Чтение 28–й страницы книги ~Тарзан и его звери~

спущены две лодки. Море было спокойно, переправа на берег произошла без
затруднений. Встревоженные звери при приближении к берегу жадно втягивали в
себя родной воздух; как только шлюпки пристали, Шита и обезьяны перепрыгнули
через борт и помчались в джунгли.

С грустью посмотрел Тарзан им вслед.

-- Прощайте, друзья мои! -- промолвил он. -- Вы были хорошими верными
товарищами, и мне без вас будет скучно!

-- Они еще вернутся, дорогой мой? Не правда ли? -- утешала его Джэн.

-- Это неизвестно! -- ответил Тарзан. -- Им было очень не по себе с тех
пор, как они попали в такое многочисленное людское общество. Мугамби и я --
мы их меньше стесняли, но ведь мы только наполовину люди. А ты, мой друг, и
матросы, вы слишком культурны для моих зверей -- они убежали именно от вас?
Вероятно, они боялись как-нибудь ненароком соблазниться, видя перед собой
такую чудесную пищу...

Джэн засмеялась и сказала:

-- А я думаю, они убегают от тебя. Ты так часто не позволял им делать
того, что им казалось вполне естественным. Им, как детям, захотелось дать
стрекача от родительской опеки!

Смеясь, она прибавила:

-- Во всяком случае, я надеюсь, что они не вернутся к нам ночью!

-- Или голодными, не правда ли? -- засмеялся Тарзан. Небольшая группа
людей целых два часа стояла на берегу и смотрела на горевший пароход. Затем
донесся слабый звук второго взрыва, и почти немедленно вслед за этим
"Кинкэд" погрузился в воду.

Причина второго взрыва не заключала в себе ничего таинственного.
Помощник объяснил, что огонь достиг паровых котлов, и их разорвало. Но
отчего произошел первый взрыв? Потерпевшие кораблекрушение долго и бесплодно
рассуждали об этом...

СНОВА НА ОСТРОВЕ ДЖУНГЛЕЙ

Маленькое общество прежде всего позаботилось о том, чтобы найти пресную
воду для питья и разбить лагерь. Все понимали, что пребывание их на Острове
Джунглей может затянуться на месяцы и даже годы.

Тарзан знал расположение ближайшей речки и повел к ней немедленно всю
партию. Здесь мужчины тотчас же принялись за постройку жилья и за
изготовление кое-какой грубой мебели. Тарзан пошел в джунгли за пищей,
оставив Джэн на попечение верного Мугамби и негритянки. На матросов
"Кинкэда" он положиться не мог

Леди Грейсток страдала нравственно больше других, потерпевших крушение.
Ей казалось, что поиски ее сына бесполезны, и его положение, рисовавшееся ей
всегда в самых мрачных красках, не будет улучшено. Более того: ей думалось,
что она никогда не узнает ничего о судьбе маленького Джека.

Общество разделило между собой разные обязанности. Было установлено
постоянное дежурство на высоком холме, откуда виднелось на далекое
расстояние море. Здесь была собрана огромная куча сухого валежника, чтобы в
любой момент развести сигнальный костер. На высоком шесте, вбитом в землю,
развевался сигнальный флаг. Его смастерили из красной рубахи помощника
"Кинкэда".

Но на горизонте не показывались ни паруса, ни дым, и напряженные глаза
часовых безнадежно смотрели на пустое, безбрежное пространство океана.

Тарзану пришла мысль построить судно, на котором они могли бы отплыть
обратно на материк. Он показал матросам, как смастерить грубые инструменты,
и все горячо принялись за работу. Однако, чем дальше, тем очевиднее
становилось, что эта работа не под силу такой горсточке людей. Матросы стали
раздражаться, и к прежним невзгодам присоединились еще раздоры и
подозрительность.

И более, чем когда-либо, Тарзан боялся теперь оставлять Джэн с грубыми
матросами. Но ему волей-неволей приходилось по временам покидать ее, уходя в
джунгли на охоту: никто не приносил так много дичи, как он. Иногда его
заменял Мугамби, но копье и стрелы чернокожего не давали тех результатов,
как аркан и нож человека-обезьяны.

В конце концов матросы побросали свою работу и тоже стали уходить в
джунгли для охоты. Все это время в лагере не показывались ни Шита, ни Акут,
ни другие большие обезьяны. Но Тарзан иногда встречал их во время охоты в
джунглях.

***

В лагере злополучных пассажиров "Кинкэда" дела с каждым днем шли все
хуже и хуже.

Их лагерь находился на восточном берегу Острова Джунглей. А к северу от
них в это время расположился другой лагерь. Здесь, в небольшой бухте, стояла
на якоре парусная шхуна "Каури". Несколько дней тому назад на ней произошел
бунт матросов, окончившийся убийством офицеров и капитана. Тяжелые дни
пришлось пережить "Каури" с тех пор, как на ее борт в числе матросской
команды попали такие люди, как швед Густ, араб Момулла Маори и самый главный
негодяй во всей этой компании -- китаец Кай-Шанг.

Матросов было десять. Это были настоящие отбросы южных гаваней. Густ,
Момулла и китаец Кай-Шанг были заправилами и душою их кружка. Бунт был
организован ими. Они подстрекали матросов перебить начальство, захватить
шхуну и разделить между собой улов жемчуга, составлявший богатство "Каури".

Кай-Шанг убил спящего капитана, а Момулла Маори напал на офицеров и
часовых. Густ всегда находил предлоги отказаться от активного выступления,
но зато, умело воспользовавшись обстоятельствами, произвел себя в начальники
над мятежниками. Он присвоил себе все вещи убитого капитана "Каури" и даже
стал носить его мундир, чтобы показать, что он теперь начальник.

Кай-Шангу это было совсем не по душе. Он вообще не признавал никакого
начальства, а тем более не хотел подчиняться простому шведскому матросу.
Таким образом семена для распрей уже были посеяны в лагере мятежников.

Кай-Шанг понимал, что он должен действовать осмотрительно. Из всей этой
банды только один Густ имел достаточно знаний по навигации, чтобы вывести их
из Атлантического океана и обогнуть мыс Доброй Надежды. Там они могли найти
подходящий рынок для сбыта награбленного имущества и устроить дележку.

За день до того, как они увидели Остров Джунглей и нашли в нем
маленькую защищенную от ветра бухту, вахтенный заметил на южном горизонте
дым из трубы военного корабля. Никому из них не хотелось встречаться с
военными моряками и подвергаться риску быть допрошенными. Поэтому они решили
укрыться здесь на несколько дней и переждать опасность.

А теперь Густ уже совсем не желал выходить в море. Он был уверен, что
замеченный ими корабль послан специально на их поиски. Кай-Шанг указывал на
нелепость подобного предположения: ведь никто, кроме них самих, не мог
знать, что произошло на борту "Каури".

Но Густ стоял на своем. Этот алчный по натуре человек лелеял мечту
каким-нибудь образом увеличить свою долю добычи. У него созревал такой план.
Только он один мог управлять "Каури", и поэтому остальные не могли без него
покинуть Остров Джунглей. И вот. Густ собирался в один прекрасный день взять
с собой только самое необходимое количество людей и бежать на шхуне от
Кай-Шанга, Момуллы Маори и остальных.

Густ только и ждал теперь удобного случая; он надеялся, что
когда-нибудь Кай-Шанг, Момулла и трое или четверо из остальных уйдут все
вместе из лагеря на охоту, и он воспользуется их отсутствием для внезапного
отплытия. И Густ напрягал все силы своего ума, чтобы как-нибудь отвлечь их
от места стоянки "Каури". С этой целью он устраивал одну охоту за другой, но
подозрительный и хитрый китаец никогда не соглашался охотиться без Густа.

Однажды Кай-Шанг переговорил тайком с Момуллой Маори и сообщил ему свои
подозрения относительно шведа. Момулла посоветовал сейчас же расправиться
без лишних церемоний с изменником. Правда, у Кай-Шанга не было никаких
данных против шведа, и свои подозрения он основывал на догадках. Да и
убивать Густа не имело смысла, так как все они зависели от него. Однако он
решил его припугнуть и заставить согласиться на их условия.

После этого разговора Момулла стал опять приставать к шведу с
требованием немедленно отплыть в море. Но Густ стал приводить свои прежние
возражения: военный корабль, вероятно, еще крейсирует в южных водах и
подстерегает их и поймает их прежде, чем они обогнут мыс. Момулла высмеивал
его страх; он уверял, что никто ни на одном военном корабле не знает о
мятеже. Каким же образом и у кого их шхуна может вызвать подозрение?

-- Нет, извините! В этом-то вы и ошибаетесь, -- воскликнул Густ. --
Ваше счастье, что среди вас находится такой образованный человек, как я!
Иначе вы по незнанию попали бы в хорошую переделку! Негры -- дикари и ничего
не знают о радио.

Момулла Маори вскочил и схватился за рукоятку ножа. Я не негр! --
закричал он.

Я только пошутил, -- поспешил объяснить швед. -- Мы с тобой старые
друзья, Момулла, мы не должны ссориться. В особенности теперь, когда
Кай-Шанг замышляет украсть весь жемчуг. Если бы только он нашел человека,
умеющего управлять шхуной, он в ту же минуту бросил бы нас на произвол
судьбы. Он потому-то и говорит так много об отъезде, что хочет как-нибудь
отделаться от нас.

Момулла, помолчав, сказал:

-- Ты говоришь о радио... Причем тут радио?

-- Причем радио?

Густ почесал у себя в затылке. Он соображал, действительно ли Маори
настолько невежественен, что поверит такой нелепости.

-- Видишь ли, -- начал он, -- каждый военный корабль имеет
радиостанцию. На такой станции имеется аппарат, с помощью которого можно
разговаривать с другими судами на расстоянии тысячи миль и слышать все, что
говорится на тех судах. Ну, а когда мы стреляли на "Каури" и кричали, шуму,
я думаю, было немало. Мне думается, этот военный корабль находился не очень
далеко от нас и все слышал. Конечно, они не могли знать названия шхуны, но
они безусловно знают, что экипаж какого-то судна взбунтовался и убил своих
офицеров. И теперь они будут обыскивать каждое судно.

Швед старался придать своему лицу самый серьезный вид, чтобы не вызвать