твоего контроля!
налил себе вина.
ответственность за другого, не абстрактный вопрос: может ли А отвечать за
В? Это мы с Клодом, наша с ним дружба. Почти четверть века, почти шесть
лет лагерей и тюрем... Даже ты не все знаешь... Я многое изменил в его
судьбе - может быть, не всегда к лучшему. Я заставлял Клода действовать
вопреки его убеждениям... то есть четких убеждений у него тогда, пожалуй,
не было, - но вопреки его натуре. Он не был бойцом - я заставил его
участвовать в борьбе, и он это делал из любви ко мне, ну, и, конечно, из
врожденной доброты и честности.
меня Клод вынес такие нечеловеческие пытки в гестапо. Если б не я, он,
может, вообще не решился бы на побег, и лучше бы ему сидеть до конца войны
там, чем попасть в Маутхаузен. Ну, а если б он и бежал, то иначе, без всей
этой шикарно задуманной истории с подложными справками. Ведь нас с ним
почему так зверски пытали? Потому что нельзя было объяснить, как мы
узнали, кто включен в список на эшелон, и откуда достали бланки для
справок. Доступа в лагерную канцелярию мы не имели... Походило на сговор с
немецкой комендатурой - значит, гестаповцы выбивали из нас имена
предателей рейха, врагов фюрера...
- на что им такие опасные типы! К тому же в этом деле были действительно
замешаны парни из комендатуры. Если б мы все рассказали, как есть, до них
добрались бы обязательно. А они были хорошие ребята. Оставалось нам валить
все на мертвых да твердить: "Больше я ничего не знаю, убейте меня!" И Клод
все это вынес и никогда ни словом не попрекнул меня.
после всего, понимаю, что он жил бы иначе, если б не мое вмешательство...
Правда, он всегда уверял, что вообще умер бы от горя и тоски в лагере,
если б не встретил меня... Может, так оно в есть. Клод, он ведь был совсем
особым, непохожим на других. Но тогда - тогда я думал, что он все
воспринимает в общем так же, как и я. Что борьба - это для него
естественно и просто, ведь он благороден, кристально честен, ненавидит
фашистов всеми силами души...
всю войну, ни черта не делая? - удивленно спросил Марсель. - Однако не
слишком лестная характеристика!
устало и задумчиво проговорил Робер. - Он был... ну, словно из другого
измерения...
я думаю, что дело не только в тебе. Не смог бы такой добрый и чистый
человек, как Клод, оставаться в стороне... Ну, да ладно!
уверен: Клод простит тебе любую жестокость по отношению к нему?
сначала показал ему в этой своей модели, как ты это называешь, что на
любовь и дружбу не стоит рассчитывать, а потом и наяву убил его доверие к
себе и к Констанс. Чего же ты хотел? Весь его мир вдребезги разлетелся под
твоими ударами - ты знал, куда бить вернее! - и ты хотел, чтоб он после
этого остался в живых?
Но что же мне было делать? Я действительно считал, что дружба дает мне
права... или, если хочешь, налагает обязанности...
был рискнуть, я понимаю, но есть же всему мера! Ты обязан был снова
усыпить Клода, когда увидел, что с ним творится! И внушить ему, чтоб он
все забыл!
был настолько потрясен, что... И потом - я вообще не смог бы пойти на
такое. К чему тогда были бы все мучения - и его и мои? Надо было, чтоб он
продумал и понял...
вторгаться в душу человека и переделывать там все по своему вкусу! Когда
это попытался сделать Клод, ты возмутился и пожалел его семью. А ты сам?
Клод, как я понимаю, действовал импульсивно и сам горько жалел об этом. Но
ведь ты-то все продумал и подготовил заранее! Нет уж, прости, Робер, но
эти твои шутки здорово попахивают лагерем. На более высоком уровне, да
эсэсовцам бы до этого ни в жизнь не додуматься...
на его лице.
этого не додуматься. Потом - то, что я сказал Клоду: "Я должен был это
сделать, надо, чтобы ты понял..." Вот видишь, как это все получается - во
имя дружбы, во имя долга?
но...
жестокостью полезной и жестокостью смертоносной? Разве ты можешь точно
определить в таких случаях, какую дозу лекарства надо дать, чтоб оно
излечило, а не убило? Всегда можешь обозначить, где грань между добром и
злом? В лагере это было в общем ясно, а теперь... Видимо, я свернул с
правильного пути, хотя и в другом направлении, чем Клод...
это так. Разве тебе никогда не приходило в голову, что не только Клод, но
и ты, и я, и все, кто так или иначе прошли через это, стали другими?
Послушай, ну, вот припомни: каким ты был до войны? Ты мог бы не то что
сделать, а хоть задумать что-либо подобное по отношению к другу?
душе?
вдохнул влажный ночной воздух. - Может, война сместила и раздробила многое
в наших душах. Изменился мир, изменились и мы. До войны мы те могли
подумать, что вот такой ночной дождь над Парижем способен убить человека,
- сейчас мы знаем, что это возможно. Но вряд ли человечество изменилось
так уж радикально - и в плохом и в хорошем смысле. Человек остается
человеком, хотя все очень усложнилось и запуталось... Разве совсем исчезли
мерки добра и ала?
хотя...
катастрофы сложа руки? Или все же попробовал бы вмешаться, спасти то, что
можно спасти? Даже если б надежда на успех была очень мала? Даже если б ты
рисковал прожить остаток дней, терзаясь угрызениями совести? Что сделал бы
ты, Марсель, на моем месте?
Якубенко Николай
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Мороз Александра
Орлов Алекс
Распопов Дмитрий