несколько приветственных слов королю и мисс Стюарт и подошел к Бекингэ-
му, чтобы проститься с ним.
Грефтон, - я не из тех женщин, у которых гордость сильнее всех других
чувств. Если его любят во Франции, пусть он возвращается туда и благос-
ловляет меня за то, что я посоветовала ему ехать за своим счастьем. Если
его, напротив, там не любят, пусть он вернется, я буду любить его
по-прежнему, и его несчастья нисколько не умалят его в моих глазах. На
гербе моего рода начертан девиз, который запечатлелся в моем сердце:
"Habenti parum, egenti cuncta" - "Имущему - мало, нуждающемуся - все".
Франции сокровище, равное тому, которое оставляете здесь.
- что моя любимая достойна меня; если же меня постигнет разочарование,
как вы пытались дать попять мне, герцог, я вырву из сердца свою любовь,
хочя бы вместе с нею пришлось вырвать сердце.
чально улыбнулся.
назначался для вас, позвольте же мне поднести его вам; если я женюсь во
Франции, пришлите его мне, если не женюсь, оставьте у себя.
тительно пожимал похолодевшую руку Мэри.
взяла.
я, не создана для утешения таких людей, как он!
ченная невеста... даже запятнанная честь... Что же останется у него,
кроме вашей любви? Отвечайте, Мэри, если вы знаете ваше сердце!
гал по липовой аллее, тихонько пропела стихи из "Ромео и Джульетты":
к себе, бледная и молчаливая.
Бекингэм написал принцессе и графу де Гишу.
дился на корабль, отходивший во Францию.
телось, чтобы портрет вышел получше и чтобы сеансы тянулись подольше.
Нужно было видеть, как он следил за кистью, ждал окончания той или иной
детали, появления того или другого тона; он то и дело предлагал художни-
ку различные изменения, на которые тот почтительно соглашался.
Сент-Эньян куда-то отлучался, нужно было видеть, только никто этого не
видел, красноречивое молчание, соединявшее в одном вздохе две души, жаж-
давшие покоя и мечтательности. Минуты были волшебные. Приблизившись к
своей возлюбленной, король сжигал ее взглядом и дыханием.
возвращался де Сент-Эньян, король начинал что-нибудь спрашивать, Ла-
вальер быстро отвечала ему, и их глаза говорили де Сент-Эньяну, что во
время его отсутствия любовники прожили целый век.
лимую страсть к его возлюбленной.
она на два, на три часа уходила из своей комнаты. Она притворялась нез-
доровой. Ее посетители, перед тем как войти, стучались. Изобретательный
Маликорн придумал акустический аппарат, при помощи которого Лавальер,
оставаясь в комнате де Сент-Эньяна, могла слышать стук в дверь своей
комнаты. Поэтому, не прибегая к помощи осведомительниц, она возвращалась
к себе, вызывая, может быть, у своих посетителей некоторые подозрения,
но победоносно рассеивая их даже у самых отъявленных скептиков.
шел сеанс, то графу пришлось сознаться, что предоставленная королю на
четверть часа свобода подействовала на его настроение как нельзя лучше.
пусть желание будет обнаружено более явно.
жил свои вещи, так и не дождавшись возвращения де Сент-Эньяна. А граф,
вернувшись, увидел на лице Лавальер тень досады, которую она была не в
силах подавить. Король был еще менее сдержан; он выразил свое недо-
вольство весьма красноречивым движением плеч. Тогда Лавальер покраснела.
корн будет в восторге"
лась, что вы опоздаете, по крайней мере, на десять минут.
казали его величеству в этом получасе.
реться к выражению лиц и сообразоваться с обстоятельствами. Это мои вол-
шебные средства: колдуны определяют высоту солнца и звезд астролябией, а
мне достаточно взглянуть, есть ли круги под глазами, опущены или припод-
няты углы рта.
чер король отправился к принцессе с королевами и был у нее так угрюм,
вздыхал так тяжело, смотрел на Лавальер такими томными глазами, что
ночью Маликорн сказал Монтале:
сеанс на два дня.
спустилась, де Сент-Эньяна не было дома. Король, по обыкновению, ждал ее
у лестницы с букетом в руках; когда она сошла, Людовик обнял ее. Взвол-
нованная Лавальер оглянулась, но, не увидев в комнате никого, кроме ко-
роля, не рассердилась.
вальер, и, положив голову на колени своей возлюбленной, смотрел на нее.
Казалось, наступило мгновенье, когда ничто не могло больше стать между
двумя душами. Луиза с упоением глядела на него. И вот из ее кротких и
чистых глаз полилось пламя, потоки которого все глубже проникали в серд-
це короля, сначала согревая, а затем сжигая его.
счастья, когда рука Луизы опускалась на его волосы, король каждую минуту
ждал появления художника или де Сент-Эньяна. В этом печальном ожидании
он пытался иногда прогонять искушение, вливавшееся в его кровь, пытался
усыпить сердце и чувство, отстранял действительность, чтобы погнаться за
тенью.
портьеры не шевелились. Таинственная, полная неги тишина усыпила даже
птиц в их золоченой клетке. Побежденный король повернул голову и
прильнул горячими губами к рукам Лавальер; словно обезумев, она кон-
вульсивно прижала руки к губам влюбленного короля.
опущена, то его лоб оказался на уровне губ Луизы, и она в экстазе косну-
лась робким поцелуем ароматных волос, ласкавших ее щеки. Король заключил
ее в объятия, и они обменялись тем первым жгучим поцелуем, который прев-
ращает любовь в бред.
тонкий яд и навевающее легкий, похожий на счастье сон, снизошло на них,
подобно облаку, отделяя прошлую жизнь от жизни предстоящей.
этаже встревожил было Лавальер, но не способен был пробудить ее. Но так
как шум продолжался и становился все явственнее, то он наконец вернул к
действительности опьяненную любовью девушку.
Пусть и другие подождут.
Суворов Виктор
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Андреев Николай
Никитин Юрий
Березин Федор