креслом повернулся ко мне. - Но это совпадение нам вроде бы и ни к чему.
фоне контрастно выделялась белая рукоятка ножа.
загадочных ампул. Пасьянс, который не сходится...
этими глубиннолифтовыми радиобуями всегда морока: то крутит при подъеме,
то обрывается кабель, то не желает всплывать на поверхность антенна. Одним
словом - физалия.
пальцы на клавишах. Я тронул его за плечо:
забывать, что в наш век электроники и кибернетики существует и такая
наука, как бионетика. Свен, эти хлопья содержат в себе информацию...
совершенно бесполезно - мы все равно не сможем разобраться в специфике
основного кода. Но еще и потому, что я не знаю, как повлияют на память
машины комбинации алгоритмов, составленные бионетиками... Это же
сумасшедшая наука, Грэг! Не буду слишком удивлен, если, получив заложенную
в ампулу информацию, "Мурена" вообразит себя каким-нибудь сенсолингом.
Или, чего доброго, затонувшим эйратером.
команду. - Грэг, кажется, все обошлось, антенна всплывает.
музыку. На волнах замысловатой мелодии плавал в эфире тонкий,
задумчиво-нежный голос певицы. Маленький белый цветок на фоне тропической
зелени... Я задержал руку Болла.
прекрасен. Тем и дорог для нас, тружеников бездны. Отчужденно немой,
чернеющей и холодной...
руку товарища. Болл с виноватой улыбкой протянул мне микрофон.
- борт "Колыбели", Дуговского. Вызываю на связь... "Волна", как слышите
меня, "Волна"? Отвечайте. Прием.
наконец, сквозь шум прорезался невнятный замирающий голос:
настройку счетом. Дайте счетом... Прием.
"Бездна", я - "Бездна"... Как слышите меня, "Волна?" Прием.
"Бездна", слышу вас хорошо. Передаю микрофон Леону Дуговскому. Прием.
"Физалию" не беспокойтесь - при таком волнении не оборвет. Я слушаю вас,
ребята... Прием.
молча кивнул.
ласты ножом. Того, кто всплыл, мы обвиняем в трусости. Мы выражаем этому
человеку наше презрение.
медленно багровела.
раструбах аквалюмов поселились спруты. Будем ставить решетки. Два из пяти
андробатов серьезно повреждены, требуется полная замена... Самочувствие
хорошее, продолжаем работу. Прием.
Наконец дрогнувший голос Дуговского:
Гордость глубоководного сектора. Я до сегодняшнего дня не верил... Как это
произошло?
правилами радиоэтикета. - Мы искренне соболезнуем вам и разделяем ваши
чувства. Мы продолжаем работу, которую он не успел завершить. Кстати,
запросите агентства воздушных сообщении: когда и по какой причине на
акватории нашего квадрата затонул эйратер "Ладога" под номером... - я
дернул Болла за рукав и назвал номер. Болл утвердительно кивнул. - А также
как можно подробнее выясните: откуда, куда и с какой целью совершала
"Ладога" этот спецрейс. Прием.
найти в энциклопедических словарях нашей фильмотеки.
Конец передачи.
микрофоном.
Дуговскому на связь с центральными аэроагентствами материков. Выходило в
лучшем случае около часа. - На то он и шеф, чтобы не тратить время на
пустую болтовню в эфире... И знаешь что, Свен, мне кажется, прозрачный куб
тон штуковины на эйратере похож на аквариум. А все это вместе с
полусферами и ящиком, набитым электронными приборами, - какой-то
хитроумный контейнер для перевозки спрута.
Вспомни: возраст затонувшего эйратера и этого кальмара мы нашли примерно
одинаковыми.
организация...
детенышем гиганта-архитевтиса. Насколько мне известно, существует
несколько видов этого рода, а многие из них отнюдь не гиганты. Но это
во-первых...
сведения могут оказаться неполными. Так?
Прозрачный куб мало похож на аквариум для транспортировки спрута.
воды, к изменению ее газонасыщенности, температуры.
следящие датчики? Они ведь все соединяются с приборным ящиком спиральками
проводов.
не в этом. Я не видел ничего похожего на трубопроводную арматуру для
обновления воды. Нет емкостей и насосов. Это все, что угодно, Грэг, только
не аквариум.
картофелеуборочный комбайн, станок для печатания фальшивых денег,
электромузыкальный автомат. Или - ближе к истине - сенсолинг. Но почему
мне кажется знакомым это странное, верткое, неуловимое в памяти слово?..
Ти-та-та-ти-ти..." Я с изумлением поднял глаза на динамики. Но Болл
догадался сразу - смотрел, не мигая, в сторону акварина.
погрузился в густую мягкую тьму. Морзянка умолкла. Во мраке бесстрастно
сверкали квадратики пультовой сигнализации. Я на секунду включил
освещение, выключил опять. И так несколько раз. Потом оставил рубильник
включенным и бросился к акварину. За стеклом метался кальмар.
рыскал в воде, будто разыскивал что-то потерянное, и вдруг с непонятной,
пугающей яростью бросался на акварин, облепляя поверхность стекла
эластичными чашками присосок. Отскакивал, судорожно выгибая щупальца
дугой. При этом быстро и хаотично менял окраску тела в невероятно широком