неинтересно. Да и теперь не стало. Оказалось, что я все забыл.
Старался - и забыл. Наверное, уйди я из спорта через круг почета,
славное прошлое осталось бы в памяти ярким и героическим. А так
получился фантом, мираж, зыбкий, неустойчивый и имеющий ко мне весьма
сомнительное отношение. Я даже машину у Бояна не забрал - чтобы лишний
раз ничего не вспоминать. Да он и не настаивал особенно, только
побрюзжал немного для порядка. Мы теперь жили в совершенно разных
мирах, и прежняя дружба как-то сама потеряла актуальность. Особенно
после того, как я вернул ему долг.
бесились в снегу, как дети, здорово поддали, и я незаметно для себя
оказался в постели с одной прелестной особой. Ничего - не умер. Даже
наоборот, было здорово. Я в нее с отвычки чуть не влюбился. И понял -
все, отпустило. Можно жить. Как пишется в романах, "тени прошлого
отступили". Можно все начинать с самого начала и ни о чем былом не
жалеть. Молодой сильный парень, тридцати еще нет, впереди открытый
мир. Поработаю на Роджа годик, а там что-нибудь достойное выдумаю, на
зависть всем. "Ски Мэгэзин" уже принял несколько моих статей по теории
горнолыжного поворота (конечно, псевдонимных). Их тогда здорово
разбередило - кто это такой умный проклюнулся. Меня тоже. Я менялся, и
этот новый "я" был мне весьма интересен. Роджер подсматривал, как
парень растет, и кажется, по-отечески радовался. Жена его со мной
просто нянчилась. С парнями мы подружились - не разлей вода. И заезжие
девочки меня весьма жаловали. Есть что-то неповторимо прекрасное в
любви, когда за окном холодно и снег. Женская нагота в такой
обстановке всегда откровение, кожа - шелк, ласки - пламя... А утром
натянешь трусы чисто для приличия, выскочишь на двор, в сугроб
рухнешь, и давай кувыркаться!.. Тони и Пьер сначала пугались, но Родж
им объяснил, что у русских метаболизм особенный. Не знаю, как у других
русских, а я всегда это знал - мой дом там, где снег.
сугробам прыгать. С визгом, улюлюканьем и безо всякого там
метаболизма. В общем, не жизнь - сплошной праздник.
электропередач и сотовый ретранслятор. Порвало, естественно, сетевой
кабель - недешевый, между прочим, - который Родж на ЛЭП подвесил.
хард-слалома. И пожалуй, гораздо страшнее, чем даун.
себе, я уже собирался гасить свет, чтобы дальше спать - и тут в
комплексе отрубилось все. Напрочь. Понятненько... Как любой нормальный
горный отель, Моннуар обрыва коммуникаций не боялся - у нас был
дизель-генератор, сателлитный телефон, запас дров, свечи наконец. И
целый погреб выпить-закусить. Увы, я по аварийному расписанию отвечал
не за провиант, а как раз за электричество. Пришлось вытащить из-под
кровати фонарь, одеться и спуститься в холл. Там уже рвал и метал
Роджер. С утра мы ждали группу в десять человек - что теперь делать,
заворачивать их с полдороги?
огоньки. Я внимательно осмотрел станцию электропитания, убедился, что
движок вышел на режим, и потопал обратно. В холле страсти не утихли,
скорее наоборот. Родж позвонил в город, ремонтники обещали все сделать
за сутки, максимум двое. Но как же наши гости? Подъемники будут
стоять, то, что выдает генератор, им на ползуба. Сотовые телефоны
молчат, выход в Сеть накрылся, это клиентам тоже вряд ли понравится.
"Ерунда, - сказал я, - зато какое приключение!". Взгляд Роджера стал
более осмысленным. "Да, но подъемники... Допустим, когда гости
приедут, мы отвезем их наверх ратраком. А дальше что?" - "А дальше, -
вступил Тони, - то же самое. Подъемники у нас три четверти времени
крутятся вхолостую. Потому что клиенты обычно съезжают пачками,
группами. Значит, теперь будут съезжать одной дружной компанией.
Цепляться к ратраку - и наверх. Очень весело. Ради такого случая я
готов их таскать. Конечно, можно будет использовать только одну
трассу. Но во-первых, это всего на пару дней. А во-вторых, у нас ведь
стихийное бедствие..." - "...и уж это мы обеспечим! - неожиданно
подбросил идею Пьер. - Родж, ты представь - костры на улице! И на них
жарится мясо! В комнатах свечи! Заодно солярку побережем... Глинтвейн!
Поход с термосом глинтвейна куда-то в полную опасностей морозную ночь!
Виски! Рекой!" - "Шампанское из горла, - поддакнул я. - И шаманские
пляски. Просто незапланированное Рождество. Подумай, Родж. Гости
приезжают к нам за рутинными, в общем-то, развлечениями. И тут
взбираются они на гору - а здесь такое...". - "В действительности
проблема только одна, - подытожил Тони. - Выбрать трассу. Самим. Чтобы
уже поставить гостей перед фактом - вот "альфа", по ней и съезжайте. А
то еще начнут кочевряжиться, выбирать, голосование устроят, и между
собой перегрызутся". Роджер, который медленно приходил в себя, вдруг
обрел дар речи и вынес окончательный вердикт. "Гости выходят из леса к
подножию трассы "браво", - сказал он. - Восхищаются тем, как она
хороша. Вот по ней и будут ездить. Все, ребята, теперь отдыхайте,
завтра много работы. И... спасибо. Молодцы".
завтрак и разошлись обеспечивать стихийное бедствие. Я, например,
честно отправился дозаправлять свой дизель. Пьер вооружился бензопилой
и исчез в лесу - искать самое большое поваленное дерево, чтобы
вечерний костер выглядел посолиднее. А Тони раскочегарил наш
оранжевый ратрак и, полный радостных предчувствий, укатил по трассе
"браво" к нижней опоре подъемника встречать гостей. Тони любил
приключения. От них девушки возбуждались и просто гроздьями висли у
красавца брюнета на шее и прочих для этого предназначенных местах.
серьезное. Впрочем, нам с Кристин тоже досталось.
рядом с Тони в кабине ратрака, о чем-то с ним оживленно беседуя. Она
стала еще красивее, чем раньше. Сколько же мы не виделись? Почти год.
И что мне теперь делать? Из-за елок вывалился Пьер, весь в снегу -
очень вовремя, поможет гостям разгрузиться. Я удрал в генераторную,
достал сигареты, закурил. И не удержался - стал подглядывать через
крошечное окошко. Гости прыгали из кузова, с очень даже веселыми
лицами, Крис стояла на подножке и озиралась, будто кого-то искала. Да,
еще красивее. Совсем взрослая. А я, оказывается, по ней тосковал. И
как! Но зачем она здесь?
чего спрятался?" - "Да так, смотрю..." - "Это я уже заметил. Видел ту
черненькую? Супер!" - "Что еще за черненькая?" - "Ну, со мной в кабине
ехала. Фигура - ух! А мордашка! Зовут Крис. Я к Роджу в гостевой
журнал залез - некая Кристин Киллис". У меня сначала глаза на лоб
полезли, но тут я вспомнил, какой Роджер грамотей, и все понял.
Старина Родж основательно затвердил, что в большинстве французских
слов, а уж тем более фамилий, минимум три лишних буквы, и теперь на
всякий случай перестраховывается[6]. "Килли, - говорю. - Килли,
неужели трудно догадаться? Эх, вы, молодежь... Какой позор - такую
фамилию не признать". Тони озадаченно почесал в затылке. "А ты ее
что... э-э... Так это ты от нее прячешься?". Я отвернулся. "Вот шайзе,
- сказал Тони. - А я ей разве что ручки не целовал. Про ледоруб,
который в скале над комплексом торчит, целую легенду наплел, приглашал
слазать посмотреть..." - "Ну и лезьте". - "Как же! - Тони вроде бы
даже обиделся. - То-то у меня легенда про несчастную любовь
получилась! Ладно, хочешь прятаться - твое дело. Но обед я тебе сюда
не понесу". И ушел. Я остался. Пять сигарет искурил взахлеб, словно
решил никотином отравиться. По причине несчастной любви, наверное. И
даже не услышал, как она вошла. Только почувствовал. "Здравствуй,
Поль". - "Здравствуй, Кристин". - "Я тебя искала". И тут у меня ка-ак
вырвется: "А я тебя ждал!".
говорили без перерыва битый час, до хрипа. В основном извинялись.
Объясняли друг другу, какие мы раньше были глупые и непонятливые. И
какие мы теперь мудрые и умные. И как нам плохо было поодиночке.
Целовались, ничего вокруг себя не видя, чем привели в бешеный восторг
окружающих. Вплоть до бурных аплодисментов.
на молодость лет. Неверные оценки, максимализм, неспособность понять
внутренние мотивы партнера и согласиться с тем, что он такой, какой
есть. Невеликое, конечно, открытие. Изобретение велосипеда. Но нам с
Крис оно далось недешево. Да, по тем же причинам возникают почти все
личные конфликты на свете. Из-за этого вполне благополучные семьи
распадаются, детей бросая - не то, что пара молодых любовников
разойдется. Но все-таки у нашей взаимной черствости было оправдание.
Мы тогда не были нормальными людьми - я это в сотый раз готов
повторить. И мы пережили кое-что особенное. Неудивительно, что меня
отвергли, когда я проявил себя чересчур мужчиной. И конечно я удрал и
закуклился, потому что таким и был.
пошли в дом. Роджер, увидев нас вместе, засиял похлеще софита для
ночного катания. Переместился на свое любимое место за стойку - он