дом, вы этому не поверите; теперь я умею только молиться, но мне и нет
необходимости работать; зарытый вами клад нашелся в том самом месте, ко-
торое вы указали; люди будут любопытствовать, кто я, что я здесь делаю,
на какие средства я живу, но не все ли мне равно! Это касается только
бога, вас и меня.
несли слишком большую жертву, отказавшись от всего того состояния, кото-
рое приобрел граф де Морсер и половина которого принадлежала вам по пра-
ву.
этого принять. Эдмон, мой сын мне не позволил бы.
одобрением Альбера. Я узнаю его желания и подчинюсь им. Но если он сог-
ласится на то, что я предлагаю сделать, вы не воспротивитесь?
собна принимать решений, кроме единственного - никогда ничего не решать.
Господь наслал па меня бури, которые сломили мою волю. Я бессильна в его
руках, как воробей в когтях орла. Раз я еще живу - значит, такова его
воля.
богу! Бог требует, чтобы его понимали и разумно принимали его могущест-
во; вот почему он и дал вам свободную волю.
что бог дал мне свободную волю, что спасло бы меня от отчаяния?
силой этого горя.
руку.
венно указывая ему на небо, - вы видите, во мне еще живет надежда.
скрылась.
ни.
ды, где жил старик Дантес. Глаза ее искали вдали корабль, уносивший ее
сына в открытое море.
Мерседес, которую, быть может, видел в последний раз.
ремена. Он шел долгим, извилистым путем мщения, и, когда достиг вершины,
бездна сомнения внезапно разверзлась перед ним.
ния, которые он жаждал побороть.
лии: это нища для заурядного ума, черпающего в ней мнимую ориги-
нальность, но она пагубна для сильных натур. Граф сказал себе, что если
он сомневается и чуть ли не порицает себя, - значит, в его расчеты вкра-
лась какая-то ошибка.
ошибиться. Неужели я поставил себе безумную цель? Неужели я десять лет
шел по ложному пути? Неужели зодчему довольно было одного часа, чтобы
убедиться в том, что создание рук его, в которое он вложил все свои на-
дежды, - если и не невозможно, то по меньшей мере кощунственно?
го слишком издалека. Когда идешь вперед, прошлое, подобно пейзажу, исче-
зает по мере того, как проходишь мимо. Я словно поранил себя во сне; я
вижу кровь, я чувствую боль, но не помню, как получил эту рану.
щий провидец, всесильный миллионер, возвратись на мгновение к мрачному
зрелищу жалкой и голодной жизни, пройди снова тот путь, на который тебя
обрекла судьба, куда тебя привело злосчастье, где тебя ждало отчаяние;
слишком много алмазов, золота и наслаждения сверкает на поверхности того
зеркала, в которое Монте-Кристо смотрит на Дантеса; спрячь эти алмазы,
запятнай это золото, сотри эти лучи; богач, вспомни бедняка; свободный,
вспомни узника; воскресший, вспомни мертвеца".
та самая улица, по которой двадцать четыре года тому назад его везла
безмолвная стража; эти дома, теперь веселые и оживленные, были в ту ночь
темны и молчаливы.
а сейчас светлый день; солнце все освещает и всему придает радостный
вид.
порта; здесь его тогда посадили в баркас.
и тот поспешил к нему, предвидя щедрое вознаграждение.
щее, спускалось к горизонту, воспламеняя волны; по морю, гладкому, как
зеркало, иногда пробегала рябь - это рыба, преследуемая невидимым вра-
гом, выскакивала из воды, ища спасения в чуждой стихии; вдали скользили
белые и легкие, как чайки, рыбачьи лодки, направляющиеся в Мартиг, и
торговые суда, везущие груз на Корсику или в Испанию.
заливающего золотого света. Завернувшись в плащ, он вспоминал одну за
другой все вехи своего страшного пути: одинокий огонек, светившийся в
Каталанах, грозный силуэт замка Иф, указавший ему, куда его везут,
борьбу с жандармами, когда он хотел броситься в море, свое отчаяние,
когда он почувствовал себя побежденным, и холод ружейного дула, пристав-
ленного к виску.
гаются осенние тучи, понемногу наполняются влагой и начинают оживать
капля за каплей, граф Монте-Кристо ощутил, как в груди его, капля за
каплей, начинает сочиться желчь, некогда заливавшая сердце Эдмона Данте-
са.
док, ни золотого сияния; небо заволоклось траурными тучами, а когда пе-
ред ним вырос черный гигант, носящий имя замка Иф, он вздрогнул, словно
увидел призрак смертельного врага.
приветливым голосом повторял ему:
тропе волокла его стража и как его подгоняли острием штыка.
его очень коротким; каждый взмах весла, вместе с брызгами воды, рождал
миллионы мыслей и воспоминаний.
тился в сторожевой пост, назначением которого было препятствовать прово-
зу контрабанды; у ворот стоял привратник, поджидая посетителей, приез-
жающих осматривать этот памятник Ужаса, ставший теперь просто достопри-
мечательностью.
тился по темной лестнице, когда его провели в подземелье, которое он по-
желал осмотреть, мертвенная бледность покрыла его чело, и леденящий хо-
лод пронизал его сердце.
времен Реставрации; но все они ушли на пенсию или заняли другие должнос-
ти.
дел место, где стояла кровать, теперь уже унесенная, а за кроватью, хоть
и заделанное, но выделявшееся своими более светлыми камнями, отверстие,
пробитое аббатом Фариа.
деревянный табурет и сел.
спросил граф. - Существуют ли какиенибудь предания об этих мрачных под-
земельях, глядя на которые даже не веришь, чтобы люди могли заточить сю-
да живого человека?
казывал тюремщик Антуан.
был его имя и черты его лица, но когда это имя было названо, он его уви-
дел, как живого: бородатое лицо, темную куртку и связку ключей, звяканье
которых он, казалось, еще слышал.
ра, казавшегося еще более мрачным при свете факела, который держал прив-
ратник.
Ильин Андрей
Посняков Андрей
Каменистый Артем
Лукин Евгений
Афанасьев Роман
Каменистый Артем