Чтение 28–й страницы книги ~Железный замок~

-- Ладно, ребята, по-моему, для одного вечера ссор уже хватит. --
(Конечно, он сознавал, что сам внес в ссору наиболее ощутимую долю, но
признание могло подорвать его капитанскую репутацию). -- Ну что, в замок?

-- Мой лук, -- напомнила Бельфегора. -- Без него я беспомощна! Должно
быть, на постоялом дворе он остался, где схватили нас. Не окажешь ли такую
любезность, сэр Гарольд?

В голосе ее еще ощущалась прохлада.

-- Хорошая мысль, -- отозвался Ши, слегка подруливая в сторону деревни.
-- Мне и самому ужас как хочется наподдать этому трактирщику, а теперь у
меня и соответствующая экипировка имеется. Он грозно оскалил клыки.

Девушка позади осторожно переместилась на свободное пространство,
усевшись на закатанного в ковер Руджера, в результате чего последовал
странный звук, нечто среднее между стоном и рыком. Бельфегора вскочила на
ноги, отчего ковер рискованно качнулся.

-- Что здесь? Ужель от колдовства твоего ковры не только летают, но и
разговаривают?

Ши ухмыльнулся через плечо.

-- Это твой старый дружок, Руджер Каренский. Мы везем его обратно к
дядюшке.

-- Взаправду? -- Отогнув в полутьме край ковра, она пригляделась, после
чего рассмеялась раскатистым серебристым смешком. -- Ну развеселил ты меня,
сэр Гарольд, и во имя веселья этого восстанавливаю я благосклонность свою к
верному моему рыцарю! Не прочь была бы я получить ухо медведища этого в
качестве трофея!

Она выхватила свой маленький охотничий ножик, и ковер аж просел, когда
Руджер лихорадочно заизвивался в своих пеленках. Ши вмешался:

-- Э, э, кончай, подруга. Уже подлетаем.

Селение было уже под ними. Окна постоялого двора светились лимонным
светом. Ши облетел строение по периметру, осторожно подвел ковер к одному из
окон второго этажа и просунулся внутрь. Постояльцев, судя по всему, не было,
только на низком столике теплилась масляная лампа.

-- Пока не видать, -- сообщил он. -- Ты где его оставила?

-- По-моему, положила я его на соседнюю кровать, с колчаном вместе.

-- Там их нет. Медор, нам с тобой придется устроить небольшой обыск. А
ты, красавица, оставайся здесь и присматривай, чтоб ковер не унесло -- не
исключено, что нам придется убегать бегом и выскакивать в окно. Его можно
двигать, слегка потянув за бахрому вот тут, только зря лучше не трогай. Если
Руджер начнет рыпаться, можешь взять сразу оба его уха.

Встрял Медор:

-- О повелитель мой и брат, не лучше ли мне посидеть здесь, поскольку в
случае чего защитить я могу ковер от нападенья? Да и как отличу я один лук
от другого?

-- Нет! -- отрезал Ши. -- Пойдешь со мной.

Он осторожно пролез в окно и протянул руку, чтобы помочь Медору.
Спальню они обшарили сверху донизу, заглянули под ковры и во все закоулки,
но не нашли ни единого предмета, имевшего бы отношение к стрельбе из лука.

-- Иншалла! -- вздохнул Медор. -- Предопределено сне с сотворенья мира,
что нам никогда...

Он примолк, поскольку снизу донесся сначала приближающийся топот копыт,
а потом какие-то голоса. Ши на цыпочках подкрался к лестнице. Один из
голосов как раз говорил:

-- Эй, дядя, есть ли в твоем караван-сарае беглецы от правосудия
Предводителя Правоверных?

-- Да послужит залогом голова моя! -- послышался голос трактирщика. --
Окажись здесь такие, давно доставил бы я их слугам правителя, связанными
крепко. Но разве кроме моего нету больше дворов постоялых?

Обладатель первого голоса ответил:

-- Клянусь Аллахом, стеснены наши души, ибо на поход наш супротив
назарян легло чародейство некое! Знай же, что привез владыка Дардинель домой
в лагерь девицу с волосами, беду предвещающими, из франков, и девица сия
воистину вызвала ревность сынов сатаны, камнями побитого! С заходом солнца
ворвалась в лагерь целая рать неистовых джиннов, каждый выше дерева ростом и
с четырьмя медными крыльями, что поопрокидывали наши шатры, будто игрушки
детские! Милостью Аллаха лишь немногие сражены были -- больше бежало в
панике. И прибыли мы позвать обратно тех, кто бежал, иначе пойманы они будут
позже и огонь приложен будет к стопам их!

Трактирщик, очевидно, показывал им помещения первого этажа, поскольку
голос его пропал, и раздался топот шагов. Но спустя мгновенье он прорезался
вновь:

-- ...покои для ночлега, в коих нет постояльцев.

Медор дернул Ши за руку и бросил умоляющий взгляд в сторону окна. Ши
вытащил саблю и, приблизив губы к уху коллеги-джинна, пробурчал:

-- Приготовься, после такого рассказа мы этих олухов до смерти
перепугаем! Когда я выскочу и заору, делай то же самое.

Он взмахнул клинком. Медор, хотя и несколько неуверенно, вытащил саблю
и тоже ею взмахнул. Шаги между тем поднимались уже вверх по лестнице. Ши с
диким воплем выскочил в тот самый момент, чтобы нос к носу столкнуться с
тремя воинами и семенящим позади трактирщиком.

Должно быть, он и впрямь казался стофутового росту, если смотреть
снизу, да еще и Медор сзади испустил истошный вопль, который получился даже
еще более леденящим, чем у него самого. Снизу донесся ответный визг
вперемешку с лязгом бросаемого в беспорядке оружия и тяжеловесным стуком,
топотом и возней. Несколько секунд нижняя часть лестницы представляла собой
дикую мешанину из туловищ, голов и конечностей. Наконец воинам не без
некоторой борьбы и пинков удалось распутаться и удариться в бегство.

Последним, кто вскочил на ноги, был трактирщик, который, как и все
коротышки, сразу оказался затоптанным. Когда грохот копыт уже стихал вдали,
он еще в полном обалдении искал выход. Ши увидел, как трактирщик поднял было
руки для общепринятого разрывания одежд и приоткрыл рот для визга, но, судя
по всему, и моторные, и речевые функции у него в тот момент попросту
отказали.

Ши не был в том состоянии, чтобы хладнокровно зарубить этого поганца,
поэтому он просто от всей души заехал ему по носу левой. Трактирщик тяжко
рухнул, словно хряк на бойне, и покатился по полу, закрыв лицо руками в
ожидании неминуемой гибели.

-- Поищи-ка пока лук, а я этого типа попробую расколоть, --
распорядился Ши, пиная трактирщика под ребра.

Медор бочком обогнул его, скосив глаза, будто полагал, что Ши в любой
момент начнет разделывать несчастного на котлеты, но тот ограничился тем,
что время от времени щекотал предателя острием сабли. Наконец юный сарацин
появился вновь, размахивая луком и восклицая:

-- Всемогуществом Аллаха он и в самом деле нашелся!

-- Ну вот что, дядя, или как тебя там, -- внушительно произнес Ши. --
Если рассчитываешь пожить чуть подольше, лежи там, где лежишь, покуда
медленно не досчитаешь до ста. Потом можешь встать и кому угодно
рассказывать, как джинны сохранили тебе жизнь. Пошли, Медор.

Как только ковер возобновил свой немного волнообразный полет, Медор
осторожно пролез вперед и похлопал Ши по ноге.

-- Знай же, о владыка мой и покровитель, -- заметил он, -- что деянье
сне достойно описанным быть божественнейшими стихами на серебряных скрижалях
буквами золотыми? Дано это поэтам, во имя пророка, благословенно имя
которого, знать все, что проистекает в мыслях людских, и имей бы я только
лютню, сложил бы стихи я...

-- Какая жалость, что ты не захватил лютню, -- отозвался Ши. -- Но в
настоящий момент я больше заинтересован в вычислении кратчайшего курса к
Каренскому замку.

Бельфегора указала куда-то рукой.

-- Сэр Гарольд, лежит он почти под звездою Льва, вон там. Взгляни на
триаду звезд этих ярких -- нижняя полюс тебе укажет. А за помощь Медору в
поисках оружья моего -- премногая благодарность моя. По-рыцарски поступил
ты, сопровождая его!

Ши, глянув вниз на изломанную землю, уже сплошь укутанную глубокими
тенями, предположил, что делают они где-то от двадцати до тридцати миль в
час. Когда раскинувшиеся внизу плоскогорья уступили место массивным горным
пикам, пришлось набрать высоту, чтоб не врезаться ненароком в какую-нибудь
скалу. Все трое начинали понемногу дрожать в своих легких одеяниях, а у
Медора даже застучали зубы. Ши позавидовал упакованному в теплый ковер
Руджеру.

Это навело его на мысль. Они, должно быть, уже достаточно удалились от
лагеря Аграманта, так что его воинам понадобилось бы несколько дней, чтобы
настигнуть их среди этих каменистых отрогов. Тогда почему бы не провести
остаток ночи с несколько большим комфортом? Он перевел ковер в скольжение по
направлению к какой-то невысокой скругленной горушке и приземлился,
пробормотав при этом заклинание (почти про себя, неслышно для Медора), чтобы
ковер оставался на месте.

Когда задняя часть ковра соприкоснулась с камнем, сверток-Руджер опять
что-то буркнул. Ши пришло в голову, что нет абсолютно никакой видимой
причины, по которой здоровенный мужик должен нежиться в тепле, когда
Бельфебе-Бельфегоре предстоит всю ночь мерзнуть. Так что пленника выкатили
из ковра, после чего Ши пришел к мысли, что было бы интересно послушать и
его комментарии, поэтому вытащил и кляп.

У безупречного кавалера и впрямь было что сказать -- начал он с того,
что обозвал их отпрысками Мариджа и одноглазых свиней, потом основательно
прошелся по их родословным и пригрозил, что дядюшка обязательно упрячет всю
троицу в медные кувшины, запечатав печатью Соломона. С чисто академическим
интересом Ши следил, как быстро иссякает изливаемый на них поток ругани.
Медлительный мозг простака-здоровяка явно поставило в тупик противоречие
между обликом джиннов и голосами Ши и Медора.

Поэт потянул Ши за рукав.

-- О брат, -- заметил он, -- не следует ли развязать нам его на ночь,