Чтение 28–й страницы книги ~...Дом стоял на Дрезден-авеню в Пасседене~

рассказ. Миссис Мердок просто пожирала меня взглядом. Девочка же смотрела
на Мердока, приоткрыв рот, со страдальческим выражением на лице.

Мердок продолжал:

- Морни дал мне расписку, что он согласен держать монету в качестве
залога и не пускать ее в оборот без предварительного уведомления. Что-то в
этом духе. Не могу утверждатиь, что эта расписка была юридически законной.
Когда этот Морнингстар позвонил и спросил о монете, я сразу заподозрил,
что Морни либо пытался продать ее, либо, по крайней мере, подумывает об
этом и пытается оценить ее у знающих людей. Я страшно испугался.

Он снова посмотрел на меня и сострил какую-то гримасу. Вероятно, она
должна была проиллюстрировать тот самый страшный испуг. Потом он вынул
платок и вытер лоб.

- Когда Мерле сказала, что мама наняла сыщика... Мерле не должна была
говорить мне, но мама обещала не ругать ее за это, - он посмотрел на мать.

Старая боевая лошадь сжала челюсти и насупилась. Девочка же не
спускала с Мердока глаз и, казалось, совсем не была обеспокоена тем, что
ее кто-то может ругать. Он продолжал:

- Я был уверен, что она хватилась дублона и поэтому наняла вас. И
действительно не поверил, что она наняла вас отыскать Линду. Я все время
знал, где находится жена.

Я отправился к вам в офис посмотреть, можно ли что-нибудь выведать у
вас. Вчера вечером я поехал к Морни и все рассказал ему. Сначала он
рассмеялся мне в лицо, но когда я объяснил ему, что даже мама не может
продать монету, не нарушив завещания Джаспера Мердока, и что она,
безусловно, напустит на него полицию, если я скажу ей, где монета, - он
сдался. Он вынул монету из сейфа и, ни слова не говоря, вручил ее мне; я
вернул расписку, и он порвал ее. Итак, я принес монету домой, и все
рассказал маме.

Он умолк и снова вытер лицо платком. Глаза девочки неотрывно следили
за каждым движением его руки.

В наступившем молчании я спросил:

- Морни угрожал вам?

Он помотал головой:

- Он сказал, что хочет вернуть свои деньги, что нуждается в них и я
должен поторопиться и поскорей раздобыть их. Он не угрожал. Он вел себя
очень прилично. Для такой ситуации.

- Где это было?

- В клубе "Айдл Вэли". В его офисе.

- Эдди Пру там был?

Девушка оторвала взгляд от Мердока и посмотрела на меня. Миссис
Мердок хрипло спросила:

- Кто такой?

- Телохранитель Морни, - ответил я. - Не все время вчера я тратил
попусту, миссис Мердок. - Я посмотрел на ее сына, ожидая ответа.

- Нет, вчера его не было, - сказал он. - Конечно, я его знаю в лицо.
Его достаточно увидеть один раз, чтобы запомнить надолго. Но вчера его там
не было.

- Это все? - спросил я.

Он посмотрел на мать. Та раздраженно поинтересовалась:

- Этого что, недостаточно?

- Может быть, - сказал я. - Где монета находится сейчас?

- А где, вы думаете, она может находиться? - грубо переспросила она.

Я чуть было не сказал где - просто для того, чтобы посмотреть, как
она подскочит. Но мне удалось сдержаться.

- Поцелуй свою маму, сынок, и беги, - задыхаясь, пробасила миссис
Мердок.

Он покорно встал, подошел и поцеловал ее в лоб. Она похлопала его по
руке. Он опустил голову и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

- Надо бы заставить его надиктовать все это вам, - сказал я Мерле, -
и заставить его подписаться под письменными показаниями.

Мерле как будто испугалась. Старая леди прорычала:

- Конечно, она не сделает ничего подобного. Возвращайся к своей
работе, Мерле. Я просто хотела, чтобы ты все слышала. Но если я еще
когда-нибудь обнаружу, что ты злоупотребляешь моим доверием, ты знаешь,
что с тобой будет.

Девушка встала с сияющими глазами и улыбнулась ей:

- О да, миссис Мердок, я больше не буду. Никогда. Можете мне
поверить.

- Надеюсь, - рявкнула старая ведьма. - Иди.

Мерле неслышно вышла.

Две огромные слезы выползли из глаз миссис Мердок и медленно поползли
по грубым слоновьим щекам, достигли крыльев мясистого носа и скатились на
губу. Она порылась в поисках платка, вытерла губы и глаза, потом убрала
платок, взяла свой стакан с вином и сказала безжизненным голосом:

- Я очень люблю своего сына, мистер Марлоу. Очень. Мне очень тяжело.
Вы думаете, нам надо рассказывать эту историю в полиции?

- Надеюсь, нет, - сказал я. - Ему потребуется страшно много времени и
сил, чтобы заставить их поверить во все это.

У нее отвисла челюсть, зубы сверкнули в полумраке. Потом она плотно
сжала рот и, опустив голову, посмотрела на меня исподлобья.

- Что вы хотите этим сказать?

- Только то, что сказал. Эта история и не пахнет правдой. Она отдает
поспешно состряпанной липой. Лесли сам все это придумал или авторство
принадлежит вам?

- Мистер Марлоу, - глухо сказала она, - вы играете с огнем.

Я махнул рукой.

- Разве все мы не делаем то же самое? Хорошо, предположим, это
правда. Морни от всего откажется, и мы вернемся туда, откуда начали. А
Морни, безусловно, будет все отрицать - иначе получится, что он замешан в
двух убийствах.

- А что, разве этого не может быть на самом деле?

- Зачем Морни, человеку с сильными покровителями, положением в
обществе и даже с некоторым влиянием, совершать два дурацких убийства? Для
того, чтобы развязаться с каким-то ничтожным делом типа продажи заклада?
Мне это кажется абсолютно бессмысленным.

Она не мигая смотрела на меня и молчала. Я ухмыльнулся, так как в
первый раз собирался сообщить нечто для нее приятное.

- Я нашел вашу невестку, миссис Мердок. Мне кажется несколько
странным, что ваш сын, которого вы, казалось бы, так жестоко
контролируете, не сказал вам, где она находится.

- Я его не спрашивала, - ответила она странно спокойным голосом.

- Она вернулась на свое прежнее место и поет с оркестром в клубе
"Айдл Вэли". Я говорил с ней. Девушка с характером. Она вас не особо
любит. Допускаю, что именно она взяла монету - отчасти со зла. И почти
настолько же допускаю, что Лесли знал об этом - или как-то узнал - и
придумал эту небылицу, чтобы защитить Линду. Он ведь очень любит ее.

Она улыбнулась. Улыбку нельзя было назвать безусловно очаровательной,
потому что она появилась на лице, не рассчитанном на подобные мимические
упражнения. Но все-таки это была улыбка.

- Да, - мягко скзала она. - Именно так. И в этом случае... - она
умолкла, и улыбка ее стала шире, еще шире и наконец превратилась почти в
экстатическую, - ...и в этом случае моя невестка может быть замешана в
этих убийствах.

С четверть минуты я наблюдал, как она радуется посетившей ее мысли.

- И вы в диком восторге от этого, - сказал я.

Она кивнула, все еще улыбаясь приятной мысли, прежде чем осознала
грубость моего тона. Тогда лицо ее окаменело, и она плотно сжала рот. И
процедила сквозь зубы:

- Мне не нравится ваш тон. Мне совсем не нравится ваш тон.

- Я вас не виню, - сказал я. - Мне и самому он не нравится. Мне
вообще все не нравится. Мне не нравится этот дом, и вы, и эта атмосфера
подавленности вокруг, и напряженное лицо этой девочки, и ваш
прощелыга-сын, и правда, которую вы мне говорите, и ложь, которую вы мне
говорите...

Именно тогда она взревела; пятнистое лицо ее исказилось, полные
жгучей ненависти глаза выкатались из орбит:

- Вон! Вон из дома, сейчас же! Сию же минуту! Вон!

Я встал и поднял с полу шляпу:

- Буду рад.

Я устало поклонился и пошел к двери. И прикрыл дверь очень тихо,
акккуратно придержав ее и подождав, пока язычок замка с мягким щелчком не
встанет на место.

Без всякой на то причины.

За моей спиной послышались торопливые шаги, и кто-то произнес мое
имя, но я продолжал идти и только посередине гостиной остановился и
обернулся. Она, запыхавшаяся, с готовыми выскочить из-под очков глазами и
забавными бликами в медно-золотистых волосах, нагнала меня.

- Мистер Марлоу! Пожалуйста! Пожалуйста, не уходите. Она нуждается в
вас. Правда.

- Провалиться мне на этом месте, да у вас сегодня "молодежная яркая"
на губах! Ничего смотрится.

Она схватила меня за рукав:

- Пожалуйста.

- К черту, - сказал я. - Передайте ей, пусть утопится в пруду. Марлоу
тоже может разозлиться. Пусть утопится в двух прудах, если одного для нее