выложила все, что было на сердце, и даже толком не помню, чего я там
наговорила этому незнакомцу.
остаешься. Понимаешь? Потом мне вдруг пришло в голову, что я еще успеваю
тебе позвонить. И только в телефонной кабине сообразила, что у тебя нет
телефона.
Проспала там целый день. Понимаешь, Франсуа, у меня даже не хватило сил
встать и пойти в ресторан, я съела только один апельсин.
только что вышла, ибо под ее опекой двое больных, а другому нужно каждый
час класть лед на живот. Я сижу в своей кровати, как, бывало, когда-то в
санатории. Стены комнаты покрыты эмалевой краской. Горит маленькая
лампочка, света которой хватает только на то, чтобы осветить бумагу у
меня на коленях.
вопрос мучает все время. Видишь ли, у меня такое впечатление, что я
этого не заслуживаю! И я так боюсь причинить тебе боль. Ты знаешь, что я
хочу сказать, мой Франсуа, и убеждена, что ты поймешь это в один
прекрасный день: я люблю первый раз в жизни. Может быть, ты начал уже
это чувствовать? Мне хотелось бы это прежде всего для тебя самого, чтобы
ты больше не страдал.
в Нью-Йорк прямо отсюда, несмотря на присутствие Мишель.
девушкой. Она очень на меня похожа. Больше, чем когда была маленькой. И
все тогда утверждали, что она вылитый отец. Она также это заметила и -
извини меня, что я тебе пишу об этом с некоторой гордостью, - стала
смотреть на меня, как мне кажется, с явным восхищением.
вечера. Еще на границе я на всякий случай дала телеграмму и поэтому
увидела автомобиль с гербом посольства.
городу, где люди, казалось, только начинали активную жизнь.
оперировали вчера в самой хорошей клинике".
где меня принимала своего рода экономка, типичная венгерка с видом
гранд-дамы, много повидавшей на своем веку. Она меня провела в
отведенное для меня помещение.
остается в вашем распоряжении".
чемоданчиком, оказалась одна в этом громадном дворце.
чего-нибудь? "
сервированный, как в отеле, с бутылкой токайского. Не знаю, будешь ты
смеяться или сердиться, но я не скрою от тебя, что выпила ее всю.
церемонно. Л. находился в салоне с одним из хирургов, который только что
осмотрел Мишель. Л. поклонился мне и, представляя врачу, сказал:
должен был показаться на каком-то официальном приеме, но это придавало
ему еще более ледяной вид, чем обычно.
попросил еще три или четыре дня, чтобы вынести окончательное суждение.
Когда он вышел и мы остались одни в этой комнате, которая служила
приемной и напомнила мне монастырь. Л., сохраняя полное спокойствие и
непринужденность, сказал мне:
непросто узнать ваш последний адрес".
нас.
так хотелось их написать и произнести вслух, хотя бы вполголоса, чтобы
убедиться, что это так и есть. Я себя чувствую здесь такой несчастной!
Нет, я не хочу тебя огорчать. Ты сам не менее несчастен, и я должна быть
возле тебя. Я так остро чувствую, что только там мое настоящее место!
тебе рассказать, но мысли мои немного путаются. Представь себе, что я до
сих пор не знаю, с какого времени Мишель находится в Мексике. Мы не
смогли пока с ней поговорить. К тому же она немного стесняется меня и не
знает что сказать. А когда я говорю, то сиделка делает мне знак, что я
должна молчать. К этому же призывает надпись на стене.
дней я здесь уже нахожусь. Я сплю в комнате дежурной сестры, но она
заходит сюда редко. Мне кажется, я тебе говорила, что она очень занята в
другой палате, там вроде тоже девушка.
по-венгерски и упоминает имена людей, которых я не знаю.
так напоминает мое в ее возрасте, что мне хочется плакать. И такая же у
нее стыдливость, как и у меня была в ту пору. Некоторые туалетные
процедуры она стесняется производить при мне. Я должна обязательно
выйти, она не хочет даже, чтобы я оставалась в комнате, повернувшись к
ней спиной.
наблюдает за мной с любопытством и с удивлением. Когда приходит ее отец,
она молча разглядывает нас обоих.
о тебе, все время, даже тогда, когда у Мишель в десять вечера случился
легкий обморок, от чего все перепугались и позвонили в Оперу, чтобы
предупредить отца.
казаться, что, наверное, с тех пор, как я знаю тебя, с тех пор, как я
тебя полюбила, во мне появилось что-то новое, что поражает даже совсем
равнодушных людей. Ты бы видел, как меня разглядывает эта вдовствующая
особа, которая служит экономкой в посольстве.
посольство. Я сразу же поднимаюсь в мои апартаменты. Там, у себя, я ем.
И еще ни разу не видела обеденного зала посольства, и если мне удалось
увидеть однажды анфиладу салонов, то только потому, что шла уборка и все
двери были открыты.
дела, только она и заслуживает этого слова, проходила в его служебном
кабинете. Он позвонил мне и спросил, могу ли я встретиться с ним в
одиннадцать часов.
жалостью, может быть, из-за моего платья, из-за пальцев без украшений и
лица без косметики, ибо мне было не до нее. В его взгляде было так же,
как я тебе уже говорила, что-то такое, чего я не могу объяснить. Люди,
по-видимому, смутно догадываются, что это любовь, и им делается не по
себе.
вынужден был опустить глаза.
обстоятельством, позволившим нам встретиться, чтобы объявить вам о моей
предстоящей женитьбе".
тебе скажу, что у него очень красивые руки.
жизнь. Вот почему я вызвал сюда Мишель, ибо она займет свое место в моем
новом семейном очаге".
что-нибудь в этом роде. А я же все это время, клянусь тебе и умоляю в
это поверить, не переставала думать о тебе. Мне так хотелось ему
объявить:
скрыть.
чтобы я тебе рассказала все.
не входить в тесный контакт с обитателями этого дома и выскажу
пожелание, чтобы ваше пребывание здесь не слишком затягивалось. Сообщить
вам об этом я счел своим долгом".
урегулировать, и если я этого не сделал до сих пор, то только потому,
что невозможно было узнать ваш адрес".