разобрался бы: настолько я владел языком. Но все было в хрустальных
графинах и различалось лишь цветом; что-то было налито, вероятно, и в два
серебряных кувшина, стоявших там же; но тут даже и цвет напитка оставался
загадкой. Я попытался сделать обходный маневр, рискуя прослыть неотесанным
вахлаком:
большие, серо-зеленые - откровенно смеялись. - Я с удовольствием
поухаживаю за вами... Мне следовало бы понять сразу.
светлой жидкости из кувшина. Положила на тарелку что-то - белое, залитое
коричневым соусом.
что на Ассарте это не принято. Выпил. Вкусное и крепкое. И с внутренним
отчаянием (так бросаются в холодную воду) принялся за закуску. Вместо
вилок здесь полагались плоские лопатки с короткими зубчиками с одной
стороны; я постарался орудовать ими как можно непринужденнее.
сидела, глядя куда-то вдаль и изредка отпивая из бокала уже что-то другое,
зеленоватое. Когда я наконец отвалился от стола, она перевела взгляд на
меня и еще несколько секунд помолчала. Под ее взглядом я почувствовал себя
неудобно - ощущение было таким, словно меня насадили на вертел и сейчас
начнут поджаривать.
сказки по ночам.
вас, кто вы и откуда.
легенда.
путешествии по обету, или же о нападении, при котором вы лишились всего,
или о заблудившемся горожанине - и так далее, и тому подобное -
исключается. Вы не горожанин и не фермер, не купец и не ученый, и не
инженер, и не солдат, и уж подавно не принадлежите к Сфере Власти. То
есть, может быть, вы - и то, и другое, и какое угодно по счету, но с одной
оговоркой: не здесь. Короче - вы не ассартианин.
продолжительное время, вы бы знали: что в высших семьях принято всех слуг
называть одним именем - легче для запоминания, а отзывается всегда
ближайший; что житар никогда не подают на завтрак; что, отказываясь от
служанки при купании, вы наносите серьезную обиду хозяину...
найдется хоть какое-то время для изучения именно обычаев, правил и всего
такого - и не моя вина, что все получилось так, а не иначе. Однако,
независимо от причин, это был провал. И надо было уходить немедленно.
знаете, куда попали и с кем разговариваете. Нет-нет, мне были очень
приятны ваши слова. Любой женщине они были бы приятны. Но всякий
ассартианин скажет вам, что с Жемчужиной Власти разговаривают не так. И
любой ассартианин с первого взгляда понял бы, что находится в Летней
Обители Властелинов - и вел бы себя соответственно. Итак, я объяснила вам,
чего не следует касаться в вашей сказке. Потому что сказка хороша, когда
она правдоподобна. В сказку нужно верить, иначе незачем слушать ее. Вы
готовы?
лишь одно - и это не будет сказкой: кем бы я ни был и каковы бы ни были
мои цели - в них нет ничего такого, что грозило бы вам, вашей власти,
вашим близким и приближенным. А теперь позвольте от всего сердца
поблагодарить вас за гостеприимство и помощь и уйти. Мне не хотелось бы,
чтобы мне пытались помешать в этом.
бы отдохнуть в нормальных условиях. Здесь вы в полной безопасности. Сейчас
вы настолько устали, что я даже не расспрашиваю вас всерьез. Но когда вы
проснетесь - вы мне расскажете все. Быть может, даже несколько раньше...
Господин путник, ускользнуть вам сейчас никак не удастся: все выходы
заперты и стража больше не будет предаваться страсти, пока ее не сменят.
Оцените положение - и согласитесь. Потому что я ведь обойдусь и без вашего
согласия...
все, еще не успев проснуться. Что же, она могла заранее подсыпать мне
что-то в еду, в питье... Или, когда я усну, подключить какую-нибудь
аппаратуру и заставить меня в бессознательном состоянии выболтать все на
свете. Но отдохнуть и вправду-следовало. Что же: если нужно, я могу и не
спать сутки-другие даже без стимуляторов. А нога тем временем придет в
полный порядок.
поспорить - это она и была. Что же, солдату повезло.
что увижусь с нею утром: исчезнуть все-таки следовало прежде, чем она
продолжит свой допрос. Ничего, если нога будет в порядке, их решетка меня
не остановит... Но мне хотелось запомнить ее облик. Она выдержала мой
взгляд, не моргнув.
втором этаже. Едва успев показать мне все, что следовало, она выбежала с
такой скоростью, будто я собирался загрызть ее. Хотя, видит Бог, у меня не
было таких намерений.
Вероятно, здесь предпочитали спать нагишом (еще один пробел в моем
образовании; впрочем, сейчас это было уже все равно). Я лег на широченную
кровать и накрылся легчайшим и теплым одеялом. И твердо решил не спать.
Власти. Но уже не в облачном наряде, а в чем-то что, строго говоря, не
было ничем. Я попытался встать, но вспомнил, что на мне-то уж и подлинно
ничего нет. Она подошла и остановилась у кровати.
Отплатить. Тогда я смогу жить дальше.
Она была ослепительна.
ее благовоний, в поту, в сплетении, когда уже не различить, кто где.
Ястра, беззвучно дыша. Ее рука покоилась на моей груди.
не искал ничего подобного и внутренне не был готов. Но так получилось;
может быть, следовало пожалеть об этом, но у меня не было сожаления. Я
знал, что когда-нибудь потом меня упрекнут в этом. Но сейчас, наверное,
нельзя было поступить иначе. Не ради меня. Ради Ястры. Могущественные тоже
бывают слабы...
скомканную простыню. Что-то не позволяло мне вновь безмятежно уснуть.
Нечто такое, что я знал, но сейчас никак не мог вспомнить. Подсознание
предупреждало о какой-то опасности. Никогда не следует пренебрегать
подобными сигналами.
крепко спала; наверное, душа ее нашла пусть хоть небольшое успокоение.
Буду рад, если так... Дверь отворилась без единого звука, и я вышел в холл
второго этажа. Толстый ковер скрадывал шаги, так что можно было двигаться
свободнее. Я сделал несколько шагов и остановился, пытаясь все-таки
понять, что именно меня беспокоило и как надо было поступить, чтобы
тревога исчезла. Однако никаких идей не возникало. Я хотел было подойти к
Адамов Григорий
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Сертаков Виталий