Чтение 28–й страницы книги ~Золото красных~

искушение мордобоя.

- Тут секрета нет, не то, что с вашим настоящим отцом. - Грубинский
нырнул под стол, Ребров думал, к одному из нижних ящиков, чтоб извлечь
подтверждающую его половые свойства бумагу, но подполковник пояснил: -
Носки без резинок стали продавать! Сползают... Куда мы катимся?.. чьи,
говорите, данные? Мадам Шестопаловой... Почему фамилию против всех правил
назвал? Это не данные... так, бабьи сплетни. Не каждая блядь агент,
поверьте агентов меньше.

- Есть что-нибудь на свете, чего вы не знаете? - Ребров, как раз
скользил глазами по середине решетки.

- Нет, - простодушно, и упиваясь откровенностью, ответил
подполковник.

Поворошил бумаги, поохал, покряхтел, выплеснул остатки заварки в
пластиковую урну:

- Подумайте... договоренности мы соблюдаем свято... кого угодно
спросите, хоть вашего сокамерника Сеньку... мы вам родного отца, вы нам
документы... - Нажал вызывную кнопку. Вошел охранник. - Всего доброго! -
Напутствовал подполковник.

В кухне Шестопалова принимала Холина за уютным семейным столом. Лена
подливала сидящему в халате гостю рейнское вино к мясу.

- Этот халат без меня носили? - Холин ткнул в набивной герб на
махровом кармане.

- Дурачек! - Лена обильно полила мясо соусом. - Слушай, Холин, ты
теперь вдовец, я свободная женщина, детей у тебя нет, я отроду не
хотела... не объединить ли наши усилия на службе Родине?

Холин, мотая длинными концами махрового пояса, тоскливо поведал о
своих опасениях:

- Гулять будешь...

- Не чаще раза в квартал. - Лена подложила Холину зелени. - Причем,
раньше гульба шла впустую... теперь только тебе на пользу... тут сеньор
Мадзони на меня глаз положил... это серьезно...

- Ты с Ребровым спала... Пашка сказал. - Холин разрезал кусок мяса,
смазал местной горчицей, отведал, поморщился. - Все могут делать, а вот
горчица им не дается.

- Подумаешь, Пашка... я тебе сама без Пашки могу сказать... да
спала... ну и что? Откуда это в вас байские замашки?.. И ты спи с кем
хочешь... мало ли таких крепких семей?.. - Подумала: - ...Может, только
такие и крепкие?.. Опять же, маршальская дщерь... дача-срача... трофейный
фарфор - услада старости... а хочешь! - Ленку повело от вина. - Хочешь? Я
и родить могу! Маленького Холина, такого кудрявого... дед будет нянькаться
с внуком... а мы с тобой прокладывать дорогу новой российской буржуазии,
то бишь старой номенклатуре на мировые рынки... Соглашайся, Холин, пока
добрая. Красивая баба, в койке огонь... ну чего тебе еще надо?

Холин отложил вилку и нож.

- Завтра или после завтра привезут золото...

- И тогда... ты разбогатеешь! Я знаю! Маршальские дочери голодранцам
предложений не делают!

- Знаешь? Про золото? От кого?.. И Пашке отпустила?

- Был грех. Зато к тебе теперь с полным уважением. Двадцать пять
процентов! Не шутка!

- Идиот! Скотина! Пьянь! Все выболтал... - завопил Холин и выскочил
из кухни.

...Вскоре из спальни донеслась мелодия... que sera sera...

- Откуда у тебя эта пластинка?

- Ребров подарил... перед отъездом.

- А у меня есть брелок... с этими же словами. - Холин вынул из
кармана пиджака золоченый брелок, снятый с его убиенной жены... жена
завладела брелком в свою очередь убив итальянского Brigandi.

Брелок оказался предвестником смерти, но... о его происхождении Холин
к счастью для себя не знал.

Седой прибыл в хранилище в сопровождении Мозгляка. Прошли мимо
охранников внешнего кольца безопасности, спустились на лифте, миновали еще
три поста...

Наконец подошли к решетке из вертикальных прутьев, каждый толщиной с
черенок лопаты. Сопровождающий долго возился с запорами, наконец открыл,
прошли по глухому, сплошь забетонированному коридору и уперлись во вторую
решетку из вертикальных прутьев. Первая решетка автоматически закрылась.
Над второй телекамера следила за пришедшими. Сопровождающий отомкнул
запоры второй решетки, спустились по ступеням и попали в зал со
стеллажами. На стеллажах лежали слитки золота с клеймом госбанка,
указанием пробы и веса.

Седой и Мозгляк прошли вдоль стеллажей. Лоб Мозгляка блестел. Прошли
к уже упакованным ящикам с крашенными зеленым, чтоб не царапались,
слиткам.

- Вот... - сказал ни к кому, не обращаясь Седой, - двадцать ящиков.
Повезем на двух обычных рафиках, чтобы не привлекать внимания, и "Волги"
сопровождения без мигалок... две чуть впереди... две чуть позади,
обгонять, отставать... в общем никаких кортежей...

Седой и Мозгляк вышли из подвала со стеллажами, снова распахивались и
щелкали запорами решетки, снова три поста, снова охрана внешнего кольца
безопасности...

...По ленинградскому шоссе ехали две "Волги" - "белая ночь", и
защитно-зеленая... чуть отстав, два рафика, один грязно-голубой, как для
перевозки алкашей, другой кофейный, тоже с наглухо замазанными стеклами,
на хвосте у рафиков сидели две серые "Волги" - в последней Седой, чуть
впереди Мозгляк и еще трое тренированных мужчин.

Пронеслись в Шереметьево-2, въехали прямо на летное поле, минуя и
пограничников, и таможню... Самолеты в ярких потоках света, тьма,
прореженная цепочками синих или янтарных огней рулежных дорожек,
маркировочные огни, прожекторы, поливающие светом взлетно-посадочные
полосы и погрузочно-разгрузочные зоны. Ушел вверх "Боинг-707" Люфтганзы,
за ним "DC", и чуть - позже джаловский красавец 747-ой с красным журавлем
на хвосте. Рафики замерли, дверцы открылись: из каждого фургона выскочило
по трое автоматчиков.

"Волга" Седого подъехала последней, пассажир вышел, тут же рядом
вырос мужчина в штатском, ткнул в самолет у забора.

- Этот? - переспросил Седой.

- Этот, - подтвердил местный гэбист.

К рафикам подошли обыкновенные работяги и принялись таскать, как
водку в районном магазине, по одному ящику, нежно, боясь уронить.

Самолет подпирали два трапа. По заднему поднимались работяги с
ящиками золота и скрывались в распахнутом люке. По переднему трапу
спустился командир экипажа в синей гэвээфовской форме. Командир подошел к
переднему колесу, пнул ногой, тоскливо оглядел цилиндры гидравлики и
крикнул мужику в черном комбинезоне:

- Зафиксировать надо колесо... укрепить тяжелым... - И прошел к
служебным помещениям. "Черный комбинезон" скомандовал работягам и те
послушно подперли колесо одним из ящиков с золотом.

...Погрузка продолжалась. Автоматчики переминались с ноги на ногу,
Мозгляк травил с операми, Седой, не спуская глаз с заднего трапа,
выслушивал жалобы местного гэбиста.

Погрузка завершилась. Работяги скатились с трапа, как горох,
растворились во тьме. К Седому подошел командир экипажа, поручкались,
знали друг друга давно.

- Вас встретят. - Предупредил Седой и кивнул местному гэбисту, чтоб
отошел. - Все, как обычно...

- Цулко? - Уточнил летчик.

Седой кивнул.

- Он подъедет с броневиком итальянского банка, не удивляйтесь... так
и оговорено... все документы на ввоз оформлены... с местными властями
проблем не будет...

Седой зашагал к серой "Волге". От самолета откатили второй трап,
командир поднялся по первому, задраили люки и откатили носовой трап.
Самолет подцепил тягач.

"Черный комбинезон" скомандовал двоим из аэродромной обслуги оттащить
ящик из-под переднего колеса. Двое поволокли ящик, пригибаясь от тяжести,
швырнули под забор и ушли.

Тягач откатил самолет к рулежным дорожкам. Седой, стоял у машины,
наблюдал за самолетом. Взревели двигатели и, покачиваясь, махина
устремилась к взлетно-посадочной полосе. Замерла перед стартом... форсаж
турбин... самолет, будто выбросили из пращи, машина рванула вперед и
плавно ушла вверх, скрылась во тьме, прокладывая привычный "голдэн вэй -
золотой путь".

Седой посмотрел в небо, юркнул на заднее сидение... автоматчики
скрылись в рафиках... хлопнули дверцы "Волг", и "группа доставки"
двинулась в город.

Седой сидел в кабинете, перебирая книги. Мозгляк раскладывал на
приставном столе "порнуху".

- Убери! Не люблю. - Седой потянулся к стакану с карандашами... и тут
ожил телефон с гербом.

- Что? - Седой осел в кресле, будто уменьшился в размерах, съежился
на глазах. - Что?.. - Переспросил полковник Прут, и Мозгляк, на всякий
случай вскочил, холкой ощущая надвигающуюся опасность.

- Как девятнадцать? - Губы Седого побелели. - Я что ж себе взял?..