мне средневековый масляный светильник, три гориллы совместными усилиями
потянули дверь к себе. Я услышала лязг и скрежет засовов, на которые они
еще повесили замки, что было уже явным излишеством. Даже если бы эта дверь
не была заперта, я все равно не смогла бы ее открыть. И не только потому,
что у меня не хватило бы сил, - просто не за что было тянуть. Создатель
этих покоев не предусмотрел возможности открывать дверь изнутри.
кошмарный сон. Трудно было поверить в реальность происходящего, слишком
ужасной была эта реальность и в то же время какой-то нереальной,
фантастической, средневековой. Может быть, все-таки это сон или
просто-напросто глупый розыгрыш? Неужели и в самом деле меня собираются
держать здесь в заключении?
светильник. Высоко подняв его, я увидела, что готические своды уходили в
высоту, заканчиваясь небольшим черным отверстием диаметром сантиметров в
двадцать пять.
канючить и хныкать, то ошибается!
дошел до него. - Люблю высокие гробы!
бойся. Как надумаешь, позови меня. Приятных раздумий!
все стихло.
приглушило бушевавшую во мне ярость. Подземелье было небольшое, метров
пять на шесть, неправильной формы, с каменными стенами и каменным полом.
Один угол занимала куча гнилья - видимо, когда-то это было соломой; в
другом валялись кости, может быть человечьи; в третьем лежали два больших
камня, на которые можно было сесть. Я села на один из них, светильник
поставила на другой и уставилась на мокрые стоим, пытаясь подавить
охвативший меня ужас.
решение! И он прав. Здесь я быстро схвачу ревматизм, заболею цингой и
сойду с ума. Я уже не говорю о кислородном голодании, малокровии, потере
зрения. И о колтуне. Когда все это вместе навалится на меня, мне, пожалуй,
уже будет на все наплевать.
негодяй хочет меня запугать. Он ждет, что я сдамся, а потом с издевкой
покажет мне выход из моей темницы - наверняка самый простой, а я не смогла
его обнаружить. Нет уж, не дождется!
надо мной наступила глубокая ночь, нормальные люди спали в нормальных
постелях, дышали нормальным воздухом. Только я, как какая-то пария, сидела
на мокром твердом камне в отвратительной черной яме, вонючей и осклизлой,
костенела от промозглой сырости, и не было у меня никаких надежд выбраться
отсюда.
апатию. Находясь в этом последнем состоянии, я заснула, сидя на камне и
опершись спиной о стену. Спала я недолго и проснулась от холода. Все тело
затекло. Мне казалось, что у меня уже начинают выпадать зубы и вылезать
волосы. И еще меня тревожила мысль о крысах. Я чувствовала, что чего-то
здесь не хватает, и только теперь поняла, чего именно. Ну конечно же,
крыс. Если бы они здесь водились, то уже повылезали бы. Почему их не
видно?
времени крысы могут обходиться без пищи, и пришла к заключению, что они
наверняка все повымерли еще лет сто назад. Если мне специально и подпустят
парочку, это меня не испугает. Ни мышей, ни крыс я не боюсь, в этом
отношении я не типичная женщина. Значительно больше мне не понравилось бы
наличие здесь хотя бы самой завалящей змеи.
проспать на этом камне почти сутки. Машинально заведя часы, я сделала
несколько гимнастических упражнений, пытаясь восстановить нормальное
кровообращение и хоть немного согреться. От одного только взгляда на воду,
стекающую по стенам с тихим плеском, становилось холодно.
моему складу характера состояние. Единственное место, где я была бы
счастлива, если бы мне нечего было делать, это побережье теплого моря, эти
же "апартаменты" никак его не напоминали. Во всяком другом месте я
обязательно должна чем-нибудь заниматься. Боюсь, мне не хватило бы книги,
чтобы описать все глупости, которые я наделала в своей жизни лишь из-за
того, что моя активная натура упрямо требовала деятельности.
в темноту. Ах, да, я еще могла метаться по камере. Известно, что как
первое, так я второе занятие всячески способствуют тому, что заключенные
скорее сходят с ума. Поскольку это отнюдь не входило в мои намерения, я
принялась интенсивно размышлять.
что я смирюсь. Не на такую напал. Три дня - не вечность, за три дня вряд
ли моему здоровью будет нанесен непоправимый ущерб. Три дня я выдержу. А
пока не мешает заняться чем-нибудь, чтобы время шло быстрей. Раз
физическая работа невозможна, займемся умственной.
вязаньем (сразу стало мягче), я оперлась спиной о стену и начала думать о
замке, в котором нахожусь. Попыталась его себе представить. Я хорошо
помнила дорогу в эту проклятую темницу. За ее дверью - тридцать четыре
ступеньки крутой лестницы, поворачивающей направо, потом коридорчик. Он
тоже, если смотреть отсюда, сворачивал вправо. Оно и понятно, ведь башня
круглая. Высота каждой ступеньки, ну, скажем, сантиметров двадцать восемь,
они были жутко неудобные. Двадцать восемь умножить на тридцать четыре...
Больше девяти метров. Интересно, будет ли девять метров до отверстия в
потолке?
было измерить помещение - в длину, ширину и по мере возможности в высоту.
Отмерив метр на нитке акрила (расстояние между вытянутыми пальцами моей
правой руки равнялось двадцати сантиметрам, а, кроме того, приблизительно
метр составляло расстояние от конца пальцев вытянутой руки до другого
плеча), я измерила все, что могла. По моим предположениям, выходило, что
коридорчик находится выше потолка моей камеры.
пролет состоял из десяти ступенек. Какой они были высоты? Пожалуй, от
двадцати до двадцати трех сантиметров, как в обычной подвальной лестнице.
Допустим, что в каждом пролете около двух метров двадцати сантиметров.
Всего было шесть пролетов. А перед этим была еще лестница, по которой я
шла с первого этажа здания в башню, там было четырнадцать ступенек, очень
удобных. Минутку, сколько это будет всего?
восемь метров ниже уровня первого этажа замка, и пыталась представить эту
высоту в привычных мне мерках варшавских жилых домов, над моей головой
раздался хриплый вопль:
отрывают от цела.
не голос шефа.
прокричал:
дают.
заставляют есть.
черного хлеба, и даже не очень черствого, глиняный кувшин с водой, пачка
сигарет и спички. На секунду я закрыла глаза, стараясь справиться с
забившимся вдруг сердцем, потому что все это время сверхъестественным
усилием воли я пыталась подавить в себе всякую мысль о сигаретах. Я знала,
что для меня будет самым мучительным...
забираю корзину.
их некуда было положить. Корзину подняли вверх.
Посняков Андрей
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Орлов Алекс