предержащих, постарел. Рядом со мной сидел не мужчина лет тридцати пяти,
а старец с запавшими щеками и блеклыми, растерявшими недавнюю синь
глазами.
изменившимся голосом. - Мы оказались в игре, мы должны участвовать в
ней. Верно? Никто из нас не может удалиться в... гм... в деревню, свинок
разводить. Я удивлен: почему ты задумался о бреднях давно ушедшего
старика?
Первым, Рэ, - и первым же изложил свои мысли доступным для прочих
образом.
эту забаву, отдающую гнилью и маразмом! Они спросили нас, своих детей?..
Скажи мне, они спросили? Они спросили, хотим ли мы превращаться в
червей?
базаре! Они позволили, чтобы им подсунули порченый товар! И, самое
смешное, - на вновь помолодевшем лице Рэ Монфора появилось дурашливое,
словно у клоуна, выражение, - самое смешное, что мстить-то, мстить
по-настоящему нам уже некому! Лжецы превратились в прах! За компанию с
нашими пращурами, уставшими от жизни. Маттер!
от женщин и вина? Устать - от всего, устать так, чтобы тебе захотелось
превратиться в червя, вылезающего из-под листвы?
не настолько. В конце концов, в усталости, с вашего позволения, тоже
есть нечто приятное - отдых...
не наступит?
ждут внуки.
этом... и вообще, в данный момент меня больше всего интересуют проклятые
кхуманы.
появилась новая сила, абсолютно враждебная, но пока еще не слишком
опасная; молодая, если хочешь.
нагло, словно находились у себя дома. Это очень странно, и я стал
задумываться о мотивах. Они охраняли все, даже самые дальние подступы к
Черепу, так, словно знали, что я начну его искать. Или, может быть, не я
- но кто-то, понимаешь? Если Череп был благополучно продан, чего ради
было оставлять в Шахрисаре людей, чтобы они следили, не станет ли кто-то
интересоваться ничего не значащей сделкой?
допускаю лишь один альтернативный вариант - кхуманы кинулись искать
этого загадочного покупателя, но опоздали, а тут появились мы и
принялись довольно неосторожно выспрашивать о нем. Где истина? Сейчас
нам этого уже не узнать.
Глава 6
Монфора. Нанятый Эйно экипаж - раззолоченная карета без гербов -
подкатил к широкой мраморной лестнице, вокруг которой суетились кучера,
отгонявшие в стороны кареты многочисленных гостей. На входе нас встретил
расшитый малиновым шнуром дворецкий с неким подобием трезубца в руках. В
его взгляде сквозила почтительность:
ладонью, и из-за его спины пулей вылетел мальчишка-посыльный. Мы
остались ждать - очевидно, здесь было так принято. Не успел Эйно
раскурить трубочку, как на лестницу выскочил моложавый, рано поседевший
мужчина в темно-синем костюме, поверх камзола красовалась массивная
золотая цепь.
мы прошествовали в зал. Любопытство боролось во мне со смущением. Даже
на родине я не очень-то шлялся по аристократическим балам, а уж здесь, в
Пеллии, был и вовсе чужаком. Сразу вспомнились слова князя об акценте и
собственные мысли о слабом знании этикета и церемоний. Наверное, Эйно
предусмотрел это: он ни на секунду не оставлял меня одного, то заставляя
вырубить ему огня, то угощая каким-то особым вином, - в общем, я порхал
вместе с ним по залу, как бабочка. В конце концов он оказался в компании
сестры графа Люка, той самой леди Эрны, и мы удалились в смежную с залом
комнату, где несколько молодых людей довольно изящно бренчали на лютнях.
Возле них вертелась стайка юных девушек; я же, пользуясь положением
наперсника, расположился в кресле под окном, ни на секунду не теряя из
глаз своего господина.
непринужденной манере, высокая, ослепительно красивая белокожая женщина
ржала, как лошадь, ничуть не смущаясь присутствия молодежи, и вообще она
произвела на меня самое благоприятное впечатление - вас никогда не
соблазняли вульгарные аристократки, сильные и самоуверенные? Сказать по
правде, я больше пялился на нее, чем следил за Эйно.
взгляд, сопровождавшийся незаметным жестом, и увел свою собеседницу в
зал.
уединенные комнатки с диваном? Кажется, она совсем не прочь тепло
поприветствовать старого приятеля".
собой чей-то немного ломающийся голос:
взрослым.
перестали музицировать и с любопытством наблюдали за моей реакцией - а
возле моего кресла, кривя в ухмылке губы, стоял долговязый подросток с
новеньким, блестящим мечом на перевязи.
кобуру с "вулканом" на самый живот, - после чего вернулся в кресло и
спокойно пыхнул трубкой. Смех стих. Паренек со своим кукольным ножиком
напрягся, кусая губы.
сообразив, что ситуация выглядит безвыходной, а сам он - полным дураком,
все же ответил на рукопожатие. Его рука была сухой и горячей.
склонил я голову.
успокоились? Или все-таки придется вызывать меня на поединок? Учтите, у
меня нет меча, а ни у вас, ни у ваших друзей я не вижу пистолетов. К
тому же я не уверен, что мой господин будет доволен, если я ввяжусь в
драку. Но если вам очень хочется, могу съездить пару раз по роже.
несколько испорченное надменностью лицо, и мне было бы очень неприятно
драться с ним по-настоящему. Мой расчет оказался верным: Дериц, краснея,
неловко поклонился и прошипел - так, чтобы его не услышали товарищи:
примирение?
компании молодых музыкантов и их подружек, пил вино и горестно
рассказывал о том, что у меня на родине идет ужасная война, на которой я
потерял всю свою семью, а потому мне не оставалось ничего другого, как
дать деру в благословенную Пеллию. У самой младшей из девчонок,
рыжеволосой и чем-то похожей на удивленную белку, часто заплясали
ресницы.
желаю вспоминать про его глупость, охотно подливал мне вина и, кажется,
даже гордился тем, что именно ему выпала честь привлечь в компанию столь
необычного гостя.