Чтение 28–й страницы книги ~Жестокое счастье~

- Ой, тошно мне!.. С каких пор...
Магнитофон, чуть передохнув, загудел все заглушающей джазмузыкой, и
разговор на кухне опять словно оборвался. Вскоре Васю пригласили пить кофе,
Кудряшкина, осторожно прикасаясь накрашенными губами к горячей чашке,
многозначительно посмотрела на Крыловецкую:
- Может, вместо этого кипятка флакончик беленькой из холо-
дильника достанешь?
- Ты же знаешь, что я не пью водку.
- Нам с Васьком накропи по стаканчику.
Ирина погрозила пальцем:
- Тебе на работу, не забывай.
- Ой, тошно мне!..
Кудряшкина помрачнела и, прихлебывая кофе, сердито принялась уплетать с
тарелки нарезанную тонкими ломтиками ветчину. Скоро она повернулась к
Цветкову:
- Ну, Васек... Поблагодарим гостеприимную хозяйку за угощение всухую и
откланяемся? Знаешь, как в одном анекдоте: пейте, студенты, чай да
подыскивайте квартиру, а то вас дети боятся...
- Мне некуда спешить, - неожиданно для себя сказал Вася.
Крыловецкая, будто поддерживая его, улыбнулась:
- Иди, иди, Леля. Не съем я твою мечту.
На лице Кудряшкиной появилось выражение не то растерянности, не то обиды.
Она молча подошла к двери, остановилась и с ядовитой ухмылкой предупредила
Цветкова:
- Чтобы твои фирмовые джинсы не упорхнули в форточку, как у того
Карлсона... не вздумай, Васенька, здесь заночевать.
Крыловецкая вспыхнула:
- Лелька!..
- Шучу. Ночуйте на здоровье, - мрачно сказала Кудряшкина и, хлопнув
дверью, застучала каблучками по лестнице.
Ирина смущенно улыбнулась:
- Вот так каждый раз. Терпеть не может, когда ей в чем-то отказывают.
Может быть, я напрасно не угостила вас водкой?
- Не занимаюсь таким делом,- весело сказал Вася.
- Люблю непьющих ребят. Вы правда мастер спорта?
- Правда.
- Ох, как это, должно быть, интересно!..
Из кухни они перешли в комнату. Сели поодаль друг от друга на диван.
Долго разговаривали о спорте и спортивных знаменитостях. Потом Ирина
нагнулась к стоящему рядом с диваном креслу, взяла лежащий там томик
Франсуазы Саган и показала Васе:
- Читали?
Вася постеснялся сказать, что знает популярную французскую писательницу
лишь по рассказам ребят да рецензиям. Ответил с напускным равнодушием:
- Ничего интересного в такой писанине не вижу.
Ирина вроде бы смутилась.
- Напрасно. Франсуаза умеет опоэтизировать самые интимные отношения и
подать их читателю без пошлости, А как прекрасно она знает женскую
психологию!..
Цветков решил увильнуть от разговора на незнакомую тему. Он посмотрел на
портрет бородатого мужчины над письменным столом и с повышенным интересом
спросил;
- Это что за Хемингуэй?
- Это?.. - словно сбитая с толку неожиданным вопросом, переспросила
Крыловецкая. - Это мой папочка, геологом работает.
- И сразу предложила: - Хотите послушать самодеятельный концерт? Я ведь
артисткой собиралась стать...
- С удовольствием послушаю, - сказал Цветков.
Крыловецкая принесла гитару. Подстраивая, взяла несколько аккордов.
Играла Ирина, как показалось Васе, превосходно. Знала много старинных
романсов. Слушая ее пение, Вася поймал себя на мысли, что ему хочется
поцеловать Ирину. И она будто угадала его желание - прижала ладонью струны,
улыбнулась:
- Вы очень-очень мне нравитесь. Мастер. Хотите, стану вашей Маргаритой?..
Булгакова читали?..
- Читал, - сорвавшимся голосом ответил Вася и потянулся к Ирине.
Крыловецкая испуганно отстранилась:
- Не торопите события. Мастер...
В студенческое общежитие Цветков заявился близко к полуночи. Клевавший
носом над учебником Загуляйко посмотрел на часы:
- Впрочем, уже не ждал тебя. Сияешь... Влюбился, что ли?
- Вероятно, - с гордостью сказал Вася.
Загуляйко пухлыми вальцами протер осоловелые глаза:
- Кажется, Евтушенко написал: "Когда ты любишь, ты еще живешь..." А,
впрочем, дурное дело не хитрое.
Долго не мог уснуть в эту ночь Вася Цветков. Ворочаясь на жесткой койке,
он словно наяву видел лицо Ирины Крыловецкой. В ушах отчетливо звучал
напевный ее голос, в казалось, даже здесь, в прокуренной бывшими жильцами
комнате, присутствует аромат Ирининых духов. Вася перебирал в памяти свою
жизнь. С усмешкой думал, насколько примитивными, детскими радостями были
все прошлые успехи, связанные с учебой и спортом, по сравнению с
сегодняшним, внезапно свалившимся на него счастьем.
Если бы знать Васе, каким коротким и жестоким окажется это счастье...
На следующее утро, стараясь избежать встречи с Кудряшкиной. Цветков
улизнул из общежития ни свет ни заря. Перекусив в первом попавшемся кафе,
он бесцельно побрел по залитому солнцем городу и неожиданно для себя пришел
к многоэтажному дому, где жила Ирина. Первым желанием было подняться к
знакомой двери и нажать на кнопку звонка. Однако смелости хватило лишь на
то, чтобы из кабинки телефона-автомата набрать номер, который вчера при
расставании назвала Ирина.
Телефон долго не отвечал. Вася хотел уже повесить трубку, когда в ней
послышался заспанный недовольный голос Ирины:
- Слушаю!
- Маргарита, это ваш Мастер, - волнуясь, проговорил Вася.
В трубке несколько секунд тянулось молчание, затем Ирина обрадованно
воскликнула:
- Васек! Милый, я так счастлива, что ты позвонил! Надеюсь, увидимся
сегодня?
- Готов хоть сейчас.
В трубке опять наступила пауза. Крыловецкая вроде бы или не очнулась еще
ото сна, или о чем-то раздумывала.
- Приходи через час. Мне надо привести себя в порядок, - наконец сказала
она и чуточку замялась: - Только... прошу... не входи в квартиру на виду у
соседей. В звонок тоже не греми - дверь будет не заперта.
Когда Цветков пришел, Крыловецкая сразу же закрыла дверь на защелку,
заговорщицки приложила палец к губам и предупредила:
- Никому не открываем, на телефонный звонки - молчим...
- Ты разве замужняя? - почувствовав тревогу, спросил Вася.
- Чудак... - Ирина рассмеялась. - Мой папочка очень беспокоится о
нравственной чистоте единственной доченьки и, если соседи ему накап...
словом, наговорят... Ну, ты же знаешь, как это там у Фамусова... "Что за
комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом!" Так, кажется?..
Ирина улыбнулась с такой искренностью, что Вася почувствовал себя круглым
дураком и угрюмо извинился:
- Прости, Ира, ревную, как мальчишка.
Они пили кофе. Слушали магнитофонные записи популярных зарубежных
ансамблей. Сидели на диване, как и вчера, поодаль друг от дружки. Потом
Вася попросил Ирину спеть. Крыловенкая взяла гитару, лукаво посмотрела на
Васю и запела что-то цыганское. Закончив петь, улыбнулась:
- Ну как?..
- Здорово! - похвалил Вася и ни к селу ни к городу ляпнул:
- Знаешь, Ира, я больше не хочу встречаться с Лелькой. Сегодня специально
убежал из общежития пораньше, чтобы...
- Лелька сама больше не придет, - не дала договорить Ирина. - У нее, если
хочешь знать, есть богатый любовник с собственной машиной, дачей и
приличной квартирой. Короче, не чета тебе.
"Что ж она, ненормальная, предлагала любовь закрутить?" - чуть было не
сорвалось с языка у Васи, однако он вовремя сдержался и сказал первое
пришедшее в голову:
- Кудряшкина, по-моему, еще молодая для такой роли.
- Чудак, кому нужны старые любовницы, - засмеялась Крыяовецкая, но, мигом
посерьезнев, торопливо заговорила: - Знаешь, Васек, чем ты меня свел с ума?
Мальчишеской непосредственностью. Это прекрасно! В настоящем мужчине до
глубокой старости должно оставаться хоть что-то мальчишеское. Тогда женщине
с ним хорошо и весело.
- Откуда тебе такое известно? - нахмурился Вася.
- Из книг, разумеется, - ответила Ирина и залихватски ударила по струнам
гитары.

...Так продолжалось с неделю. И каждый раз Вася предварительно звонил
Крыловецкой по телефону, затем поднимался тайком от соседей к знакомой
двери, ожидая, что в его отношениях с Ириной вот-вот произойдет что-то
новое, значительное. Однако ничего нового не происходило. Встретившись, они
по-прежнему радостно улыбались друг дружке, разговаривали о незначительных
пустяках, пили кофе, жевали бутерброды, которые Ирина делала на скорую
руку, слушали магнитофон и подолгу играли на гитаре. Ирина вела себя легко
и непринужденно, но стоило только Васе допустить хоть маленькую вольность,
она тотчас шарахалась от него, словно пугливая, одичавшая кошка. Между тем
все шло как по сценарию...
Однажды, войдя в квартиру Крыловецкой, Вася почувствовал запах табачного