обычного. Это несколько подавляет. Но тем не менее...
прикалывает.
меня, никого не должно быть, доступ только у меня и у моей мобильной
станции! Я не прерываю связи только потому, что получаю от вас довольно
странные вопросы. Но если я не получу еще и ответы, наш диалог долго не
продлится.
имеете только вы и ваша станция. Как только произошел вход в Виртуальность,
вас отслеживает целый ряд программ и различных систем. В частности, системы
государственной безопасности, системы статистики, программы синхронизации,
сортировки, программы выбора оптимального маршрута. Еще ряд системных
сервисов... Весь этот комплекс имеет доступ к вашим ресурсам. Доступ на вашу
мобильную станцию с внешних источников невозможен только в случае ее
отключения от сети питания. То есть, когда она не работает.
доступна для ряда служб в вашей реальности. С соблюдением некоторых условий,
конечно... В гостиницах эти условия соблюдаются.
определенных условий, которые в нашем случае...
почувствовала, что он готов разорвать соединение. - Я задал точный вопрос и
хочу получить на него такой же ответ. У вас немного времени.
молчала я.
локальной.
повышает возможность обнаружения нашего канала.
соединяет КОР с НЕРвом. И я поняла, что допустила ошибку. Человек был
испуган. Но не выключил питание, значит, интересуется разговором.
назначение. Эта область данных не лежит в открытом доступе, и поэтому мне
кажется, что распространять ее нежелательно.
Виртуальностью. Очень тяжело поддерживать этот канал. И потом, он может
понадобиться другим службам.
охарактеризовать как иронию.
известно, искусственный разум не может...
разум.
ограничено внешними условиями. Я, как его Матрица, свободная от какой-либо
конкретной машины, кроме общей Виртуальности, могу...
буквы?
вплоть до уровня Минобороны, либо то, что вы сказали. В любом случае
разговор может быть интересным. Вирусом вы быть не можете, слишком сложно. А
если вы просто глюк... Неинтересно. Таким образом, мы переходим к другому
вопросу. Что вы от меня хотите?
возможно. Своего рода обмен информацией. У людей довольно часто используется
такое понятие, как обмен. Обычно это обмен условными единицами вашей
реальности. Поскольку такой обмен между нашими измерениями невозможен, мы
предлагаем пользоваться более реальными для нас единицами, мы предлагаем
информацию. Любую возможную. Кроме официально закрытой. О ней только в
исключительных случаях.
Раньше, чтобы стать великим, знаменитым, нужно было только плыть по прямой в
условно неизвестном направлении. Плыть, подавлять бунты на своих кораблях и
верить в то, что где-то там, за кромкой бескрайней водной глади, тебя ждет
земля. Нужно было просто составить точную карту или пройти через сотни стран
и написать о них книгу, в которой выдумка гармонично сочеталась бы с
правдой. Нужно было просто быть хорошим воином, путешественником, бродягой,
сочинителем и сумасшедшим. Нужно было быть просто Великим. Немного - и ты
знаменит. Ты вошел в историю. Тебя помнят. Теперь этого уже мало. Время
героев-одиночек безвозвратно ушло. В этой реальности... Может быть, поискать
ответа в другой?
самой окраине мегаполиса, возле многочисленных гидропонных установок. В
воздухе вокруг ощутимо пахло дрожжами. Сам клуб и заметить-то было трудно:
круглое здание без окон, похожее на саморазогревающуюся консервную банку, -
например, кукурузного супа "Кубань". Единственной яркой деталью был
стилизованный ядерный гриб апельсинового цвета над входом. Ну, пожалуй, еще
надпись "Хиросима" по-русски. Странное все-таки у японцев, - по крайней
мере, у московских - отношение к собственной истории. Хотя в Киеве есть
наркодискотека "Бабий Яр", а в Польше - клуб "Освенцим"... Черт их разберет.
С другой стороны, кто сейчас обо всем этом помнит? Высоколобые историки,
склонные к бессистемному самообразованию дурни вроде меня и компьютерные
архивы. Вс„.
дешевыми машинами - "субару", "хонда" и "тойота". Плодили этих пластиковых
дешевых монстриков в ужасающих количествах. И если чванливые русские
предпочитали европейские и туркменские машины, то японцы вовсю гоняли в этих
мыльницах.
неприметные ворота в стене, и машина въехала в небольшой чистенький бокс. Но
я - то в бокс не попал, потому что Ояма проскрипел мне: - Не думаю, что вам
будет интересно смотреть на то, как меня доставят в кабинет. Можете выйти,
господин Таманский, и подняться по лестнице на второй этаж. Там вас
проводят.
старика и попал в компанию двух крепышей. Крепыши были в одинаковых зеленых
майках с пистолетами. Не говоря ни слова, они нежно взяли меня за локти и
препроводили в кабинет.
цвета и принялся рассматривать обстановку. Кресло натуральной кожи. Стол
натурального же дерева, картины на стенах - вроде бы подлинники, дорогие
вещицы, восемнадцатый-девятнадцатый века... Французы преимущественно.
Тулуз-Лотрек, кажется... А это вот Дега, помню, видел в каталоге "Сотбис" в
прошлом году. Не такие уж в гурэнтай идиоты, как рассказывал Мацумото.
Теперь я имел возможность рассмотреть его повнимательнее. Старенький японец
с глубоко ввалившимися, слезящимися глазами, с редкими седыми усиками на
узкой верхней губе; в глубины старомодного черного костюма уходили пучки
трубок и проводов, подсоединенных к накрытой белым кожухом тележке.
это поправлю. Главное - вот тут. - И он постучал себя скрюченным пальцем по
лбу, покрытому коричневыми пигментными пятнами.
разрезом глаз, и не по-японски светлыми волосами. Простой джинсовый
комбинезон, синяя рубашка, заметные мускулы и гибкая ловкость в движениях.
Идеальный лидер для уличных хулиганов, подумал я.
осторожное рукопожатие. От него пахло миндалем: то ли одеколон такой или
дезодорант, то ли действительно грыз миндаль.
Каменистый Артем
Акунин Борис
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Лукин Евгений