что было достаточно странно.
Полиция, предупреждаемая о его появлении, очень спешила и всегда появлялась
слишком поздно. Напрасно бороздили реку по всем направлениям, ни малейшего
следа баржи не обнаруживалось; казалось, она буквально улетучивалась.
подчиненных. Неужели дичь ускользнет у него из рук?
продолжал спускаться по реке. Вторая - он, по-видимому, избегал городов, где
опасался полиции.
значительных городах ниже Будапешта: в Мохаче, Апатине и Нейзаце, а свою
штаб-квартиру устроил в Землине. Эти города стали барьерами на пути беглеца.
препятствиями, нагроможденными перед ним.
констатировано, но всегда слишком поздно, ниже Мохача, Апатина и Нейзаца.
Драгош, кипя гневом и сознавая, что ставит последнюю карту, собрал настоящую
флотилию. По его приказу более тридцати судов крейсировали день и ночь в
окрестностях Землина. Уж очень ловок будет противник, если сумеет прорвать
эту плотную преграду.
успеха, если бы Сергей Ладко остался пленником в шаланде Стриги. К счастию
для спокойствия Драгоша, этого не случилось.
замечено; Драгош 7-го утром собирался отправиться к флотилии, как вдруг
прибежал агент. Преступника арестовали и повели в землинскую тюрьму.
действительно, был под замком.
этом и говорили, и на набережной целый день толпы народа торчали перед
баржей известного преступника. Зеваки не обратили никакого внимания на
судно, которое три часа спустя прошло мимо Землина. Это судно, самым
невинным образом спускавшееся по реке, было шаландой Стриги.
заметив оживление на набережной. - Уж не бунт ли?
всматривания.
молодчика!
отправлюсь на берег.
в Землине. Ты бросишься в пасть волку.
позволительно употребить здесь это выражение, заимствованное из жаргона,
общего для воров и полицейских. Бороду он сбрил и заменил фальшивыми
бакенбардами, волосы спрятал под париком, широкая повязка закрывала один
глаз, он с трудом опирался на палку, как человек, едва оправившийся от
тяжкой болезни.
На два-три лье ниже Белграда остановитесь и ждите меня.
челноке.
далеко от города, Стрига направился к нему большими шагами. Но, подойдя к
окраине, заковылял и, смешавшись с толпой, наполнявшей набережную, жадно
прислушивался к разговорам.
оживленных групп не говорил о Драгоше. Не слышно было ничего и об Илиа
Бруше. Рассуждали только о Ладко. О каком Ладко? Не о лоцмане из Рущука, имя
которого использовал для своих целей Стрига, но о том воображаемом Ладко,
каким его создали газетные статьи, о Ладко-злодее, о Ладко-пирате, то есть о
нем самом, Стриге. Это его собственный арест служил темой всеобщих
разговоров.
невинного вместо виновного, и в этом не было ничего удивительного. Но как
была связана эта ошибка, понятная ему лучше всякого другого, с присутствием
лодки, которую его шаланда вела на буксире еще накануне?
этой стороной вопроса. Существенно было то, что вместо него преследовали
другого. Пока подозревают этого, не подумают заняться им самим. Это главный
пункт. Остальное его не касается.
на этот счет. Судя по всему, можно было думать, что его пленник и хозяин
баржи были одним лицом. Но кто же тогда был незнакомец, находившийся в
заключении на шаланде и после этого так любезно заместивший ее владельца в
когтях полиции? Понятно, Стрига не покинет Землина, пока не разберется в
этом вопросе.
это дело, казалось, не собирался быстро заняться следствием. Три дня
протекло, прежде чем он подал признаки жизни. Такое предварительное ожидание
составляло часть его системы. По его мнению, лучше всего было выдержать
виновного в одиночестве. Одиночество - великий разрушитель нравственной
стойкости, и несколько дней секретной камеры превосходно обезоружат
противника, которого судья увидит перед собой.
Драгошу, который пришел за информацией. Сыщику поневоле пришлось одобрить
теорию своего начальника.
рассчитываете устроить первый допрос?
бесполезно напоминать, на чем основываются наши предположения?
разговоры, а, впрочем, мои записи очень подробны.
желании, которое я осмеливаюсь высказать?
решения. Как я вам докладывал, обвиняемый знает меня только под именем
Иегера. Это еще может пригодиться. Очевидно, когда он предстанет перед
судом, придется открыть мою подлинную фамилию. Но до этого еще не дошло, и,
чтобы удобнее разыскивать виновников, не следует предварять события.
непостижимое, не сломило его бодрости. Не пытаясь оказать ни малейшего
сопротивления в момент ареста, он позволил отвести себя в тюрьму, после того
как напрасно задавал вопросы. Чем он, впрочем, рисковал? Этот арест
обязательно должен оказаться ошибкой, которая выяснится при допросе.
в строжайшую одиночку, день и ночь оставался в камере, куда время от времени
сторож бросал беглый взгляд через "глазок", просверленный в двери. Повинуясь
приказу господина Изара Рона, этот сторож, быть может, надеялся заметить
возрастающие результаты метода изоляции. Во всяком случае, он не получил
удовлетворения. Протекали часы и дни, а в позе заключенного ничто не
показывало изменения его настроения. Сидя на табуретке, опершись руками на
колени, с опущенными глазами и холодным лицом, он сохранял почти абсолютную
неподвижность, не выказывая никаких признаков нетерпения. С первой же минуты
Сергей Ладко решил быть спокойным, и ничто не могло его взволновать. Но, по
мере того как шло время, он начинал сожалеть о плавучей тюрьме, которая, по
крайней мере, приближала его к Рущуку.
его пригласили выйти из камеры. Окруженный четырьмя солдатами со штыками
наперевес, он проследовал по длинному коридору, спустился по нескончаемой
лестнице, потом пересек улицу, по которой прошел во Дворец Правосудия,
построенный против тюрьмы.
Когда показался узник, из толпы донеслись свирепые выкрики ненависти к
страшному преступнику, который так долго оставался безнаказанным. Каковы бы
ни были чувства Сергея Ладко, подвергшегося таким незаслуженным
оскорблениям, он их не показал. Твердым шагом он вошел во дворец и после
нового ожидания, наконец, очутился перед судьей.
бородкой, с желчным цветом лица, был чиновником с грубыми манерами.
противника внезапно, более желая внушить страх, чем вызвать доверие.
когда судья соблаговолит начать допрос. В углу писарь приготовился вести
протокол.