Чтение 29–й страницы книги ~И в аду есть герои~

- Что вы хотите?

- Для начала очень простой вопрос: когда вы видели Веронику в последний раз?

- Вчера.

- У нее с глазами было все в порядке? Удивленная девушка позабыла даже о страхе.

- В смысле?

- В прямом смысле. Как выглядели глаза Вероники Пономаревой, когда вы видели ее в последний раз?

- У нее... они были как золотые.

- Полностью?

- Белка не было видно.

- И как Вероника это объяснила?

- Контактные линзы. "Умно".

- Зачем вы встречались? Девушка замолчала.

- Вы встречались здесь? -Нет.

- Где?.

- У меня дома.

- Зачем она приезжала? У Вали выступили слезы.

- Она попросила у меня бронзовые таблички. Старинные бронзовые таблички... Скажите, они сохранились? Их нашли в квартире? Родители меня убьют!

"Родители меня убьют". Кортес уже понял, как Веронике удалось уговорить эту худосочную девицу отдать раритеты, и его наполнило... Нет, даже не презрение, скорее брезгливость. Но демонстрировать свои чувства наркоманке наемник не стал.

- Увы, Валя, таблички мы не нашли.

Девушка издала протяжный стон. Кортес поморщился.

- А теперь постарайтесь вспомнить, где именно Вероника любила проводить время. Клуб, кафе, компания. Если не знаете сами, назовите тех, кто может владеть этой информацией. Для нас это очень важно.

- Чаще всего она бывала в "Лунной заводи".

- Там она покупала наркотики? Валя судорожно затрясла головой.

- Кортес! Здорово!

Наемник, едва открывший дверцу "Навигатора", остановился и дружелюбно оглядел приближающихся Красных Шапок. Он заметил дикарей еще до того, как вошел в институт, понял, что его появление не осталось незамеченным, и был на сто процентов уверен, что коротышки будут ждать его на выходе.

- Здорово, Копыто.

- Тоже ищешь Веронику? - взял быка за рога уйбуй.

- Кто вам сказал? - удивился наемник. - На самом деле я подумываю о втором образовании и выбираю подходящий институт.

- Менделеев, мля, - буркнул Иголка.

- Менделеев был химиком, - поправил приятеля образованный Контейнер.

- Вот и я говорю. - Иголка покосился на здание МГТУ. - Решил пойти по стопам.

Наемник вежливо улыбнулся.

- Слушай, Кортес, какого хрена ты нам мозги пудришь? - перехватил инициативу Копыто. - Мы же знаем, зачем ты сюда приезжал. Ты Веронику искал, наверное, в деканат ходил. С тамошней телкой разговаривал.

- Вы там были?

- Ничего она не знает, - махнул рукой Копыто.

- Она, типа, тупая, - вставил Контейнер.

- В смысле, глупая, - пояснил Иголка. - Ничего не сказала. Хотя мы спрашивали.

- И страшная, - добавил Контейнер. - Тощая вся и какая-то в угрях. Типа.

Копыто глотнул из фляжки, радостно рыгнул и сделал деловое предложение:

- Кортес, может, поработаем вместе, а? Шесть миллионов - большие деньги, на всех хватит. А мы тебе секрет расскажем.

- Мы секрет знаем, - поддакнул Иголка. - Важный. А ты его не знаешь. А узнаешь секрет - сразу Веронику найдешь.

- Какой секрет? - лениво поинтересовался наемник.

- А она теперь...

- Будем работать вместе? - перебил болтливого Иголку Копыто.

Кортес медленно оглядел коротышек и покачал головой:

- У меня много родственников и очень жадная теша. Кроме того, мне надо кормить целую кучу бестолковых напарников.

Красные Шапки горестно вздохнули:

- Значит, ничего не выйдет? -Нет.

Кортес уселся в джип, завел мотор и слегка улыбнулся. Все получилось даже лучше, чем он рассчитывал. Красные Шапки обязательно растрезвонят на весь Тайный Город, что он занят поисками Вероники.

Теперь пора заняться настоящим делом.

* * *

Недостроенное административное здание.

Москва, Каширское шоссе,

1 августа, среда, 16:55

- Ненависть лежит в основе всего! Все это понимают, но никто не признает, ибо все правители мира, и те, которые были, и те, которые будут, либо выражают интересы конкретной группы своих подданных, либо стараются угодить всем. Все правители мира! Все! Кроме Великого Господина!

- С чем это связано?

- Они зависимы, - скривился Ктулху, - и потому, чтобы удержаться у власти, правители вынуждены насаждать идеологию миролюбия и смирения. Пропагандировать равенство и воспевать фальшивые добродетели, которыми не страдают даже адепты их еретических учений. Уцепившись за власть, эти клоуны стремятся сохранять выгодный им существующий порядок как можно дольше, что в ста случаях из ста приводит в болото. Великий Господин был первым правителем, который открыто заявил, что ненавидит своих подданных! Ненависть и страх - вот подлинные двигатели прогресса! Вот что не дает нам успокаиваться! Непрерывная агрессия со стороны Великого Господина, ужас постоянного ожидания мучительной смерти, в котором пребывал каждый гипербореец, постепенно превратились в ответную ненависть! Лютую и жестокую! Лишившись всего, мы обрели свободу и получили все! Наша ненависть победила страх! И это стало откровением! Этого ждал от нас Великий Господин! Этим он проклял нас!

Недостаточно быть просто перерожденной наложницей. Недостаточно просто вспомнить гиперборейские арканы, научиться использовать Золотой Корень и обрести над ним власть. Носящий Желтую Маску прекрасно понимал это, потому послал Веронике не помощника, но учителя. Самого болтливого последователя Азаг-Тота. И девушка жадно впитывала философию Кадаф.

- Надеюсь, ты не думаешь, что я стал Погонщиком Рабов, потому что долгие годы колол дрова Азаг-Тоту, укладывал ему в кровать грелку и старательно записывал каждое его высказывание? Ха! Мои отряды держали под контролем три уезда Гипербореи! Я наголову разбил восемь легионов Тощих Всадников, посланных Великим Господином на усмирение мятежа! Я завалил трупами дорогу к священному озеру и осадил замок Кадаф! Я знал, что это самоубийство, но ненависть гнала меня вперед! Ненависть, подаренная Великим Господином! - Ктулху помолчал. - Ему понравилась моя выходка. Он сжег окружившую замок чернь, а мне открыл Истину. Так я заслужил право быть иерархом Кадаф. Ненависть сделала нас непобедимыми!

- Гиперборея пала...

- Гиперборея не падет до тех пор, пока в сердцах врагов сохраняется страх перед нашей ненавистью! А пока они знают, что мы ничего не боимся, они будут бояться нас!

- Они будут бояться нас, - прошептала Вероника.

- Всегда! Это третье откровение Азаг-Тота!

Ведьма тряхнула головой и посмотрела на Ктулху, вновь забравшегося в тело подростка.

- Поехали подкрепимся. Я проголодалась.

- А "стим"?

- Еще рано.

* * *

Манеж.

Москва, Манежная площадь,

1 августа, среда, 16:56

Выставка должна была открыться завтра, и Алир Кумар искренне надеялся, что его визит в Манеж будет не более чем формальностью, но...

- Свет, господа, свет! Это же очень важно!! Неужели я должен объяснять вам такие простые вещи?! - Художник всплеснул руками. - Кто ставил свет на эту работу? Неужели не понятно, что падающий под таким углом поток просто убивает краски? Господи, зачем я только согласился устроить выставку в Москве? Здесь ничего не могут сделать!

Небольшого роста, носатый, подвижный, он яростно сверкал черными глазами, не скрывая своего желания придушить нерадивых исполнителей. Многочисленная свита Алира: представители власти, администрация галереи почти в полном составе, агенты - заволновалась:

- Господин Кумар, мы немедленно...

- Это досадная оплошность...

- Мы не разобрались в инструкциях...

- Принесите стремянку! Немедленно принесите стремянку!!!

- Господин Кумар, мы сами все поправим! В лучшем виде! - Представитель мэрии вытер внезапно выступивший пот и злобно посмотрел на директора выставки, тот горестно вздохнул и взгромоздился на лестницу.

- Дайте мне кофе! - Художник схватил молниеносно поданную кружку обжигающего напитка и отошел в сторону. - Нет, я хочу побыть один.

Свита послушно осталась у преступно подсвеченной картины.

- Безумие какое-то!

- А мне нравится.

Алир поперхнулся и резко повернулся на голос, рядом с ним стояла непонятно откуда взявшаяся хрупкая рыжеволосая девушка лет двадцати. Темные глаза незнакомки были устремлены на картину.

- Свет был направлен необычно, не так, как вы привыкли, но это находка. Краски действительно немного потерялись, но зато появилась глубина. Неужели вы не видите?

Готовый взорваться Кумар перевел взгляд на картину, перед которой балансировал на стремянке директор выставки, и несколько секунд пристально вглядывался в нее.

- Но краски потерялись, - пробурчал он наконец.

- Я думаю, вам следует пригласить мастера, который ставил вам свет, и вместе с ним обсудить эту проблему, - закончила рыжая. - Мне кажется, вы его недооценили.

- Возможно, вы правы, - согласился Алир и замахал руками: - Не надо ничего править! Не надо!! Вызовите сюда человека, который это сделал!

- Но... - представитель мэрии удивленно посмотрел на художника. - Я не уверен, что он еще здесь.

- Ничего, я подожду.

Кумар перевел взгляд на рыжую:

- Признаю, был не прав. Вы художница?

- Увы, всего несколько уроков у хорошего мастера, - девушка задорно улыбнулась. - Родители хотели, чтобы я была всесторонне развита.

- Их усилия не пропали даром. - Маэстро приосанился. - Меня зовут Алир Кумар.

- Я знаю. - Улыбка рыжей стала еще лучезарнее. Художник почувствовал подвох:

- Если вы журналистка, то предупреждаю сразу, даже несмотря на вашу неоценимую помощь, я не изменю своему правилу: я принципиально не даю интервью до начала выставки.

- Я не журналистка. - Девушка дотронулась до руки Кумара и понизила голос: - Меня зовут Инга. Сантьяга просил вас уделить мне несколько минут.

Если бы не настоятельная просьба комиссара, художник вряд ли бы нашел время для встречи с наемниками. Шас прищурил черные глаза:

- Чем я могу помочь Сантьяге?

- Вас не очень расстроит, если я скажу, что помощь требуется мне, а не комиссару?

- Ни в коем случае, милая девушка, ни в коем случае. - Алир пристроил кружку рядом с какой-то скульптурой и, нежно подхватив Ингу под локоток, неспешно направился вдоль картин. - Кстати, вы пробовали себя в качестве натурщицы? У вас замечательный типаж: невинность и распутство, скромность и похоть. Причем совершенно непонятно, что из этого маска, а что - настоящее. Я даже вижу вас... - Художник прикрыл глаза. - Да! В скалах! Нет...

Свита с изумлением наблюдала, как позабывший обо всем маэстро блуждает по выставке в компании рыженькой инженю.

- А много времени займет позирование?

- День или два месяца. - Кумар хлопнул себя по лбу. - Не обижайтесь, Инга, меня иногда заносит. О чем вы хотели меня попросить?

Девушка вздохнула:

- Боюсь, вам это не понравится.

- Вы хотите попросить у меня в долг? - Шас оставался шасом, даже став знаменитым на весь мир художником.

- Нет, - слабо улыбнулась Инга. - Я хочу купить у вас Этническое Яйцо.

- Сантьяга обещал, что никому не скажет о том, что оно принадлежит мне, - после паузы пробормотал помрачневший Алир. - Вы правы. Мне действительно не нравится ваше предложение.

- У меня нет выхода, - тихо сказала девушка. - Дело в том, что я собрала все остальные части артефакта.

- Даже то Яйцо, которое хранится в зоне Кадаф? - поднял брови Кумар.

- Почти. - Рыжая подняла темные глаза на художника. - Понимаете...

Кумар выслушал рассказ Инги очень внимательно, не перебивая, но и ничем не выражая своих чувств. Однако, когда девушка закончила повествование, во взгляде Алира сквозило уважение.

- Ваши способности делают вам честь. Немногие в Тайном Городе рискнули бы совершить кражу из зоны Кадаф. Не говоря уже о том, чтобы совершить ее успешно.

- Комиссар поймал меня, - напомнила Инга.

- Сантьяге просто повезло, - махнул рукой Кумар. - И он это понимает. Иначе он сжег бы вас прямо в Александровском саду.

Алир жил в Тайном Городе намного больше рыжей и знал, что говорит.

- А мое предложение? - робко спросила девушка.

- Вы поставили меня в сложное положение, - покачал головой художник. - Скажите, вы видели те четыре Яйца, которые забрали у несчастного Юрбека?

- Разумеется.

- Ваше впечатление?

- Они совершенны, - грустно произнесла Инга, догадываясь, куда клонит Кумар.

- Теперь вы понимаете, как трудно мне расстаться со своим экземпляром? - негромко спросил Алир. - Принадлежащее мне Этническое Яйцо - уникальное произведение выдающегося мастера. Гения. Оно неповторимо. Оно вдохновляет. Оно единственное.

- Есть еще пять, - буркнула девушка.

- Продайте их мне, - оживился шас.

- Боюсь, это невозможно.

- Вот видите.

- Но ведь есть другие пасхальные яйца работы Фаберже! - отчаянно воскликнула рыжая.

- Мне дорого именно это, - пожал плечами Кумар.- Чувствовалось, что разговор начинает его тяготить. - Вы мне понравились, Инга. Честно, понравились. Но чем вам помочь, я не знаю. Продавать Этническое Яйцо я не стану. Предложите мне что-нибудь взамен.

- Что?

- Не знаю! Не знаю! Что-нибудь такое же уникальное. Такое же совершенное! Такое же неповторимое! Не знаю!! - Алир резко развернулся и, не прощаясь, направился к ожидающей его свите.

Инга разочарованно кивнула и потащилась к выходу.

Заметив, что маэстро освободился, директор выставки немедленно вытолкнул ему навстречу маленького толстяка лет тридцати с испуганными голубыми глазами:

- Господин Кумар, это Саша Антипов. Он ставил свет на ваши работы.

По выражению лица директора было понятно, что проштрафившийся Антипов отдан на заклание и он нисколько не удивится, если Алир убьет несчастного прямо сейчас. Но то, что сделал Кумар, повергло директора в шок. Пару мгновений художник приглядывался к голубоглазому, а затем кивнул:

- Распорядитесь, пожалуйста, чтобы нам принесли кофе. Вы пьете кофе, Александр? Принесите много кофе. Нам предстоит серьезная работа.

* * *

Муниципальный жилой дом.

Москва, улица Крылатские Холмы,

1 августа, среда, 17:02

Четырехкомнатная квартира Леопольда Владимировича Загорского, располагавшаяся в одном из самых престижных районов столицы, досталась ему в наследство от отца, занимавшего в имперские времена не последнюю ступеньку в Министерстве иностранных дел. После смерти супруга мадам Загорская предпочитала жить на даче в Сочи, и московская недвижимость поступила, в полное распоряжение Леопольда, ставшего к тридцати семи годам вполне сложившимся лоботрясом. В свое время мальчик мечтал выучиться на журналиста, окончил соответствующий факультет МГУ, но особых талантов в себе не открыл и погрузился в богемный образ жизни, изредка разражаясь критическими статьями ни о чем. Главным же достоинством Загорского-младшего было огромное количество друзей, таких же великовозрастных шалопаев и богемных тусовщиков, как и он сам. И именно это достоинство использовал Адольфус Пукос, превративший сына дипломата в одного из самых успешных своих драгдилеров. Очень успешных. Адольфус даже представить себе не мог, кем можно будет заменить Загорского, но приказы Крысауласа не обсуждались: раз Езас решил избавиться от всех засветившихся на "стиме" барыг, значит, так оно и будет.

- Изящество, Даниил, изящество! - мягким голосом произнес Леопольд, нежно перебирая пальцами кудрявые волосы юноши. Загорский обожал мыть своих друзей. - Вы должны быть стильным, подчеркнуто стильным. Только стиль отличает цивилизованного человека от варвара. Господи, как много еще у нас варварства!

Сидящий в ванне юноша томно потянулся под умелыми руками любовника.

- Лео, кажется, звонят в дверь.

- Да, - Загорский прислушался к мелодичному шептанию дверного звонка. - Я пойду посмотрю, а ты поплещись пока без меня.

Он ласково провел ладонью по плечу Даниила, поправил шелковый халат, вышел в коридор и заглянул в глазок. На площадке стоял Адольфус Пукос.

"Сегодня мы не договаривались о встрече".

Леопольд распахнул дверь:

- Адик? Не ожидал тебя увидеть, дорогой.