ноги очень болят?

- Когда они вытянуты и в тепле - нет. Я только чувствую их излишнюю
тяжесть.

- Видать, раз у тебя нет сбережений или пенсии, тебе ничего не оста-
ется, кроме как ехать с ними. Но мне жаль тебя! Ты будешь хуже, чем слу-
жанка. Едва они оправятся, они повесят на тебя всю работу по дому, а ес-
ли тебе случится опять заболеть, то заботиться о тебе никто не будет. Не
говоря уж о том - насколько я смогла их понять, - что у них не задержит-
ся начать попрекать тебя каждым съеденным куском хлеба. Впрочем, так бы-
вает всегда. Моя свекровь" прятавшая банкноты чуть ли не повсюду, знала,
что делает: она не хотела зависеть ни от кого, и я не знаю, что бы с ней
стало, не имей она приличную кубышку, поскольку ее муж все проел до сво-
ей смерти. Теперь она чувствовала себя с Жанной на равных и пользовалась
этим. Они даже поменялись ролями, потому что более или менее обеспечен-
ное будущее было у Дезире.

- Ты заплатила в отеле по счету?

- Нет еще; признаюсь, забыла об этом.

- Думаю, что на твоем месте я попробовала бы в конце концов попасть в
какое-нибудь заведение. Есть ведь и такие, в которых очень неплохо. Де-
зире предпочла не произносить слова "приют".

- Там, по крайней мере, никому ничего не должна. Я не представляю те-
бя, работающей на других.

- Я подумаю об этом, Дезире.

- У тебя, должно быть, была необыкновенная жизнь, тебе довелось пови-
дать виды.

- Да.

- Это правда, что Лоэ не был на тебе женат?

- Кто тебе это сказал?

- Я слышала, как об этом говорили дети, и была очень удивлена. Они,
вероятно, узнали это от матери.

- А та узнала от нотариуса Бижуа! - закончила Жанна. - Новости расп-
ространяются быстро. Это правда.

- Почему? Он не любил тебя? Я думала, вы жили вместе до самой его
смерти.

- Мы жили вместе. Только он был уже женат.

- Он бросил свою жену? Почему?

- Он утверждал, что его женитьба была ошибкой. Он не придавал особого
значения супружеству. Я тоже. Я убежала отсюда не для того, чтобы выйти
замуж.

- Но, убегая, ты знала, что будешь жить с ним?

- Я убежала бы в любом случае.

- И чем ты занималась?

- Не имеет значения чем. Я хотела быть свободной женщиной. Я была
гордой.

- Ты такая и сейчас, разве не так?

- Думаешь? Возможно. Гордая или смиренная. Может быть, это сводится к
одному и тому же? Я встретила Лоэ, когда он проводил отпуск у своей тет-
ки.

- Разве он не был намного старше тебя?

- Не намного. На десять лет. Он писал в газетах, интересовался кучей
вещей. Он действительно был очень умным и образованным.

- А зачем вы уехали в Южную Америку?

- Это был отчаянный поступок. Как-то вечером в баре кто-то предложил
ему поехать туда и взять на себя руководство газетой, которую некая
группа экспортеров собиралась основать. Он ответил "да". Мы сели на па-
роход через неделю, имея денег только на то, чтобы заплатить за проезд,
а должны мы были добраться до БуэносАйреса. Это тебя забавляет?

- Я представляла твою жизнь иначе.

- Было и хорошее и плохое. Эта газета так никогда и не появилась на
свет, и мы какое-то время жили в грязном отеле, задаваясь вопросом, не
должен ли консул вернуть нас на родину, потом Лоэ все-таки основал газе-
ту, политическую газету, а потом была история с пятнадцатью тысячами
винтовок. Это прекрасная история, но было бы слишком долго рассказывать
ее тебе во всех подробностях. В то время страны Южной Америки, а в каж-