вернуться, не сразу найти дорогу под мягкую хвойную сень. Еще дважды звал
он барханную кошку. Хинг топал за ним по пятам, время от времени
останавливаясь понюхать или покопать что-то интересное, но тут же догонял
Сторма. Лошади послушно шли за Рейном. Так они и двигались гуськом по
дорожке между цветущими участками. Пару раз Сторм замечал знакомые
растения, отмечая про себя, что они с очень отдаленных миров.
сад, а нам вот сюда, к этим алым перистым деревьям. Представляешь, как
выглядят леса таких красавцев в их родном мире? Сторм все так же молча шел
вперед. Алые плюмажи деревьев склонялись прямо к стене обычного на Арцоре
ржаво-красного дикого камня. Сама тропинка упиралась в арку, перекрытую
кирпичом и диким камнем. Пока землянин нигде не видел предательского
черного вещества, если его только не использовали при кладке вместо
цемента.
одновременно прикидывая, что из его арсенала тут лучше использовать.
Может, попробовать расчистить щели ножом и вынуть кирпичи? Конечно, у них
есть бластер, но ему не хотелось для первой попытки применять их самое
мощное оружие. Лучше сначала ножом...
разозленный, окончательно сдался. Нож был здесь абсолютно бесполезен,
значит, оставался только бластер. Конечно, это не лучшее решение. Но если
даже кладка скреплена этим проклятым веществом, была надежда, что при
достаточной мощности он может раздробить кирпичи или камни.
дуло бластера на камень. Он целился по средней линии двери, немного ниже
арки входа. Нажав спусковой крючок, он, едва справляясь с отдачей,
приложил все силы, чтобы луч не сошел с намеченной точки.
в лицо Сторму. Но вот раскаленная точка стала увеличиваться, цвет ее
изменился, и вдруг оттуда повалил удушливый дым. У Сторма запершило в
горле, глаза начали слезиться, но он продолжал удерживать бластер,
медленно ведя стволом вниз. Луч начал пульсировать, и Сторм понял, что
заряд бластера кончается. Что, если он неправильно выбрал направление и
попусту израсходовал невосполнимый заряд? Луч еще несколько раз дернулся и
погас. Больше бластер не отзывался на нажим спускового крючка, он был
выжат досуха.
как и раньше, если не считать неширокой раскаленной полосы, проходившей по
ее середине. Сторм не мог ждать, пока камень остынет, ему нужно немедленно
выяснить правду. Схватив бесполезный теперь бластер за дуло, он прикладом
шарахнул по стене, вложив в удар все свое разочарование и злость.
довершил работу бластера: весь участок, который он обрабатывал лучом,
немного поддался. Сдвиг был совсем небольшой, но Сторм уловил его и,
ободренный удачей, ударил снова. На этот раз каменные блоки не выдержали и
раскололись. Но трещины пошли не по швам, как можно было ожидать, а по
самому телу камней. Значит, дикий природный камень оказался более
податливым, чем таинственный черный материал чужаков.
остыть, прежде чем продолжить свою работу. Свежий садовый воздух уже
поглотил и жар луча, и вонючий дым, дышалось по-прежнему легко.
дорожку выскочила взъерошенная Сурра, дикими жесткими глазами повела
вокруг и, тяжело дыша, остановилась перед Стормом.
приговаривая тем мягким вкрадчивым тоном, который ей так нравился. Она
была настолько возбуждена и взволнована, что он удивился, как она вообще
откликнулась на его зов.
работать вместе с вами, могут быть вашими боевыми товарищами, но всегда
остаются независимыми. Они сотрудничают с человеком, но не служат ему.
Каждый раз, когда Сурра подчинялась его приказу, Сторм понимал, что делает
она это не из послушания, а из понимания необходимости. И он был уверен,
что никогда не сможет заставить ее сделать что-либо против ее желания.
замурлыкала и даже пару раз погладила его в ответ лапой с убранными
когтями. Вот так и Сурра выбралась из этой привлекательной ловушки.
чистой водой из миниатюрного водопада, который они нашли в одном из водных
садов. Камни наконец остыли, и они, все трое, взялись разгребать себе
дорогу. Логан оказался прав: этот проход вел не в очередной тоннель, а в
небольшую пещеру с выходом под открытое небо. Они выбрались через пролом,
вывели одну за одной своих лошадей, и Горгол отправился на первую
разведку. Вернулся он очень скоро и взволнованно показал:
одиночку на охоту. Отсюда есть хорошая дорога.
даже, скорее, щели между высокими отвесными стенами. И все это узкое
пространство было заполнено нестерпимым блеском и жаром полуденного
солнца. Контраст между этой раскаленной печкой и приятной прохладой садов
был так велик, что они невольно попятились. Сторм, подумав, вернулся в
пещеру и принялся заваливать проделанное отверстие обломками камней,
кирпичами и землей. Логан подошел помочь ему и улыбнулся, забавно
оттопыривая еще не вполне зажившие губы.
Вообще-то до этой дыры и без того не доберешься, если точно не знаешь, где
искать. Может, она нам и еще пригодится когда-нибудь.
вернуться в эти сады. Горгол уже приготовил лошадей, и поехал вперед в
южный конец ущелья. Логан взгромоздился на вторую кобылу, а все оставшееся
снаряжение погрузили на годовичка. И только Сторм собрался устроиться на
седельной подушке Рейна, как вдруг Сурра издала боевой клич и молнией
метнулась к концу ущелья, опередив лошадь норби. Там она остановилась,
ощетинившись и прижав уши к голове, и злобно зашипела.
отделилось от скалы и с безудержной злобой метнулось под ноги лошади
норби, но парализатор Горгола всадил в это существо весь заряд, прежде чем
Сторм вообще понял, что происходит.
никак не мог справиться со своей перепуганной лошадью. Кобыла Логана тоже
запаниковала и поднялась на дыбы. Еще не вполне выздоровевший Логан не
смог удержаться на ней без седла и уздечки. Он свалился на землю и
покатился прямо навстречу второй ящерице, которая услышала визг товарища и
теперь выбиралась из какой-то каменной щели, спеша к нему на помощь.
рептилий, - в незащищенное чешуйчатым панцирем горло. Но, к сожалению,
даже этот удар не мог убить йорис наповал. Она продолжала биться на земле,
судорожно хватая, все вокруг своими смертоносными челюстями. Как в кошмаре
услышал Сторм приглушенный крик Логана и увидел тонкую струйку крови,
пробивавшуюся через кожу сапога. Горгол подскочил к йорис, ударил .ее
ножом, и она затихла. Не обращая больше на нее внимания, он бросился к
Логану.
беспомощно взглянул на Сторма, и тот поразился, какими далекими и пустыми
стали его яркие голубые глаза. Горгол отрезал кусок бахромы от своего
пояса и скрутил его как веревку.
то, что у парня даже дыхание перехватило от боли. Он наложил веревочный
жгут выше раны и передал его концы Сторму, показав, что надо держать
покрепче. А сам он отправился к убитой йорис, палкой раздвинул челюсти
твари и заглянул в пасть. После этого он ножом вырезал толстый кусок
жирного мяса, подскочил к раненому и приложил этот кровавый компресс к
ране.
противоядий, а на Арцоре он наслушался страшных рассказов о яде йорис. Но
Горгол успокаивающе просигналил
ране. - Ему нельзя двигаться, нужен полный покой. Будет болеть, долго,
сильно болеть...
голосом сказал он, - хорошо, парень, я не забуду твою заботу.
сероватый оттенок. Неожиданно его затрясло неудержимой ознобной дрожью, а
из угла рта вытекла густая струйка крови.
неаппетитный компресс. Он показал Сторму снятый с раны кусок, который
сделался какого-то жуткого, мертвенно-голубого цвета и отбросил его
подальше.
тяжело и хрипло дыша, при каждом вдохе было видно, как ходят его ребра.
Кожа его была холодной и влажной, вся в испарине. Сторм понял, что юноша
потерял сознание.
остался чистым, без следов голубой окраски,