должен придумать такой способ.
***
маршируют батальон за батальоном. Армию такой численности здесь не видели со
времен кьяулунских войн. В том раунде лавры победителя достались Душелову,
потому что Отряд сильно уступал ей в том, что касалось волшебства.
Облаченные в имперские одеяния, окруженные десятками таглиосских королевских
знамен, они своим присутствием олицетворяли заявление, которое Дрема желала
сделать рано и делать часто.
свидетелей не будет позволено разнести весть, опережая наступление армии. Но
Дрема сочла удачной мысль о том, что князю и княжне следует почаще
тренироваться для осуществления своих исторических ролей.
спустили с поводка. И бедняге Суврину пришлось бежать впереди - ему было
поручено перекрыть южный конец перевала через Данда-Преш. Для этой работы
ему не требовалась специальная тренировка. Именно ею он и занимался, когда
Дрема взяла его в плен, направляясь к вратам, чтобы освободить бедных
Плененных из заточения под равниной.
должен был преодолеть Данда-Преш и захватить армейские мастерские в
Чарандапраше. Вполне вероятно, там вообще не окажется гарнизона, если
вспомнить об отношении Душелова к своим вооруженным силам.
путь с равнины открылся, Тобо приволок оттуда множество мешков старых
раковин улиток. И теперь невидимый поток уже начал растекаться по региону,
прежде известному под названием Страна Теней. Тобо будет знать все, о чем
будут знать его существа. И Тобо сделает так, чтобы эти существа донесли
новости до всех, кому их нужно знать.
сомневались, что рано или поздно она узнает о вторжении. И ее ответ
наверняка станет яростным и впечатляющим, быстрым и непредсказуемым. И
таким, какой никому не захочется испытать.
28. Таглиосские территории. Слепое отчаяние
руки. Протектор была где-то поблизости, но не ближе, чем в предыдущие два
дня. Отчаянных усилий Дщери Ночи, когда она пользовалась талантами, сути
которых не понимала сама, едва хватало на то, чтобы предотвратить их
пленение. Но каждый день они балансировали на грани. И эта игра не могла
тянуться еще долго. У них с девушкой ничего не осталось. И если Протектор
подключит к охоте подвластные ей Тени...
постоянно.
сказать. Словно моя мать проснулась, огляделась и снова заснула.
перешла к уверенности. - Она хотела дать мне понять, что все еще там.
Хотела, чтобы я держалась. И чтобы я узнала, что скоро все изменится к
лучшему.
больше унаследовала от характера своей тетки, Протектора. Та отличалась
переменчивостью, а настроение Дщери Ночи могло измениться от дуновения
ветерка. А ему хотелось бы, чтобы оно было более стабильным, как у ее
матери. Впрочем, Госпожа могла сосредоточиться на одной навязчивой идее.
Например, она твердо решила поквитаться с ним и со всем культом Обманников.
Даже будучи инструментом Кины, она не испытывала к богине ни любви, ни хоть
какого-то уважения.
нам все еще нужно уйти от Протектора. - Он указал на небо западнее них.
Всего лишь в полумиле над пологим и заросшим кустарником склоном кружила
стая ворон.
целую вечность, пока безуспешно для обеих сторон. Неужели у Протектора нет
другой работы? Кто сейчас управляет Таглиосом и его территориями?
займется чем-то другим. Она всегда так поступала.
увидела будущее. Возможно, не смогла придумать себе более увлекательное
развлечение. Ее мотивы не всегда осмысленны даже для нее самой.
находилась Душелов. Казалось, что их интересует некий узкий сектор склона,
Они дрейфовали, гонимые ветерком, и, не особенно напрягаясь, медленно
разлетались. Нарайян и Дщерь Ночи наблюдали за ними, сохраняя полную
неподвижность. У ворон острое зрение. И если двое самых святых Обманников
могут их видеть, то и вороны, в свою очередь, могут увидеть их - если
неустойчивый магический талант девушки на мгновение даст сбой.
Нарайян. Вскоре они уже не видели ни одной черной птицы.
по-моему, та дымка на юге может быть Данда-Преш. Еще неделя - и мы доберемся
до гор. А там нас ловить безнадежно.
***
выводила из себя его неспособность поспевать за ней. Иногда она осыпала его
бранью и даже била. Он подозревал, что она бросила бы его, если бы имела
другой источник существования. Но ее жизненные горизонты никогда не
простирались далее границ культа, и она понимала, что живой святой имеет
гораздо большее влияние среди Обманников, чем любая скверно воспитанная
женщина-мессия, чей статус пока принимался только потому, что на него падал
отблеск авторитета Нарайяна.
оглядываясь с плохо скрываемым раздражением.
обойдем? - Ей было слишком трудно поддерживать их невидимость на открытой
местности.
матерью. Он не сомневался, что к этому возрасту Госпожа уже превратила бы ее
в воплощение темного ужаса. И уже не в первый и даже не сотый раз желал,
чтобы Кина позволила ему принести Госпожу в жертву в тот день, когда он
похитил новорожденную Дщерь Ночи. Если бы эта женщина тогда умерла, то его
последующая жизнь стала бы намного легче.
полоснул по ней тупым ножом. Старик вгляделся в каменистую пустошь, почти
лишенную жизни - если не считать приземистого и корявого обломка древесного
ствола посередине, чуть выше пяти футов высотой. В нем чудилось нечто
знакомое. Он не видел его прежде, но знал, что обязательно узнает.
вопросов. Он каждый раз оказывался прав.
уже прибегала к этому трюку.
засады, и они предупреждали друг друга об этой уловке. Посмотри внимательно
на основание той ветки, которая дважды изгибается и заканчивается пучком
прутиков. Видишь, там прячется ворона?
оставалась неподвижной долгие минуты, пока Нарайян не начал расслабляться.
ничего настораживающего.
мгновение заметил что-то краем глаза, но когда взглянул в ту сторону, то
ничего не увидел. - Возле того большого красного валуна.
Что-то... Я ничего не вижу, но чувствую. По-моему, оно наблюдает за
деревом... гррр.
самодисциплину, что никто из них даже не моргнул. Мимо рысцой проследовало
нечто большое и темное. Рот живого святого распахнулся, но из него так и не
вырвался вопль. Девушка прижалась к нему, не делая резких движений.
из незнакомого животного. Оно совершенно не походило на собаку. И имело
слишком много конечностей. Но задержавшись на краткое мгновение возле
ствола, оно задрало ногу и оросило его.
Трубников Александр
Самойлова Елена
Корнев Павел
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Орловский Гай Юлий