сменяет безумное прозрение - последняя попытка измученного мозга обрести
равновесие. Я был одержим мыслями о тебе.
собираюсь быть предметом вашей одержимости.
свои эмоции. Никто не в состоянии изменить свершившиеся факты, но можно
научиться отдавать долги.
хорошим? Так, что ли?
доверчивым и прямолинейным, я окунулся в реальную жизнь. На Этарии меня
продали в рабство. Я прошел неплохую школу в огромной пустыне за Этарусом,
страдал и мучился от жажды, прокладывая водопровод в песках. Мои тамошние
друзья... - Стаффа крепче сжал стакан. - Большинство из них были майканами,
такой утонченный народ. А ведь именно я обрек их на рабство, завоевав эту
Империю для Тибальта. Я видел, как они умирали, Синклер, тысячами, как
заживо жарились в том аду, что был создан с моей помощью. Пибал... Кори... и
многие другие. - Щека Стаффы дернулась, в уголках глаз пролегли морщины.
Последовала продолжительная пауза. В конце концов Стаффа тяжело вздохнул и
отвернулся, взгляд его стал свинцовым. - Кажется, я слишком надолго тебя
задержал. Думаю, тебе уже переслали данные о текущем экономическом положении
в Свободном пространстве и прогноз его развития. Хоть ты и считаешь меня
по-прежнему своим врагом, я уже открыл тебе доступ к большей части нашей
коммуникаторной системы.
крыльями пепельного плаща.
его странный отец? И чем все это окажется для самого Синклера? Для Мака? Для
Анатолии? Более того, для человечества?
мученическое выражение - точную копию гримасы, искажавшей черты Стаффы кар
Термы.
Анатолии из здания Риганского министерства Внутренней Безопасности.
Одиннадцать минут ушло на систематизацию данных и проверку наличия в
программе коварно встроенного вируса. Наконец, совершенно измученная
Анатолия встала с кресла. Собирая свои вещи, она одновременно просматривала
списки файлов на дисплее. Одно имя сразу же привлекло ее внимание.
в кресло, она и думать забыла, что пора отправляться в шаттл. В зале полным
ходом работали специалисты по компьютерной криптографии. "Я нашел личный
журнал министра Такка! Передаю прямо на "Крислу"", - крикнул кто-то из
инженеров. Не веря своим глазам, Анатолия смотрела на экран дисплея, на
котором загорелось название файла "Вет Хемлин". Данные биографии совпадали
абсолютно, также прилагалась информация об отце и матери, включая даты
рождения и адреса, возраст, политический статус и основные жизненные
показания. Всплыло имя Марки и ребенка. Содержание файла начиналось с
момента ареста Вета. Прошло несколько минут, прежде чем потрясенная Анатолия
сумела прочитать протокол допроса. Во рту у нее пересохло, а сердце едва не
выскочило из груди, когда с ужасом она увидела последнюю запись.
КРЕМАТОРИИ СМ-3.
допроса. Одна мысль о том, что она увидит Вета в холодной безликой комнате,
чуть не лишила Анатолию сознания. До того, как решительным образом Синклер
Фист изменил ее жизнь, Вет был единственным другом Анатолии.
в порядке?
который... - слезы снова затуманили ее глаза.
сменить вас за пультом.
сколько времени она просидела, изучая файл. Мысли о Вете не покидали ее. Или
убила его. Высосав необходимую информацию, она избавилась от Вета, как от
грязной ветоши. Анатолия заставила себя встать. Техник нетерпеливо
переминалась с ноги на ногу... Да и Синклер ждет. Проклятые Боги! Ей
необходимо немедленно связаться с Маркой и рассказать о том, что случилось с
ее мужем. Пройдя в коридор, Анатолия остановилась у дверей лифта, который
должен был доставить ее на крышу. Кивнув десантнику, стоявшему на часах с
бластером наперевес, она на секунду замешкалась и, закусив губу, подошла к
встроенному коммуникатору. Набирая прежний адрес Вета Хемлина, Анатолия
дрожала. На экране появилось лицо молодой женщины с озабоченными темными
глазами.
кондиционеров и вспомогательных систем.
схожу...
стало жутко. Откуда-то из глубин коридора донеслись проклятья.
паникой толпа. Зазвучали противоречивые приказы. Глаза Анатолии исполнились
ужаса.
останавливалась перед оградой поместья, находившейся под напряжением, из нее
выходил человек, подававший особый знак одетому в семейную ливрею охраннику.
мужчин и четыре женщины. Каждый из посетителей был поднят на гравилифте и
препровожден в Главный Зал, где за огромным столом их ожидал Марвин Хэнкс.
напиток.
сцепив руки за спиной. Опустив глаза и касаясь подбородком груди, он
выдержал паузу, затем окинул взглядом присутствующих. Вид его - в золотой
куртке и черных блестящих галифе - был неподражаем.
Директора Внутренней Безопасности, планировавшего саботаж коммуникаторной
системы. У нас не повторилось то, что произошло на Эштане. Но если бы я не
предотвратил саботаж, нашей экономике был бы нанесен смертельный удар, и всю
планету охватил бы невиданный доселе кризис. - Очень внимательно Хэнкс
следил за выражением лиц присутствующих в зале. - Друзья мои, мы - последние
представители Филиппианской аристократии. Последние из рода тех, кто бросал
вызов самим Запретным границам. - Он улыбнулся. - С нынешнего момента мы
изменим ситуацию. Риганские оковы разбиты. Сейчас - время действовать.
Необходимо взять власть прежде, чем Звездный Мясник удушит нас окончательно.
из матрон.
действовать самоотверженно, то очень скоро завладеем тем, что является нашим
по праву. И когда в нашей власти окажется целая планета, мы поторгуемся со
Звездным Мясником, откупимся от него, оставив себе Филиппию.
вопрос.
свете.
права на наше наследство и нашу планету. Но если кто-то и будет
сопротивляться, то что такое несколько мертвых риганцев по сравнению с
миллионами филиппианцев, уничтоженных ими за годы оккупации.
мыслями. Похоже, ситуация вышла у него из-под контроля. Теперь события
управляли им. До Миклена, до того, как Претор превратил его мозг в
раскаленный ад, Стаффа был способен, сконцентрировавшись, подавить в себе
избыток эмоций. Даже в самые отчаянные моменты сражений, эта способность его
не подводила. Теперь его мозг не мог собрать воедино тысячи расползающихся в
разные стороны деталей. Беспокойство преследовало его с упрямым упорством
голодного шакала. Близкие люди подвергались опасности. Времени не хватало
даже на то, чтобы еще раз побеседовать со Скайлой.