Чтение 28–й страницы книги ~Месть Фантомаса~

принять меня вместо него... Впрочем это вполне логично: по-видимому,
компаньоны не ладят между собой, и каждый старается друг друга обскакать!"

Г-н Барбе принял его с холодным и торжественным видом, на что журналист
ответил самой любезной улыбкой.

- Мне известно, - начал он, - что ваше время дорого, господин Барбе,
поэтому я не буду им злоупотреблять. Скажу прямо о цели моего визита: Вы,
наверное, знаете о том, какой шум вызвали в Париже случившиеся одно за
другим преступления, направленные против г-жи де Вибре и г-жи Сони Данидофф?

- Да, месье, я следил по газетам за новостями, касающимися этих
странных дел. Но чем я могу вам помочь?

- Разве вас это не касается? Бог мой, разве баронесса де Вибре не была
вашей клиенткой, разве вы не присутствовали на балу у Томери?

- Да, все это верно, месье, но если вы надеетесь, что я могу рассказать
вам нечто большее, чем то, о чем вы написали в газете, то вы заблуждаетесь.
Мне больше ничего не известно, более того, признаюсь вам, я сам узнал
гораздо больше обо всем, что касается этих преступлений, из ваших
собственных статей, месье.

- Тогда можете ли вы мне хотя бы сказать, подтвердить, что г-жа де
Вибре действительно была разорена?

- Я полагаю, что, сказав об этом вам, я не нарушу профессиональную
тайну... Да, месье, г-жа де Вибре перед своей смертью понесла огромные
убытки.

- А г-жа Соня Данидофф?

- Я не думаю, что она является одной из моих клиенток.

- Вы не думаете?

- Эх, месье, неужели вы считаете, что я знаю всех своих клиентов? Наш
банк занимается в основном крупными сделками, ценными бумагами государства
или промышленников, у нас очень много клиентов, векселедателей, и просто
невозможно знать их всех по фамилиям.

- Вам знакома фамилия Жака Доллона?

- Да, я знал этого молодого художника. Его представила мне г-жа де
Вибре, которая попросила меня оказывать ему покровительство. Я охотно
согласился; сегодня, конечно, мне остается лишь сожалеть о своем доверии...

- Значит, вы считаете, что он виновен в преступлении?

- Конечно! Как и все ваши читатели, месье.

И Барбе с удивлением посмотрел на Жерома Фандора, который нечаянно
выдал себя последним вопросом, ставящим под сомнение виновность Доллона.
Вдруг дверь кабинета резко распахнулась, и в комнату, запыхавшись, с
перекошенным лицом влетел другой банкир, Нантей, за которым последовали еще
пять или шесть таких же взволнованных людей, незнакомых Фандору.

- Боже мой! Что случилось? - закричал Барбе.

- А то, - отвечал, рухнув в кресло, Нантей, - что произошло ужасное
ограбление!..

- Где?

- На улице Четвертого Сентября!

И, задыхаясь, он начал рассказ.

Услышав новость, Фандор, не задерживаясь ни секунды, бросился из банка
и пулей полетел на площадь Оперы.

Странное происшествие, связанное с ограблением, о котором сообщил г-н
Нантей, собрало большую толпу любопытных. Однако полицейские быстро
установили заграждение и отвели людей, которые не успели толком понять, что
же на самом деле случилось.

Примчавшийся в этот момент журналист начал ловко и проворно пробиваться
сквозь толпу зевак. Добравшись до первых рядов любопытных прохожих, он полез
за своим пропуском, чтобы пройти за ограждение, где начиналась площадка для
строительных работ.

Но в тот момент, когда Фандор искал в кармане свое ценное
удостоверение, которое префектура города выдает журналистам крупных
парижских газет, его резко толкнул какой-то человек, шедший в обратном
направлении, со стороны площадки.

Это был землекоп, испачканный в строительном мусоре, весь в пыли и
грязи, с непокрытой головой, державшийся за щеку правой рукой, через пальцы
которой просачивались капельки крови.

Взгляды незнакомца и журналиста пересеклись, и в сердце Фандора что-то
екнуло.

"Как-то странно, - подумал он, - этот тип посмотрел на меня". В его
взгляде, который едва ли длился секунду, Фандор, казалось, прочел
одновременно угрозу и вызов.

Пока журналист, взволнованный этой неожиданной встречей, колебался, не
зная, что ему предпринять, землекоп, пробираясь сквозь толпу, постепенно
удалялся. Обычно очень находчивый и быстро принимающий решения, Фандор
продолжал стоять на месте, теряя драгоценные секунды.

На площадке, среди спотыкающихся об обломки людей, он узнал знакомые
силуэты некоторых из его коллег, что успокоило его относительно информации,
которую он мог бы получить по этому делу.

Фандор знал, что в случае необходимости, позвонив приятелю-журналисту
или зайдя к нему в редакцию, он легко сможет узнать от коллег сведения для
составления репортажа об этом происшествии. Он уже располагал некоторыми
деталями происшествия: ручная тележка, в которой были спрятаны золотые
слитки, принадлежащие банку Барбе-Нантей, провалилась под землю в результате
неожиданного обвала дороги... Правда, драгоценную тележку удалось отловить,
и сейчас ее под усиленной охраной перевозили в банк...

Немного успокоившись, журналист проследил взглядом за постепенно
удаляющимся человеком. Какое-то предчувствие говорило Фандору, что нельзя
упускать след этого субъекта, хотя вел он себя, на первый взгляд, вполне
естественно, но у него было такое странное выражение лица...

И Фандор, который всегда искал трудности на своем пути, всегда желал
знать то, чего другие не знают, наконец, который в отличие от своих
приятелей-коллег во всех полицейских делах смотрел на два хода вперед, все
больше и больше убеждался, что чрезвычайно важно проследить за этим
человеком и, если это удастся, даже поговорить с ним.

Возможно, это был простой землекоп, поранившийся при обвале и идущий в
соседнюю аптеку или, проще того, в ближайшую пивную, чтобы немного прийти в
себя. Но возможно, это более любопытный персонаж, сыгравший какую-то роль в
этом деле!..

Казалось, он не просто уходил, а скорее пытался быстрее скрыться.

Наблюдая издалека за подозрительным землекопом, Фандор подавил крик
изумления, но одновременно и вздохнул с облегчением. Да, его прогнозы
подтверждались: землекоп неожиданно подозвал такси и сел в машину.

Уже не раздумывая, Фандор бросился вслед за ним. Ему посчастливилось
быстро найти машину. Показывая на удалявшийся автомобиль, он приказал
водителю:

- Езжайте прямо за машиной под номером 4227 СН, которая впереди вас;
держитесь все время за ней... За это получите хорошие чаевые.

Шофер, бойкий и шустрый парнишка, смекнул, что речь идет о
преследовании. Его забавляло, что ему придется гнаться за коллегой-шофером
по запруженным улицам Парижа. Это было для него настоящим приключением.

Он ловко ворвался в поток машин и быстро догнал указанное такси. С
этого момента он ехал на третьей скорости, колесо в колесо с преследуемым
автомобилем.

Сидя в ландолете, Фандор с тревогой следил за машиной, мчавшейся по
площади Оперы, и, как настоящая ищейка, предвкушал интересную охоту, не
имея, впрочем, никакого понятия, где и как она закончится.

Машины пересекли улицу Ривали, а затем, одна за другой нырнули под
своды Лувра.

Вдруг, когда оба такси на полном ходу проезжали площадь Карусель, Жером
Фандор увидел, что они едут по столь знакомому ему маршруту, по которому он
не один раз направлялся к тогда еще живому другу Жюву, к дому на левом
берегу, где находилась небольшая квартирка знаменитого полицейского...

Фандор вздрогнул. Переехав мост де Сен-Пер и промчавшись немного вдоль
набережной, машины завернули за Школу изящных искусств и устремились к
узенькой улочке Бонапарт...

Ну и ну! Разумеется, это было простым совпадением, но все-таки... улица
Бонапарт - еще одно воспоминание о Жюве, захватившее журналиста.

Жюв жил как раз на этой улице, и через двести-триста метров должен
показаться скромный дом, где на протяжении долгих лет обитал знаменитый
сыщик, ревниво оберегающий свое убежище от любопытных глаз.

Ах, какие приятные, а иногда и тревожные часы проводил Фандор в
маленькой квартирке на пятом этаже этого дома со своим другом Жювом,
беседуя, удобно устроившись в рабочем кабинете полицейского. Фандор -
запальчивый, беспрестанно шагающий вперед-назад, размахивающий руками, не
способный секунду посидеть на месте, и Жюв - спокойный, уравновешенный,
иногда рассеянный, в основном, молчащий и проводящий целые часы, задумчиво
уставившись на потолок и выкуривая одну сигарету за другой...

После исчезновения Жюва - с тех пор уже минуло три года - Фандор более
полугода не приближался к улице Бонапарт, не желая вновь видеть знакомые
места и терзать свое сердце.

Однажды он все-таки не выдержал и пришел сюда узнать, что стало с
жильем его друга... Увы! В Париже достаточно полугода, чтобы изменился облик
самых знакомых мест. На месте старой консьержки сидела новая. Это была
толстая женщина, сердито буркнувшая в ответ на вопрос журналиста, что
квартира на пятом этаже, жилец которой умер, была тотчас же освобождена от
мебели и вновь сдана другому лицу, страховому агенту.

Фандор вдруг побледнел и почувствовал, что сердце его замерло: такси,
за которым он гнался, замедлило ход и, проехав еще несколько метров вдоль
тротуара, остановилось напротив дома Жюва!

Фандор, не переставая удивляться, наблюдал за тем, как землекоп вышел
из машины, расплатился с шофером и, по-прежнему придерживая щеку рукой,
вошел в дом.