Чтение 29–й страницы книги ~Чужая война~

- Чего это они, а?

- Элидор... - Вкрадчивость моего голоса насторожила меня самого. - Что ты
там скомандовал?

- Я думал, ты сам не догадаешься.

Эльф осторожно отцепился от вообще ничего не понявшей Кины, протопал за
стойку. Пинком выбил дверь в контору хозяина и исчез. Успокаивать девочку
пришлось мне. Великая Тьма... На Айнодор ей надо, такие цветы только там
выживают. Зачем ее понесло на Материк?

А Сим шустро обшаривал карманы мертвых орков, приговаривая между делом:

- Все лежат. Все упали. Почему упали? Зачем глаза закрывать? Денежки,
денежки. Богатые орки. С чего бы, интересно, они такие богатые?

Я, грешным делом, подумал, что гоббер спятил, однако в последнем его
вопросе определенно был смысл. Действительно, откуда деньги и новые доспехи
у орочья? Очередная загадка в довесок ко всем остальным. Как будто мало
того, что уже есть.

Нам следовало поторопиться. Помимо мертвых орков поблизости шлялись и
живые. Довольно много. У меня были подозрения, что эти ребята расстроятся,
увидев семь трупов своих сородичей.

- Элидор!

- Две тысячи серебром.

Эльф вывалился в зал, держа в руках объемистый мешочек.

- Этот идиот кабатчик хранил свои капиталы прямо здесь. Он думал, что его
"секретный" сейф - секретный.

- Пошли, пошли!

Я оторвал Сима от трупов. Кину от себя... Элидор выбежал на улицу сам.

По коням!

Эльф успевает поцеловать менестрельку прежде, чем закинуть ее в седло.
Уже на ходу он бросает мне Симов арбалет:

- Держи. Хорошо стреляешь. И я машинально ловлю оружие одной рукой.
Стража на воротах, заподозрив неладное, пытается перекрыть нам дорогу.
Приходится прикладом отвешивать удары особо ретивым. По упавшим телам
проносятся наши кони.

Боевые, мать их так! Ненавижу! Солдатиков просто размазало по мостовой.

А через миг и ворота остались позади. Дробно прогрохотали копыта по
доскам моста.

- Мы назовем это "улыбка шефанго!" - кричит мне на скаку Элидор. -
Неплохой способ получать деньги, когда они очень нужны. И по возможности
скорее!

Ничего не понимаю! Это - эльф?!

"Как это должно быть ужасно: потерять память". - Кина сидела, удобно
устроившись на куче лапника, и наблюдала за Элидором, разводившим костер.
Эльф настругал тонких лучинок, каким-то особым, непонятным Кине способом
сложил заготовленные Эльриком дрова, а сейчас смотрел, как разгорается,
неуверенно перепрыгивая по тонким веточкам, желтый огонек.

Девушка не могла отделаться от ощущения, что видит сейчас двух разных
Элидоров. Один задумчиво смотрел на пламя. Второй же напряженно вслушивался
и всматривался в окружающий прогалину лес. Был, правда, еще и третий Элидор.
Но любая мысль о нем заставляла лицо пылать. А сердце начинало колотиться
тревожно и радостно.

Настороженность, не совсем такая и все же очень похожая, была и в
Эльрике. И даже в Симе, который, правда, предпочитал почему-то прикидываться
простачком. Только Эльрик всем видом своим словно вызов бросал окружающему
миру. А Элидор... Он с этим миром сливался.

"Как будто наблюдает изнутри..."

Стыдно сказать, но той ночью - самой первой ее ночью в лесу, - когда
вышла к их костру непонятная тварь, Кина ничуть не испугалась за своего

"Ох, да почему же моего?..." эльфа. А потом, после того как они с Симом
отволокли его, потерявшего сознание, от Ржавильщика и гоббер сам кинулся в
драку, она

"Такой сильный. И такой беспомощный..." почувствовала странную, ей самой
необъяснимую радость от того, что может сделать для Элидора хоть что-то. И
еще... Еще от того, что он был совсем рядом. Совсем близко. И... Он
улыбнулся, когда открыл глаза и увидел ее. Да. Он улыбнулся, потому что
увидел ее.

"Хоть бы он посмотрел на меня сейчас... - Кина обхватила колени руками,
даже не подозревая о том, как засияли в лучах низкого солнца ее черные
волосы. - Если он посмотрит...

"значит, все будет хорошо" - я не знаю... Но пусть он посмотрит, а?"

Элидор поднял голову и встретился с ней взглядом. Он улыбнулся. Улыбка
почему-то очень шла его узкому, с резкими чертами лицу. Кина ответила.
Одними глазами. И тут же опустила ресницы.

С той ночи, с той секунды, когда эльф пришел в себя от того, что девушка
ласково гладила его по лицу (Кина смутилась тогда страшно, покраснела,
поняла, что краснеет, и от этого засмущалась еще больше), что-то изменилось.
И в ней. И, кажется, в Элидоре. Изменилось окончательно. Насовсем.

Они перешли на "ты". Не сговариваясь - просто как-то так вышло.

А еще... еще Элидор поцеловал ее. Там, в Лоске, после жуткого побоища, он
поцеловал ее. И губы у него были горячими, жесткими...

"В Аквитон мы приедем завтра к вечеру. - Кина натянула на плечи Эльриков
плащ, вторую ночь служивший ей и постелью и одеялом. - А потом?"

Оттого что Элидор, воин таинственного ордена, служитель непонятного
культа, окутанный ореолом мрачности и загадочности, становился другим, когда
говорил с ней, даже когда просто... когда она просто была рядом, Кине было
особенно тревожно и как-то радостно.

Радостная тревога?

Тревожная радость?

За свои долгие шестнадцать лет эльфийка ни разу не чувствовала ничего
подобного. Да и не встречался ей на Айнодоре никто хотя бы отдаленно похожий
на высокого, молчаливого, такого красивого и сильного Элидора.

Откуда такие на Айнодоре? Благословенная земля. Сказочный мир, пусть и
тревожимый иногда орочьими набегами.

"Если бы Элидор был там тогда..."

Хвала Владыке, черный ужас перед врывающейся в городок лавиной орочьих
всадников, перед горящими, как свечи, прекрасными домами, перед кровью,
брызнувшей из перерезанного горла бьющейся в когтистых лапах матери, этот
ужас прошел.

Он исчез, когда поняла Кина, что Эльрик, Ледяная Звезда, Предатель, что
этот страшный шефанго никому и никогда больше не позволит обидеть ее.

Было время, когда она мечтала о том, чтобы у нее был брат. Старший брат.
Потом Кина представляла иногда, что Эльрик (ведь бывают на свете чудеса)
оказался в их городке во время штурма.

Орки не вошли бы в город. Он убил бы их. Всех. Всех до одного...

А сейчас, глядя на Элидора, эльфийка думала уже не об убийстве. И не о
мести, хотя когда-то самые кровожадные мечты доставляли ей наибольшую
радость. Она думала о том, что Элидор спас бы ее. Ее. И... И ведь когда
рыцарь спасает девушку...

- Тебе спать не пора, малыш? - Эльрик подошел, как всегда, неслышно.
Присел рядом. - Завтра мы поднимемся рано.

- Мы снова загоним лошадей?

- Надеюсь, что нет. - Шефанго был здесь и не здесь, словно рассматривал
придирчиво завтрашнюю дорогу. Каждый поворот. Каждый холм, который станет
помехой в пути. - Эти скотинки получше картальских.

- Эльрик. - Она замолчала, пытаясь подобрать слова.

- Что?

- А... зачем нам в Эллию?

- Там эльфы. - Де Фокс рассеянно пропустил между пальцами пушистый кончик
своей длинной косы.

- И что?

- Там будет безопаснее всего.

- Для тебя?

- Да для меня-то везде безопасно. Даже на Айнодоре.

- Значит, для меня?

- Ну... да. Незачем тебе, право же, попадать в свару между Востоком и
Западом. Особенно если поднимут алое знамя. Эллия же воевать не будет. Это
не ее война.

- А если нападут на Эллию?

- Некому на нее нападать... - Совершенно не ко времени память услужливо
напомнила принцу о загадочных смертных, посмевших бросить вызов Айнодору.
Неужто все же эллийцы? Бред! Кому-кому, а им с эльфами делить нечего. - А
если и нападут, оттуда у тебя больше шансов выбраться. Особенно если учесть,
что во всех прочих местах шансов нет совсем.

- Почему?

- Кина. - Эльрик терпеливо вздохнул. - Ты знаешь, что такое религиозные
войны?

- Да. Мы с вами так воюем.

- Гм. Не совсем. Мы воюем, конечно, но заклятыми врагами считаем только
друг друга. А здесь - наоборот. Опаленные могут проявить снисхождение к
Озаренным. Озаренные... маловероятно, но могут пощадить кого-то из
Опаленных. И только нелюдей и та и другая сторона будет убивать. Без
разбору. Всех.

- За что?!

- За то, что нелюди, - глухо ответил принц. - Хвала Богам, в Эллии до
такого еще не докатились. В Эллии да, может, в Десятиградье.

- А Элидор? И Сим?

- Что Элидор?

- Их с Симом тоже будут убивать?

- Естественно... - Эльрик подавился собственным ответом, только сейчас
сообразив, что разговаривает с шестнадцатилетней девчонкой, эльфийской
девчонкой, не успевшей к столь зрелому возрасту набраться необходимого в
жизни цинизма.