заставил меня спрятаться за деревом и присесть. Человек повернул голову.
Его лицо в темноте должно было бы маячить передо мной белым пятном. Но это
было не так. Я увидел темное пятно. На нем была маска.
Мужчина, стоявший передо мной, наклонился вперед. Создавалось впечатление,
что он будто опирался на туман. Женщину не было видно, но наконец я
заметил неясные очертания фигуры. Мужчина быстро направился к ней. Два
нечетких силуэта маячили в тумане, производя впечатление, что они его
составляющее. С минуту стояла напряженная тишина. Наконец раздался мужской
голос:
Отдай сумочку!
туман, клубящийся над полями шляпы мужчины. Женщина стояла неподвижно. Ее
дыхание сделалось слегка хриплым, оно напоминало мне звук напильника,
трущегося по мягкому дереву.
и сухо хихикнул.
прошел возле дерева, за которым я стоял. Отойдя на два-три шага, он снова
хихикнул. Этот смех оживил мою память. Я вытащил из кармана трубку и сжал
ее в руке, как револьвер.
вверх.
тебя застрелю.
и осторожно.
момент, когда он еще был в наклонном положении. Он выпрямился, тяжело
дыша. В руках у него ничего не было.
последнее время кто-нибудь постоянно дарит мне револьверы. Я уже так
нагружен ими, что хожу согнувшись. А теперь убирайся!
встретившихся на крыше. Я отошел назад.
тоже не расскажу. Идет?
все стихло. Я поднял сумочку, заглянул внутрь и направился к дорожке.
Женщина все еще неподвижно стояла там, рукой без перчатки придерживая у
шеи воротничок серой шубки, а на пальце у нее слабо поблескивал перстень.
Она была без шляпы. Ее черные волосы, с пробором посередине, сливались с
темнотой. Глаза тоже.
охраны? - в ее голосе звучали хрипловатые нотки.
вы?
мнению, сбежал с его женой.
мнению, сбежал с его женой.
Пожалуй, меня это не касается... даже если этот человек был моим мужем.
Впрочем, я думала, что это дело вас не интересует.
вообще не произвел на нее впечатления.
взглянуть на свой эскорт.
за следующим углом оказались на залитом светом дворике перед конюшнями.
Как и в прошлые времена, он был вымощен булыжником и имел уклон в сторону
находившегося посередине зарешеченного стока. Блестели машины, сторож в
коричневой ливрее встал с табуретки и подошел к нам.
все в порядке. Он просто отдыхает.
широком заднем сиденьи лежал по уши заботливо укутанный в плед мужчина. Он
спал с открытым ртом и храпел. Это был блондин крупного телосложения и
было похоже, что выпить он может порядочно.
Кобб, мистер Марлоу.
парень, этот Кобб. Он исполняет все мои капризы. Вам надо увидеть его,
когда он трезвый. Мне тоже. Вообще кому-нибудь надо увидеть его наконец,
трезвым. Думаю, это стоило бы увековечить. Этот момент остался бы в
истории навсегда, этот краткий, но незабываемый проблеск: трезвого Ларри
Кобба.
Вивиан высоким напряженным голосом, словно лишь сейчас ощутила шок,
вызванный нападением на нее. - Я была в депрессии и мне в голову не
приходило ничего более забавного. У всех нас бывают такие периоды. Слишком
много денег, знаете ли. Яхта, дом на Лонг-Айсленд, летняя резиденция в
Нью-порте, весенняя на Бермудах... Повсюду какие-то виллы, тут и там, по
всему свету, предназначенные, вероятно, лишь для того, чтобы поставить в
них бутылку хорошего виски. А для Ларри Кобба хорошее виски весьма
доступно.
отвез бы его домой?
нахмурив брови. Сторож в ливрее ожесточенно жевал нижнюю губу. - Конечно,
у него целый отряд шоферов. Вероятно, они каждое утро дефилируют перед
гаражом: пуговицы сверкают, мундиры надраены, перчатки безупречно белы...
Такой элегантности могут позавидовать и воспитанники военной академии в
Вест-Пойнт.
я из терпения.
словно оправдываясь. - Я могу позвонить ему домой и попросить прислать
кого-нибудь, кто забрал бы его.
только что вручил ей бриллиантовую диадему.
самом деле не хотела бы, чтобы мистер Кобб умер вот так... с открытым
ртом. Кто-нибудь может подумать, что он умер от жажды.
в ливрее.
устрою.
Риган. Вероятно, вы еще увидите меня тут. Вы работаете здесь недавно?
сжимались и разжимались.
руку. - Поедем на вашей машине, Марлоу.
Встречаются такие интересные люди.
держалась за меня все время, пока мы шли к машине. Когда мы, наконец,
оказались в ней, она перестала трястись. Я поехал вниз по петлявшей среди
деревьев дороге. Дорога вела к Казенс-бульвару, главной улице Лас-Олиндес.
Мы ехали под старыми, мерцающими фонарями, пока не въехали в город. Теперь