Чтение 28–й страницы книги ~Слишком много поваров~

Потом рванулась к двери комнаты Вулфа и влетела туда.
Вукчич взглянул на меня, пожал плечами и проследовал за ней.
Я тоже пошел следом.

Толман вскочил на ноги и радостно воскликнул:

- Миссис Берин! Слава богу...

Ледяной взгляд остановил его, и он замер с открытым ртом.
С таким же ледяным выражением лица она повернулась к Вулфу:

- И вы сказали, что поможете нам! А после этого выкопали
доказательства против него! Доказательства! Вы притворялись
перед мистером Серваном, Вукчичем, мной...

Я взглянул на Вулфа и увидел, что его губы двигаются, но
услышать что-либо было невозможно. Я пересек комнату и
схватил ее за руку.

- Послушайте, дайте возможность еще кому-нибудь
высказаться...

Вулф резко сказал:

- Вы истеричка! Уведите ее!

Я попытался развернуть ее к двери, но она вырвалась и
сказала Вулфу уже спокойно:

- Я не истеричка.

- Тогда вы, может быть, послушаете меня?

- Что вы еще можете сказать?! Это вы обещали помочь
освободить моего отца, а вместо этого предложили проверить
его записи относительно дегустации, об этих соусах! Вы
думали, что никто об этом не узнает...

Вулф властным жестом остановил ее:

- Действительно, это я предложил сделать сравнение
записей. Однако я совершенно не подозревал, что результат
может оказаться против вашего отца. К несчастью, случилось
обратное, и мне пришлось дополнительно проделать весьма
сложную работу. Единственной возможностью оставалось добыть
несомненные доказательства, устанавливающие его невиновность.
Я их получил. Ваш отец через час будет освобожден.

Констанция как завороженная смотрела на него и заикалась:

- Но... но... я не верю этому. Я только что была в этом
месте - меня не пустили даже посмотреть на него.

- Вам нет нужды больше туда ходить. Я уже сказал вам, что
сегодня утром он будет освобожден. Я обещал вам освободить
вашего отца от подозрения и сделал это. Надеюсь, сейчас вы
поняли, что я сказал?

На ее лице отразились все стадии приближающегося кризиса -
дрожание подбородка, уголков рта, - и в конце концов она
разрыдалась. Затем быстро повернулась и выскочила за дверь.
Это послужило как бы толчком для прокурора. Одним прыжком он
оказался у двери, которую она оставила открытой, и также
выбежал из комнаты.

Вукчич и я поглядели друг на друга. Начал двигаться и
шериф.

- Вы достаточно хитры, - прорычал он Вулфу, - но, если бы
я был на месте Барри Толмана, вы бы ни на ночном, ни на любом
другом поезде не уехали отсюда, пока все детали этого
проклятого дела не прояснились.

Вулф кивнул ему и проворчал:

- До свидания, сэр.

Шериф вышел, с такой силой хлопнув дверью, что я
подскочил. Спустя секунду я снова уселся.

- Мои нервы уже дергаются, как рыба на крючке.

Вукчич также сел. Вулф поглядел на него и осведомился:

- Ну, Марко? Я полагаю, ты пришел пожелать мне доброго
утра. Не так ли?

- Нет. - Вукчич запустил руку в шевелюру. - Я чувствовал
себя более или менее ответственным перед дочерью Берина, и
когда она захотела прийти сюда... - Он покачал головой. -
Кстати, что это за доказательства? Если это не секрет...

- Я уж не знаю, секрет ли это. Они больше мне не
принадлежат. Я вручил их властям, теперь они могут
распоряжаться ими по своему разумению.

Вукчич все еще ворошил волосы.

- Слушай, Ниро. Мне хотелось кое-что у тебя спросить. Дина
приходила к вам вчера вечером, не так ли?

- Да.

- О чем вы говорили? Если это, конечно, позволительно мне
знать.

- Он сказала мне, что она необычная женщина, и что она
думает, будто я подозреваю тебя в убийстве Ланцио. - Вулф
поморщился. - И она потрепала меня по плечу.

Вукчич сказал:

- Проклятая дура!

- Я тоже полагаю, что это так. Но и очень опасная дура.
Разумеется, выбоина во льду опасна только для того, кто идет
туда кататься на коньках. Это не мое дело, а скорее твое.

- Но какой дьявол навел ее на мысль, будто я думаю, что ты
подозреваешь меня в убийстве?

- Она не говорила вам этого?

- Нет.

Вулф покачал головой.

- Она не шла прямой дорогой, а все время виляла. Однако
она сказала, что ты рассказывал ей о моих вопросах
относительно радио и приглашения на танец.

Вукчич мрачно кивнул.

- Да, у нас был с ней разговор. Даже два. К сожалению, я
не сомневаюсь, что она опасна. Она - ты ведь должен понимать
- в течение пяти лет была моей женой. И вчера, оказавшись
вблизи нее, я опять поддался ей. Ты прав: дыра во льду опасна
только для катающегося на коньках. Но, черт возьми, в этом и
состоит жизнь, а если ты боишься...

- Марко! - Голос Вулфа звучал сварливо. - Ты отлично
знаешь, из чего состоит жизнь. Люди строят ее по-разному.
Правда, некоторые до конца дней так и не могут научиться
извлекать уроки из прошлых ошибок и готовы вилять хвостом,
если их поманят. А ведь они отлично знают, с какой целью их
могут заманивать.

Вукчич поднялся хмурым и раздраженным. Он мрачно сказал
своему старому другу:

- Итак, значит, я виляю хвостом?

Повернувшись на каблуках, он демонстративно покинул
комнату.

Я зевнул и сказал:

- Слава богу, они весьма быстро возбуждаются и обижаются.
Но уже почти десять часов. Не говорите мне, что вы не хотите
спать.

- Арчи! Я люблю Марко Вукчича. Мы много пережили вместе.
Ты понимаешь, что он, глупец, опять позволит этой дуре
обвести себя вокруг пальца.

Я снова зевнул. С хрустом.

- Послушайте, босс. Эти сантименты не такая уж срочная
вещь. Они могут подождать, пока мы выспимся.

Он прикрыл свои глаза. Это означало, что он собирается так
сидеть и расстраиваться по поводу Вукчича. Ну, а поскольку я
не имел возможности помочь ему в этом, я встал и собрался
покинуть комнату. Однако его голос остановил меня.

- Арчи! Ты, кстати, спал больше, чем я. Я имею в виду, что
мы не приготовили эту речь, которую придется произнести. Ты
не знаешь, в каком чемодане все принадлежности? Принеси их,
пожалуйста.

Если бы мы были в Нью-Йорке, я бы наверняка уволился. Хотя
бы на пару дней.

Глава 13

В десять часов я сидел на стуле у открытого окна и зевал.
Пишущая машинка лежала у меня на коленях. Мы отрабатывали
девятую страницу.

Вулф сидел ко мне лицом на постели с четырьмя подушками,
подпирающими его спину, в своей светло-желтой пижаме. На
тумбочке рядом с ним стояли две пустые бутылки из-под пива и
стакан. Он диктовал, хмуро разглядывая мои носки.

Сейчас шла речь о достоинствах джорджийской свинины,
которую эксперты признают чуть ли не первой в мире. История
ее создания и особенности приготовления также были подробно
перечислены.

Наконец он остановился и почесал нос. Я поднялся на ноги,
подошел к столу и выпил стакан воды. Подойдя к пишущей
машинке, я решил больше не садиться, иначе я не надеялся на
свою выдержку и боялся повредить лоб, стукнувшись ненароком о
металлические рычаги машинки.

Я не знаю, что испугало меня. Я даже ничего не заметил,
потому что мои глаза не отрывались от машинки, а другое окно,
открытое, было у меня с левой стороны. Вдругчто-то заставило