магометан, захватил власть в Кашгарии и объявил себя главой независимого
государства со столицей в Кашгаре; Якуб-бек насильственно насаждал в
Кашгарии магометанскую религию, за что турецкий султан пожаловал ему титул
эмира; после смерти Якуб-бека в 1877 г. Кашгария снова стала китайской
провинцией] была так сильна в туркестанской провинции, что даже китайцы,
если они хотели жить спокойно, отрекались от религии Будды и Конфуция и
переходили в магометанство. Сейчас, в конце века [в конце XIX века], мы
уже не находим прежней восточной косморамы [косморама (греч.) - обозрение
мира; картина мира], прежних любопытных нравов, а от шедевров азиатского
искусства сохранились только воспоминания или развалины. Железные дороги,
проложенные через разные страны, постепенно приведут их к одному общему
уровню и сотрут "особые приметы". И тогда между народами установится
равенство, а может быть, братство.
промежуточная станция на Великой Трансазиатской магистрали - место
соединения русских и китайских рельсовых путей, точка, которую пересекает
железная лента длиною почти в три тысячи километров, считая от Каспия до
этого города, чтобы протянуться дальше, без малого, еще на четыре тысячи
километров, до самой столицы Поднебесной Империи.
старый - в трех с половиной милях от нового - это и есть Кашгар. Я
воспользуюсь случаем посетить оба города и расскажу, что представляет
собой и тот и другой.
отнюдь не располагающая в их пользу. Второе замечание: архитектурные
памятники отсутствуют, потому что простые дома и дворцы построены из
одинакового материала. Ничего, кроме глины, глины даже не обожженной! А из
высохшей на солнце грязи не выведешь правильных линий, чистых профилей и
изящных скульптурных украшений. Архитектурное искусство требует камня или
мрамора, а их как раз и нет в китайском Туркестане.
имеющего три мили в окружности. Омывает его двумя рукавами, через которые
перекинуты два моста, Кызылсу, что значит "Красная река". Но в
действительности она скорее желтая, чем красная. Если вам захочется
увидеть какие-нибудь интересные развалины, то нужно отойти за городскую
черту, где высятся остатки старой крепости, насчитывающей либо пятьсот,
либо две тысячи лет, в зависимости от воображения того или иного
археолога. Но что совершенно достоверно - это то, что Кашгар был взят
приступом и разрушен Тамерланом. И вообще следует признать: без
устрашающих подвигов этого хромоногого завоевателя история Центральной
Азии была бы удивительно однообразной. Правда, в более позднюю эпоху ему
пытались подражать свирепые султаны, вроде Уали-Тулла-хана, который в 1857
году велел задушить Шлагинтвейта, крупного ученого и отважного
исследователя азиатского материка. Памятник, установленный в честь
Шлагинтвейта, украшают две бронзовые доски от Парижского и
Санкт-Петербургского географических обществ.
сосредоточена в руках русских купцов. Хотанские шелка, хлопок, войлок,
шерстяные ковры, сукна - вот главные предметы здешнего рынка, и вывозятся
они даже за пределы Кашгарии - на север восточного Туркестана, между
Ташкентом и Кульджей.
майор Нольтиц, может еще больше ухудшиться. В самом деле, в 1873 году из
Кашмира в Кашгар, через Хотан и Яркенд, было направлено английское
посольство во главе с Чепменом и Гордоном. Англичане тогда еще надеялись
овладеть местным рынком. Но русские железные дороги соединились не с
индийскими, а с китайскими рельсовыми путями, благодаря чему английское
влияние уступило место русскому.
носильщиков и слуг. Нам с майором Нольтицем не так посчастливилось, как
Чепмену и Гордону. Когда они прибыли в кашгарскую столицу, ее шумные улицы
были заполнены войсками эмира. Нет больше там ни конных "джигитов", ни
пеших "сарбазов". Исчезли и великолепные корпуса "тайфурши", вооруженных и
обученных на китайский лад, и отряды копьеносцев, и лучники-калмыки с
огромными пятифутовыми луками, и "тигры" - стрелки с размалеванными щитами
и фитильными ружьями. Исчезли все живописные воины кашгарской армии, а
вместе с ними и кашгарский эмир!
одной из улиц, ведущих к крепости? Супругов Катерна в радостном
возбуждении - перед труппой дервишей-музыкантов.
законченное проявление тунеядства. Но какие смешные жесты, какие странные
позы во время игры на длиннострунной гитаре, какие акробатические приемы в
танцах, которыми они сопровождают исполнение своих песен и сказаний, как
нельзя более светского содержания!
это выше его сил! И вот, с бесшабашностью старого матроса и с энтузиазмом
прирожденного комедианта, он подражает этим жестам, позам, телодвижениям,
и уже приближается минута, когда он примет участие в пляске кривляющихся
дервишей.
повторить упражнения этих молодцов!.. Напишите мне оперетку из восточного
быта, дайте мне роль дервиша, и вы сами убедитесь, как легко я войду в его
шкуру!
ответил я. - Но прежде чем войти в шкуру дервиша, войдите в вокзальный
ресторан и попрощайтесь с местной кухней, пока над нами не взяли власть
китайские повара. Мое предложение принимается тем более охотно, что
кашгарское поварское искусство, по словам майора, пользуется заслуженной
славой.
поражены и восхищены небывалым количеством и отменным качеством поданных
нам блюд. Сладкие кушанья прихотливо чередуются с мясными. Комику и
субретке, должно быть, навсегда запомнятся, так же, как и запомнились
знаменитые ходжентские персики, некоторые блюда, упомянутые в отчете о
путешествии английского посольства: свиные ножки, посыпанные сахаром и
поджаренные в сале с особым маринадом, и почки-фри под сладким соусом,
вперемежку с оладьями.
чем будут потчевать нас в вагоне-ресторане китайские повара? Рассчитывать
на плавники акул не приходится: они могут оказаться жестковатыми, а
ласточкины гнезда, без сомнения, - блюдо не первой свежести!
формальностей. Мы встаем из-за стола, выпив по последнему стакану
шао-сингского вина, и спустя несколько минут собираемся в зале ожидания.
отказался бы от такого завтрака и отдал бы ему должное, если бы мог
принять в нем участие. Вот они: доктор Тио Кин с неизменным Корнаро под
мышкой; Фульк Эфринель и мисс Горация Блуэтт, соединившие свои зубы и свои
волосы - ну, конечно, в фигуральном смысле; сэр Фрэнсис Травельян,
неподвижный и безмолвный, упрямый и высокомерный, стоит у дверей и сосет
сигару; вельможный Фарускиар в сопровождении Гангира. Тут и другие
пассажиры - всего человек шестьдесят или восемьдесят. Каждый должен
поочередно подойти к столу, за которым сидят двое китайцев в национальных
костюмах: чиновник, бегло говорящий по-русски, и переводчик с немецкого,
французского и английского языков.
коса на спине, на носу очки. В халате с пестрыми разводами, тучный, как и
подобает в его стране лицам, имеющим вес, он кажется человеком
малосимпатичным. Впрочем, дело идет лишь о проверке документов, и если они
у вас в порядке, не все ли вам равно - приятная или неприятная физиономия
у чиновника?
говоря, от актера и нельзя требовать большего.
консулом в Тифлисе и русскими властями в Узун-Ада. Чиновник разглядывает
его очень внимательно. Я настораживаюсь: от мандаринской администрации
можно ждать всяких каверз. Тем не менее, проверка проходит благополучно, и
печать с зеленым драконом признает меня "годным для въезда".
делается с господином Катерна в те минуты, когда их проверяют! Он
напоминает подсудимого, старающегося разжалобить своих судей, томно
опускает глаза, виновато улыбается, словно умоляя о помиловании, или, по
меньшей мере, о снисхождении, хотя самый придирчивый из китайских
чиновников не нашел бы повода для придирок.
провинившегося школяра.
как письма на почте. Если уж у американского маклера и английской маклерши
будет не все "в ажуре", то чего же тогда ждать от остальных? Дядя Сэм и
Джон Буль [дядя Сэм и Джон Буль - иронические прозвища американца и
англичанина, ставшие нарицательными именами] - два сапога пара!
препятствий. Едут ли они в первом или во втором классе, они вполне
удовлетворят требованиям китайской администрации, если смогут внести за
каждую визу довольно значительную сумму рублями, таелями или сапеками
[таели, сапеки - название старых денежных единиц в Китае].
Курылев Олег
Перумов Ник
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Маркеев Олег
Мичурин Артем