укрытий; наступавшим же нечем было прикрыться и приходилось подставлять под
удары собственную грудь.
расстрелянных за грабеж, погибли! Можно предположить, что столько же было
раненых; историк, описывающий 10 августа, говорит лишь о мертвых.
были люди женатые, бедные отцы семейства, которых толкнула на борьбу
невыносимая нищета; они вооружились тем, что подвернулось под руку, а то и
вовсе без оружия бросились в бой, оставив в нищих лачугах голодных детей,
отчаявшихся жен.
кто в апартаментах дворца, где оно продолжалось, кто в Тюильрийском саду,
где оно завершилось.
свалены на кладбище Мадлен все убитые в военной форме.
и свозили к предполагаемому месту жительства; почти все погибшие были из
Сент-Антуанского предместья или же из предместья Сен-Марсо.
площади Мобер или на площади Пантеона погибших раскладывали рядами, Всякий
раз, как похоронные дроги, тяжело катившие и оставлявшие за собой кровавый
след, въезжали в то или в другое предместье, целая толпа матерей, жен,
сестер, детей окружала их в немом ужасе <Читайте Мишле, правдивого и
единственного историка народа. (Прим, автора.)>; потом, по мере того, как
живые узнавали мертвых, раздавались крики, угрозы, рыдания; это были
неслыханные и дотоле неизвестные проклятья, поднимавшиеся, подобно ночным
птицам - вестникам несчастья, хлопавшим крыльями в темноте и улетавшим с
жалобными криками в сторону Тюильрийского дворца. Проклятья, словно воронья
стая, реяли над королем, королевой, двором, над окружавшей их австрийской
камарильей, над дворянами, которые помогали им советами; разгневанные
женщины клялись отомстить, - что и произойдет 2 сентября и 21 января; а
некоторые хватали пику, саблю, ружье и, опьянев от крови, которую они пили
глазами, возвращались в Париж, чтобы убить... Кого убить? Недобитых
швейцарцев, дворян, придворных! А также чтобы убить короля, чтобы убить
королеву, если только удастся их найти!
оставите детей сиротами! Убив дворян, вы сделаете жен вдовами и обречете
сестер на траур!" - жены, сестры, дети отвечали: "Да ведь мы тоже сироты, мы
тоже вдовы, мы тоже обречены на траур!" И с переполненным горечью сердцем
они шли к Собранию, они шли к Аббатству, они бились головой в двери с
криками: "Месть! Месть!"
там оставались только трупы, да три или четыре патруля, следившие за тем,
чтобы под предлогом поисков своих близких ночные посетители не разграбили
королевскую резиденцию, двери которой были взломаны, а окна перебиты.
возглавлял молодой капитан Национальной гвардии; судя по выражению его лица,
с которым он провожал каждую повозку с мертвецами, царивший во дворце
разгром внушал ему, несомненно, глубокую печаль; однако похоже было, что на
его физические потребности страшные события не оказали ни малейшего влияния,
как не повлияли они и на короля; к одиннадцати часам вечера юноша
почувствовал голод и, удовлетворяя свой чудовищный аппетит, стал отрезать
правой рукой толстые ломти хлеба от зажатой в левой руке четырехливровой
булки и отправлять их в рот, разевая его достаточно широко, чтобы в него
прошли огромные куски.
него проходит молчаливая процессия похожих на тени матерей, жен, дочерей,
освещаемых факелами, расставленными на небольшом расстоянии друг от друга;
они шли, требуя у Бога вернуть им тела отцов, мужей или сыновей.
вздрогнул:
не останавливаясь. Молодой капитан жестом подозвал своего лейтенанта. Тот
поспешил к нему подойти.
Жильбера, она наверняка пришла искать среди мертвых своего мужа; я должен
пойти за ней на тот случай, если ей понадобится помощь. Оставляю тебя вместо
себя; следи за нас двоих!
по имени Дезире, - а мы прибавим и фамилию: Манике. - А выглядит твоя дама
гордячкой, аристократкой!
от колонны, бросился ей вдогонку и стал следовать на почтительном расстоянии
футов в пятнадцать.
искала, потеряв всякую надежду на то, что увидит его живым.
докатившимися до него отзвуками парижских событий, вошел однажды к своей
жене бледный, но полный решимости, со словами:
защитниках; как мне следует поступить?
это будет необходимо.
Бог, несомненно, позволит мне умереть вместе с тобой.
ни единым словом; они приказали подать почтовую карету, сели в нее и пять
часов спустя вышли у небольшого особнячка на улице Кок-Эрон.
Шарни, писал ему письмо с просьбой вернуться в Париж, граф, как мы видели, в
форме морского офицера прибыл к королеве.
молиться; ей пришла было мысль последовать примеру мужа и попросить
позволения занять свое прежнее место при ее величестве; однако ей не хватило
на это решимости.
определенного.
не мог прятаться за чужими спинами и, наверно, был впереди.
зато почти всем дворянам удалось спастись.
так статься, что ему немедленно придется бежать: она приказала оседлать
лошадей, и те ели в упряжке.
что как бы велика ни была опасность, без нее он не уедет.
придется бежать, и продолжала ждать.
только в темноте... Дождемся темноты!"
лицо под вуалью и вышла из дому.
отчаянии руки, и мужчин, кричавших "Месть!"
защитой; и потом, в этот вечер ненависть была обращена на мужчин, а не на
женщин.
погибших.
Национального собрания.
все, что она поняла.
ответили, что это тела убитых, собранные на площади Карусели и в Королевском
дворе. Значит, вывозить убитых начали совсем недавно.
это скорее всего произошло на пороге комнаты короля или королевы.
лестнице.
узнал ее и поспешил за ней вслед.
Глава 3