полное право вести работу так, как ему нравится. Я должен радоваться, что
он берет меня в помощники на любых условиях. Ведь он же сам отвечает за
судьбу начатого им опыта. Но неужели я прошу так много? - спросил он себя
с горечью. - Конечно, я могу уступить, но ведь и он тоже мог бы пойти на
уступки!"
наконец Хэвиленд. - Я, право, очень огорчен.
займемся делом. Вам сейчас не к чему возиться с сетками. Сначала я хочу
испытать детектор.
сделать до того, как мы приступим к опыту? Это все, о чем я прошу. Может
быть, мне нужно только убедиться, что мы все равно не закончили бы его к
осени. Мне стало бы легче.
убедились в этом. Прежде всего, мы должны сделать в приборе такие
приспособления, которые обеспечили бы нам максимальное количество
нейтронов. Затем мы должны спроектировать и смонтировать детекторную
схему, которая позволит нам установить присутствие нейтронов. После этого
нужно все выверить и вымерить, чтобы знать, какое количество их составляет
излучение, которое мы ищем, и какое - фон. Вот когда мы все это сделаем,
тогда и начнем.
стала его раздражать.
горечью сказал; - Да, это можно сделать, если нам неизменно будет
сопутствовать удача и если мы будем трудиться как волы.
хочу рисковать. Можно так влезть в работу, что не разделаешься и через
месяц. - Он встал со стола. - Я не позволю завлечь себя в эту ловушку.
Нынешнее лето слишком много для меня значит, и я просто не имею права идти
на это.
будете приходить и уходить когда угодно и работать когда вздумается.
сделать прежде всего.
на испытание. Меня тут не будет. Сегодня я пришел в лабораторию только для
того, чтобы сказать вам о стипендии.
дверь. - Завтра мы проведем испытание, - упрямо заявил он.
десятого; к его приходу паровые камеры были наполнены сухим льдом и
метанолом, диффузионные насосы включены, манометр Мак-Леода показывал
вакуум, и волоски высоковольтных выпрямителей горели ярко-желтым светом.
к испытанию по первому вашему слову.
проделал Эрик за вчерашний день, но ничего не сказал, спросил только,
сделано ли то-то и то-то. Потом он снял пиджак и галстук, надел рабочую
куртку и, сев за столик возле регулятора напряжения, похожего на маленькое
рулевое колесо, кивнул Эрику.
на вольтметре поползла вверх, нервы Эрика напряглись - в лабораторию
бесшумно вливался ток высокого напряжения.
прерывистый, стрелка маленького измерительного прибора, как безумная,
прыгала взад и вперед по циферблату. Внезапно тонкая черная стрелка
метнулась на самый край шкалы и, жужжа, забилась, словно стремясь
выскочить наружу. В ту же секунду напряжение в высоковольтной цепи упало,
и насосы стали издавать какие-то непривычные хлюпающие звуки.
Приближавшаяся катастрофа внешне ничем не давала о себе знать, но ощущение
ее было пронзительно, как вопль. Никто из посторонних, войдя в
лабораторию, не заметил бы никакой беды. Она была очевидна только для двух
людей, которые сделали этот прибор своими руками и сразу замечали малейшие
отклонения от нормы. Все признаки указывали на грозившую беду, и Эрик
почувствовал, что на него налетел вихрь неудержимого страха.
заглянул в круглые застекленные отверстия, служившие окошками. Вместо
сплошной черноты, указывающей на нормальный режим в вакуумной камере,
перед окошком металось яркое, фантастически зеленое пламя. Весь похолодев,
Эрик обернулся к Хэвиленду.
близко одна к другой, и теперь между ними замыкание!
испытание от провала. Он бросился к прибору и просунул руку через
предохранительную сетку, стараясь достать до рубильника.
оглянулся и увидел красное, перекошенное от страха лицо Хэвиленда. -
Идиот! Подождите, пока я выключу ток!
снято ли напряжение. В лаборатории, как и прежде, стояла тишина, только
насосы продолжали стучать с бесполезной настойчивостью, как все механизмы,
работающие вхолостую.
на Эрика, но руки его дрожали, а голос был резок. - Вам все равно не
удалось бы ликвидировать замыкание, разъединив сетки. Ради бога,
_думайте_, прежде чем что-либо делать, иначе живым вам отсюда не выйти!
себе, что было бы, если б он не отдернул руку, а прикоснулся к рубильнику.
Он видел себя пронзенным электрическим током, окостеневшим... Пот выступил
у него от ужаса.
запечатывать прибор, не показав мне сеток. Я бы сразу увидел, что они
поставлены слишком близко друг к другу.
- Теперь нам по крайней мере дня четыре придется расхлебывать последствия
вашей самостоятельности. Можно убивать себя работой, но быть жертвой
собственной небрежности и трусости - по меньшей мере нелепо.
другу в глаза. На лице Тони Эрик увидел лишь гнев и никакого злорадства,
хотя тот легко мог бы использовать этот случай для доказательства своей
правоты - теперь уже было ясно, что они не смогут уложиться в назначенный
Эриком срок.
не обойтись. Если б не Хэвиленд, он, возможно, сейчас был бы мертв. Но
попробуйте-ка сказать: "Благодарю вас за то, что вы спасли мне жизнь".
Самое легкое - с достоинством отступить, сдаться. Кому бы сейчас пришло в
голову спорить с Хэвилендом? Но внутреннее упрямство не позволяло Эрику
смягчиться. Он должен заставить Хэвиленда работать, потому что иного
выхода нет.
крайней мере целый метр. Внутренность камеры нужно очистить от мусора,
которым вы ее засорили. Наверняка дня четыре потребуется.
Эрик.
озабоченности стал строгим и к Сабине. Только однажды он стал мягче к ней
- это было в тот день, когда им пришлось освободить квартиру.
совсем по-другому. Незаметно, мало-помалу они от него отвыкали. Так
медленно умирающий больной постепенно становится для окружающих все менее
родным и близким.
холодной и чужой. Они потушили свет, поцеловались, пожелав друг другу
спокойной ночи, и еще долго молча лежали в темноте с открытыми глазами.
Эрик, уставясь в потолок, пытался разгадать, о чем думает Сабина. Он
старался не шевелиться, делая вид, что спит.
отражался свет уличного фонаря. Золотистые зайчики бежали по стене от
каждой проходящей машины. Оба лежали без сна и мучились, и каждый так
остро чувствовал страданье другого, что им казалось: лучше всего молчать.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Панов Вадим
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Чернецов Андрей